Журнал «Если», 1995 № 01 - Лозинский Дмитрий. Страница 25

Девочка нетерпеливо кивнула.

— Как тебя зовут? — спросил он, стряхивая с одежды песок.

— Марис.

— Красивое имя. Ну, Марис, мне пора. Полетаем в следующий раз?

Не дожидаясь ответа, он улыбнулся ей и побрел по берегу. К нему тут же присоединились двое помощников со сложенными крыльями, завели оживленную беседу, до девочки донесся их беззаботный смех.

Она побежала за ними. Заслышав ее шаги, летатель обернулся.

— Вот, — сказала она, доставая из кармана и протягивая ему липучку.

Секундное замешательство на его лице сменилось улыбкой, и он торжественно принял из ее рук Дар.

Марис, на мгновение прижавшись к нему, побежала прочь. Она бежала, раскинув руки, а ласковый ветер толкал ее в спину.

Умирать было легко и спокойно. В штиль Марис попала совсем неожиданно. Еще мгновение назад вокруг нее бушевал шторм; крупные капли дождя били в глаза и стекали по щекам, хлестали по серебристым крыльям; буйный ветер то толкал ее в спину, то качал, будто ребенка, из стороны в сторону; руки от непрерывной борьбы с ним ныли; от горизонта до горизонта протянулись темные тучи, океан внизу вздымался пенными валами; земля терялась в тумане.

И вдруг наступило полное затишье. Разом унялся ветер, прекратился дождь, поверхность океана, успокоившись, превратилась в тусклое зеркало. Тучи над головой, казалось, двинулись в разные стороны и вскоре скрылись из виду. Наступила неестественная тишина. Будто само время затаило дыхание.

Широко расставленные крылья уже не держали Марис в неподвижном воздухе, и океан поманил ее.

Спуск был медленным. Без ветра она не падала, а величественно скользила вперед и вниз. Прошла, казалось, вечность, и она увидела место, где коснется океанской глади.

Инстинкт призывал к борьбе. Марис, отчаянно пытаясь найти ветер, свернула сначала налево, затем направо. Не найдя восходящих потоков, она в отчаянии замахала крыльями. На серебряной ткани внезапно заиграли солнечные блики, но все усилия Марис оказались тщетны, она по-прежнему плавно опускалась.

И тут она, как воздух вокруг, успокоилась, душа ее, подобно океану внизу, застыла. Она смирилась с судьбой и даже почувствовала облегчение от того, что долгая битва с ветрами окончена. Ветры были дики и сильны, она слаба, да летатели никогда и не управляли ими, всегда оставаясь в их воле. Марис подняла глаза, разыскивая взглядом летателя-призрака, который, как утверждали легенды, появляется при штиле, но ничего не разглядела.

Ноги Марис коснулись воды, а через секунду она, разбив зеркальную гладь океана, с головой ушла под воду. Холодная толща, точно пламя, обожгла тело. Марис стремительно пошла ко дну…

…и проснулась, судорожно ловя раскрытым ртом прохладный воздух.

Уши закладывала тишина, по лицу стекали соленые струйки. Пот, поняла Марис и села, потерянно озираясь. В дальнем углу комнаты увидела очаг, в котором тлели угли. Где она? Если на Эйри, то очаг должен находиться левее от кровати, а если дома, на Лессер Эмберли, то правее.

Воздух был пропитан сыростью и морем. Запах моря подсказал ей, что она на острове Сиатут, в стенах академии «Деревянные Крылья». Напряжение постепенно покидало ее тело, и, окончательно проснувшись, Марис стянула через голову ночную сорочку, подошла к очагу и зажгла от углей свечу. В дрожащем свете стал различим глиняный кувшин рядом с кроватью. Марис улыбнулась, уселась на кровати и, глядя на пламя свечи, принялась мелкими глотками пить из кувшина прохладное терпкое вино.

Сновидение не на шутку обеспокоило Марис. Она, как и все летатели, боялась штиля, но прежде этот страх не вызывал у нее кошмаров.

В дверь постучали. Марис поставила кувшин с вином на пол и отозвалась:

— Войдите.

Дверь распахнулась, на пороге застыла Релла — стройная, смуглая девушка, коротко остриженная по обычаям островов Южного Архипелага.

— Скоро завтрак, Марис, — сообщила она. — Но тебя срочно хочет видеть Сина. Она ждет в своей комнате, наверху.

— Спасибо.

