Прикид - Брук Кассандра. Страница 60

– Такси!

Спустя какое-то время она вернулась. И тряхнула головой.

– Бог ты мой! Мне просто необходимо выпить! – Она тяжело рухнула в кресло. – Чувствую себя как загнанная лошадь. – На секунду-другую она закрыла глаза. – Вы, небось, вообразили, что эта наша Ровена – жутко современная женщина? – продолжала она. – Вы просто не представляете, что я только что о ней узнала! А ну, какие будут догадки? – Секунду она вопросительно смотрела на нас, затем, не дождавшись ответа, выпалила: – Так вот! Начать с того, что она никакая не гречанка! Отец был киприотом, мать – турчанка. И воспитывали ее в мусульманской вере. Самой что ни на есть строгой мусульманской! – Кэролайн хихикнула и потянулась к шкафчику со спиртным. – Это надо же! Сегодня я наконец узнала что-то новое! – Она торжествующе улыбнулась. – Узнала, как выглядит бюстгальтер у фундаменталисток!

Гейл вытаращила глаза:

– Ты что же, хочешь сказать, она согласилась снять эту штуку?

Кэролайн расхохоталась:

– Нет! Я сняла! Слесарной ножовкой!

– Но ведь это же первое наше испытание, Кэролайн, – с упреком заметила я, покачав головой. – Не хочешь же ты сказать, что после всего этого дело не окончится провалом?

Она удивленно вскинула на меня глаза.

– Провалом? Каким еще провалом? Все будет просто») замечательно, пройдет как по маслу, – сердито сказала она. – Эта парочка просто создана друг для друга! Бюстгальтер – единственное, что оставалось от фундаментализма Ровены! И сейчас она наверняка сжигает его в каком-нибудь безопасном месте, чтобы не взорвался. Что же касается секретарши-любовницы нашего члена парламента, то она вылетит за дверь через две минуты, вот увидите… – На лице ее возникло загадочно-лукавое выражение. – Вы что же думаете, напрасно я ездила на ленч в Палату общин?..

Когда Кэролайн бывала права, она подтверждала это не только словом, но и делом. Неделю спустя после истории с Ровеной Гейл, едва я успела войти в магазин, сунула мне к носу какую-то газету.

– Ну? Что ты на это скажешь, дорогая? – спросила она.

В колонке светских сплетен была опубликована фотография члена парламента от партии тори в обнимку с красавицей Ровеной. Заголовок гласил: «Жена члена парламента подает на развод!»

– Быстренько мы все провернули, верно? – радостно хихикая, заметила Гейл.

Я прочитала заметку – действительно, все прошло как по писаному. Ровена украсила трибуну длинными темными волосами, каскадом спадающими почти до талии. Речь члена парламента прерывалась многозначительными взглядами, которые он бросал на открытое платье юной и прекрасной леди, стоявшей рядом с ним. Неформальная часть митинга свелась к бесконечным комплиментам в адрес той же леди. Комплиментам ее волосам, чудесному платью и. всему остальному. Вскоре после этого они ушли вместе – как деликатно выразился журналист, «с целью познакомиться поближе». Совершенно ясно, писал он далее, что все эти действия не укрылись от внимания супруги члена парламента и она была вынуждена принять «адекватные меры в рамках закона».

Мне ничего не оставалось, как поверить этому сообщению, хотя в течение какого-то времени все представлялось лишь счастливым стечением обстоятельств. Или же действием некой черной магии, к которой прибегла Кэролайн во время одного из ленчей в Палате общин. Но неделю спустя уже в другой газете была опубликована история о том, как один известный актер из Национального театра безнадежно влюбился в даму-физиотерапевта. По словам репортера, дама эта сотворила настоящее чудо: вылечила ему спину и разрушила многолетний и прочный брак.

Кэролайн, промолчавшую почти всю неделю, так и распирало от гордости и самодовольства. Затем в понедельник днем вдруг позвонил из офиса Имонн. В магазине в это время было полно народу, но Кэролайн то была не помеха.

