Это наш ребенок! - Феррарелла Мари. Страница 17

     Она выглядит озабоченной, думал Слейд. Может, боится, что я уроню ребенка? Он уже собирался предложить ей забрать Ребекку, когда услышал, что кто-то входит в комнату за его спиной. А он-то считал, что они одни.

     — О, доктор, вы здесь... Извините. Я еще не все приготовила.

     Слейд обернулся и увидел стройную девушку с длинными прямыми белокурыми волосами. Няня? Домработница? Интересно, живет ли она в этом доме? В любом случае он приспособится. Черт, он жил с пятью мужчинами в канаве столько времени, что, казалось, прошла вечность, и делил крохотную пещеру с семьей беженцев в течение недели. Нельзя назвать лишениями жизнь в доме с двумя с половиной женщинами.

     Повернувшись к Шейле, он удивленно приподнял брови.

     — А это?..

     Шейла подошла к девушке и положила руку ей на плечо.

     Понимала это Шейла или нет, но жест выглядел покровительственным, заметил Слейд. Неужели она думает, что девушку необходимо защищать от него? Эта мысль его позабавила. И чуть-чуть встревожила.

     — Ингрид Свенсон, дочь моей приходящей домработницы, — сказала Шейла, улыбаясь явно сбитой с толку девушке. — Ингрид будет помогать мне ухаживать за ребенком. Она студентка университета.

     Студенты учатся. То есть учатся, когда не веселятся, подумал Слейд. А Ингрид могла бы стать великолепным украшением любой студенческой вечеринки.

     — Тогда как?..

     — На вечернем отделении, — ответила Шейла, предвосхищая вопрос Слейда. — Это временная договоренность, пока я не найду постоянную няню.

     Шейла не жаждала проводить интервью с кандидатками в няни. Часть ее души требовала бросить работу и воспитывать ребенка самой.

     Однако она прекрасно понимала, что сойдет с ума уже через две недели. Она не из тех, кто может с удовольствием сидеть дома, занимаясь детской едой, обедами из четырех блюд и изготовлением забавных игрушек из папье-маше.

     — О, доктор Поллак, она прелестна! — воскликнула Ингрид, глядя на ребенка в руках Слейда. — Можно мне подержать ее?

     — Об этом мы с тобой и договаривались, — засмеялась Шейла. — Можешь начинать прямо сейчас.

     У нее призвание, думала Шейла, наблюдая за Ингрид. Девушка точно знала, как держать Ребекку, и в ее глазах светилось удовольствие. Очень жаль, что поиски няни не могут закончиться на ней. Ингрид была бы прекрасной няней.

     — Я помогла вырастить четырех братьев и сестер, — сказала Ингрид. Для нее эта работа имела очень важное значение, поскольку позволяла платить за образование, и она была очень благодарна Шейле. — Но ни один из них не был таким ангелочком. Как ее зовут?

     — Ребекка, — ответила Шейла. — Ребекка Сьюзан.

     Когда Шейла договаривалась, что Ингрид будет жить в доме и помогать нянчить ребенка, она была матерью-одиночкой. Все изменилось со времени их последнего разговора. Ингрид еще ничего не знает об изменении моего статуса, подумала Шейла, вздыхая. Нечего было знать. Вести об эксцентричной свадебной церемонии в родильном отделении распространились по больнице, как пожар в иссушенной солнцем прерии, но для Ингрид и особенно для ее матери новости прозвучат как разрыв бомбы. Они обе старомодны и придерживаются традиционных взглядов. Вряд ли кто-то из их предков женился за две минуты до рождения ребенка.

     — Ингрид, это мой муж Слейд Гарретт.

     Смущение вспыхнуло в светло-голубых глазах. Недоумение.

     — Мама не говорила мне, что вы вышли замуж.

     — Мама не знала, — объяснила Шейла и улыбнулась, взглянув на Слейда. Вот так в историю она влипла на этот раз. Однако сожаление почему-то быстро исчезло. — Мистер Гарретт старомоден. Он верит в то, что у каждого ребенка при рождении должны быть стандартные мамочка и папочка.

     — В тебе нет ничего стандартного, — заметил Слейд, быстро целуя Шейлу, и после паузы добавил: — Ну?