Марис улыбнулась. Она работала с группой претендентов на крылья уже десять дней, и Релла нравилась ей больше, чем многие другие студенты академии «Деревянные Крылья». Хотя между их родными островами пролегло полмира, Марис с удовольствием подмечала в девочке черты, присущие в юности ей самой. Релла хотя и была невелика ростом, но обладала решительным, твердым характером и поразительной выносливостью. Ее полеты в небе пока не отличались грациозностью, но Релла была упорной ученицей, и Марис уже мысленно зачислила ее в тройку лучших студентов.

— Хочешь, я подожду, пока ты соберешься, и покажу дорогу? — спросила девушка, видя, что Марис поднялась с постели и направляется к большой каменной чаше с водой.

— Нет, спасибо, доберусь сама, а ты отправляйся на завтрак.

Несколько минут спустя, шагая по узким темным коридорам в поисках комнаты Сины, Марис пожалела, что отказалась от помощи. Академия «Деревянные Крылья» располагалась в древнем лабиринте из естественных и рукотворных коридоров и пещер. Нижние помещения были постоянно затоплены, во всех коридорах и даже во многих верхних комнатах не было окон, и в них, отрезанных от свежего воздуха и солнца, пахло морем. Когда многие годы назад жители Сиатута воевали за независимость с Большим Шотаном, здесь была крепость. Затем форт долго пустовал, пока наконец семь лет назад Правитель Сиатута не предложила летателям устроить в древнем строении академию. С тех пор Сина и ее помощники многое здесь переделали, но большая часть помещений до сих пор оставалась необитаемой, и заблудиться здесь, свернув не в том месте, было легче легкого.

Время в коридорах «Деревянных Крыльев» тянулось незаметно. Факелы в нишах прогорали, в лампах кончалось масло, и порой проходили многие дни, прежде чем кто-нибудь это замечал. Сейчас Марис осторожно шла именно по такому темному коридору. Как и все летатели, она не любила узких, подземных помещений; ей казалось, что стены и невидимый в темноте потолок древнего форта давят на нее.

Вскоре к радости Марис впереди забрезжил свет. Еще один поворот, и она очутилась на знакомой территории. Первая дверь налево вела в комнату Сины.

Сина сидела в плетеном кресле и вырезала фигурку женщины из кусочка дерева.

— Марис, — она подняла глаза, положила костяной нож и незаконченную статуэтку на стол и знаком пригласила Марис в комнату, — тебя не было так долго, что я уже собиралась вновь послать Реллу за тобой. Ты заблудилась в лабиринте?

— Почти, — ответила Марис. — Позабыла прихватить с собой свечу. Как выяснилось, я знаю дорогу от моей комнаты к кухне, к учебному классу и наружу, но и только.

Сина сухо засмеялась. Была она старше Марис почти втрое. Лет десять назад, в результате несчастного случая, что нередко происходит с летателями, она стала калекой и потеряла крылья. Присущие ей энергия и энтузиазм скрывали возраст, но этим утром она выглядела старой и разбитой, ее поврежденный глаз цвета молочного океанского стекла, казалось, оттягивал книзу всю левую щеку.

— Плохие новости? — спросила Марис.

— Да, новости… — Сина тяжело вздохнула. — И именно плохие. Хотела обсудить их с тобой, прежде чем сообщу студентам.

— Что же случилось?

— Восточные закрыли «Воздушный Дом». Марис, внезапно почувствовав усталость, откинулась на спинку стула.

— Но почему? — спросила она. — Ведь всего три месяца назад я была с посланием на Дальнем Хандерлине и беседовала с Нордом. Он уверял, что их академия будет работать по крайней мере до следующих Состязаний. Он даже обещал, что выставит весьма многообещающих студентов.

— Один из этих многообещающих погиб, зацепив утес крылом, а Норд беспомощно наблюдал, как он, вернее она — тринадцатилетняя девчушка — падает в пропасть, на острые камни.

— Так ты думаешь, виноват Норд? — спросила Марис.

Сина пожала плечами.

— Летателем он был весьма посредственным, и вряд ли из него получился хороший учитель. Тщеславие заставляло его выставлять на Состязания как можно больше учеников, в том числе и неподготовленных. Погибшая девочка до того рокового дня занималась в «Воздушном Доме» всего год. Год, Марис! Возможно, у нее был врожденный талант, но Норд слишком рано позволил ей летать самостоятельно.