– Ты хочешь сказать, они вместе отправились на уик-энд? – громко спросила она. – Куда именно?.. Ах, в Париж!.. В «Мерис»? Прекрасно!.. Да, я рекомендовала именно эту гостиницу. Кровати там широкие, а обслуживающий персонал очень деликатен. Я и сама часто пользовалась их услугами… – К этому времени большая часть посетителей позабыла о вешалках и платьях и слушала, вытаращив глаза. Кэролайн, ничуть не смущаясь, расхаживала среди них с телефоном. – Так ты думаешь, проблем с разводом не будет?.. Считаешь, что уже просочилось в прессу?.. Что ж, это и понятно, он персона известная! В любом случае поздравляю! Слушай, заскочил бы, выпьем по этому поводу… Да, сегодня вполне удобно… да, в любое время после шести. Да, когда эти чертовы покупатели наконец разойдутся!

Судя по выражению лиц «чертовых покупателей», они вовсе не выказывали намерения расходиться. Кэролайн повесила трубку.

– Что ж! Веселый то, должно быть, был день рождения! – сияя объявила она. – Итак, три варианта из трех сработали! Не так уж плохо для начала, верно?

И Кэролайн принялась обслуживать посетителей как ни в чем не бывало. Она была сама любезность и внимание.

К этому времени мы уже достигли соглашения о том, как должны быть распределены между нами обязанности. Во всех трех экспериментальных случаях организационными и исследовательскими вопросами занималась я. На долю Кэролайн выпала роль социальная. Она должна была позаботиться о том, чтоб нужные люди оказались в нужном месте и в нужное время и выглядели бы соответствующим образом. Гейл предпочитала держаться в тени, вместе с Имонном вела дела в магазине и отвечала на бесчисленные телефонные звонки в офис.

– Анжела, – однажды сказала она мне, – что-то уж слишком бойко пошли у нас дела. Я, честно сказать, этого не понимаю. – Выглядела она усталой и измученной. – Двадцать девять телефонных звонков в день! Да это ж просто сумасшествие какое-то! Нам необходимо расширять штат.

На наш счет вот-вот должны были поступить проценты с трех разводов, а потому мы решили, что вполне можем позволить себе нанять девушку-секретаршу. Местное агентство по трудоустройству тут же подобрало нам кандидатуру, и через два дня она прибыла. Звали ее Карен, родом она была из Орпингтона, и ее мини-юбка произвела такое впечатление на Имонна, что он тут же забросил все свои журналы с девочками и начал брызгаться каким-то совершенно омерзительным лосьоном для бритья – до тех пор, пока Гейл не выдержала.

– Господи, Имонн, – сказала она ему тихо, так, чтоб Карен не слышала. – Ну скажи на милость, как могут люди приходить сюда и спокойно говорить о разводах, если тут воняет, как в борделе?

Имонн наградил Гейл взглядом, каким обычно награждают молодые люди ворчливых тетушек. Но брызгаться лосьоном все же перестал.

Даже с девушкой на телефоне мы просто выбивались из сил. У меня оставалось все меньше времени для Джоша, что удручало. Дни, когда я была любовницей на ленч и заходила к нему при каждом удобном случае, казались утраченным раем. Полет во Францию остался приятным воспоминанием. Я уже находилась на грани того, чтобы по уши влюбиться в Джоша, и, поняв это, в панике отступила. Я начала использовать работу как предлог, чтобы не видеться с ним. Предлог не видеться с ним служил также предлогом не сознаваться в чувствах себе самой. Вначале, переспав с Джошем, я смотрела на него как на любовника, а не мужчину, которого люблю. Все это и смущало, и страшило меня. Я боялась потерять его и равно боялась разбить свою жизнь ради Джоша. Но более всего мне связывала руки Рейчел. Разве смею я причинять своей девочке такую боль? И я с головой окунулась в работу с тем, чтобы забыть, не думать об этом. Я пряталась за разбитые браки других женщин, пытаясь тем самым сохранить свой.

И в то же время мне нравилась моя работа. Нравилась вся эта суета – верная спутница успеха. После первых трех удачно проведенных дел предприятие наше не заглохло, как я опасалась. Напротив, процвело. Оно, можно сказать, процветало в полную силу. Клиенты валили толпами. «Зачем дожидаться смерти? Расставайтесь прямо сейчас!». Похоже, эти слова нашли путь к их сердцам.

Они также нашли путь на страницы газет. Приятель Гейл Конор, написавший блистательную заметку об открытии «Прикида», объявился вновь. Позвонил как-то утром и сказал, что хочет зайти повидаться.