     — Что — ну? — отозвалась озадаченная Шейла.

     — Ты должна ответить на комплимент тем же.

     Ему нравится поддразнивать ее, подумал Слейд. Конечно, еще больше ему бы понравилось поцеловать ее нижнюю губу, которую она только что бессознательно и так маняще облизнула. Но мужчина должен довольствоваться тем, что может получить. Когда представится возможность, он наверстает.

     — В тебе тоже, — сказала Шейла, натянуто улыбнувшись. Он ничего из нее не вытянет, пока она сама не захочет.

     Шейла вздохнула, удивляясь нахлынувшей усталости. Она всегда могла работать больше суток и после этого еще оперировать. Наследие студенческих и ординаторских времен. Однако в данный момент ее сбило бы с ног и перышко.

     — Я думаю, мне надо переодеться и полежать, — сказала она Слейду.

     Слейд кивнул, уже чувствуя себя как дома.

     — Прекрасно. Тебе что-нибудь нужно?

     Немного реальности не помешало бы.

     Что она делает, играя в семью с человеком, которого едва знает?

     Едва знает, но находит потрясающе привлекательным, прошептал своенравный внутренний голосок.

     Все происходящее определенно идет вразрез с тем, что она наметила себе в жизни. Она сделала выбор много лет назад. Карьера — вот ее цель. Ее единственная цель после разрушительного первого романа. Она решила сделать самую лучшую врачебную карьеру, какая в ее силах. Обнаружив, что беременна, несмотря на предосторожности, она смогла перестроить свою жизнь и освободить в ней место для ребенка.

     Но муж? Это уже слишком. С чего она взяла, что у нее есть хоть один шанс? Ее мать и отец не смогли создать удачный брак, плывя по жизни как два вежливых интеллигентных незнакомца, попавших в одну лодку.

     Тут у нее ни одного шанса на удачу!

     Шейла затрясла головой слишком решительно.

     — Нет, я в полном порядке.

     Далеко не в порядке, подумал Слейд, но будет.

     — Хорошо, тогда я ухожу. Надо забрать вещи со склада и привезти их сюда.

     Он въезжает! Он действительно собирается здесь поселиться! Шейлу охватила паника, горло сжалось.

     — Твои вещи? Какие вещи?

     — Не мебель, — успокоил ее он. Мебель никогда не имела для него значения. Он привык к тому, что друзья спихивали ему ненужное. Вот телерадиоцентр он считал жизненно важным для работы, когда попадал домой. И его аппаратура была высшего класса. — Я сдаю свою квартиру в поднаем. Кроме того, моя мебель здесь будет неуместна. Я привезу только одежду, книги, фотооборудование.

     Остальное можно привезти позже, решил он.

     Ее рот как будто заполнился ватой. Слейд въезжает. Он действительно въезжает. Это не сон.

     Паника стремительно разрасталась. Шейла чувствовала себя жителем городка у подножия неожиданно проснувшегося вулкана, извергшего лаву через секунду после первой вспышки.

     — Купить что-нибудь на обратном пути? — спросил Слейд от двери. — Чтобы отпраздновать наше бракосочетание?

     Его губы изогнулись в улыбке, но глаза оставались серьезными.

     Шейла вспомнила, что от волнения ничего не ела утром. Желудок как будто сжался, но от голода или реакции на происходящее, трудно было сказать.

     Это ошибка, очень большая ошибка, думала она. И все же продолжала надеяться, что не ошибка.

     — Самый сладкий кекс, какой сможешь найти. С орехами и изюмом.

     Ответ ему понравился.

     — Я думал, что пристрастия проявляются до родов, а не после.

     Шейла пожала плечами, избегая его взгляда.

     — У меня не было времени.

     — Вернусь через пару часов с самым сладким кексом.

     Слейд наклонился поцеловать ее на прощание, и Шейла в последний момент подставила ему щеку. Он коснулся ее губами и ушел.

     Возможно, ему потребуется больше времени, чтобы убедить ее, чем он предполагал.

     Слейд обещал вернуться через пару часов, но задерживался, и Шейла обнаружила, что нервничает и следит за часами. Это было внове для нее. Терпение было ее даром.