Новолуние - Майер Стефани Морган. Страница 115

Эдвард, конечно, рассердился. И все же, не сказав ни слова, он взял меня на руки, выпрыгнул из окна и по-кошачьи мягко приземлился на траву. Кстати, высота оказалась гораздо большей, чем я думала.

– Ладно, – недовольно процедил Каллен, – залезай!

Посадив меня за спину, Эдвард бросился бежать. Даже после долгой разлуки это казалось совершенно обычным и естественным. Наверное, от подобного отвыкнуть невозможно, так же как от катания на велосипеде.

Дыша спокойно и очень ровно, Каллен бежал по безмолвному темному лесу, мимо проносились размытые силуэты деревьев, и лишь ласкающий лицо ветер выдавал истинную скорость движения. Влажный лесной воздух не жег глаза, как ветер на площади Вольтерры, а, наоборот, успокаивал. Вместо ослепительного солнцепека – ночная мгла; подобно толстому одеялу, под которым я играла в детстве, она защищала и утешала.

Вспомнились первые путешествия на плечах Эдварда: от страха я даже зажмуривалась. Надо же, какая глупость! Широко раскрыв глаза, я уперлась подбородком в его плечо и прижалась щекой к шее. Скорость просто потрясающая, в тысячу раз лучше, чем на мотоцикле!

Повернув голову, я прильнула губами к холодному мрамору кожи.

– Спасибо, – отозвался Каллен. – Значит, все-таки поняла, что не спишь?

Я засмеялась.

Мой смех прозвучал так легко и беззаботно!

– Не совсем! Скорее, наоборот, не хочу просыпаться, только не сегодня!

– Я верну твое доверие, – обращаясь, скорее, к себе, пробормотал Каллен, – чего бы мне это ни стоило.

– Тебе я доверяю, – заверила я, – а сомневаюсь в себе.

– Будь добра, объясни!

Эдвард побежал чуть медленнее – я поняла это, потому что стих обдувающий лицо ветерок, и догадалась: дом близко. Неподалеку во тьме уже слышался плеск реки.

– Ну… – начала я, подбирая нужные слова. – Сомневаюсь в собственных… силах. В том, что дос тойна тебя, что смогу удержать. Во мне нет ничего привлекательного…

Остановившись, Каллен поставил меня на землю, но из объятий не выпустил, а, напротив, крепко прижал к груди.

– Твоя власть надо мной вечна и нерушима, – прошептал он, – можешь не сомневаться.

Как же мне не сомневаться?

– Ты никогда не говоришь… – прошептал он.

– Что?

– Что тревожит тебя больше всего?

– Попробуй угадай! – вздохнула я и, потянувшись, коснулась его носа кончиком указательного пальца.

Каллен кивнул.

– Получается, я хуже Вольтури, – мрачно про изнес он. – Что же, наверное, заслужил.

Я закатила глаза:

– Максимум, на что способны Вольтури, – это убить меня.

Напряженный, как струна, Эдвард ждал дальнейших объяснений.

– А ты можешь бросить, исчезнуть, пропасть.

Вольтури, Виктория – они ничто по сравнению с этим.

Даже в темноте было видно, что бледное лицо исказилось от боли. Надо же, совсем как под терзающим взглядом Джейн! Господи, зачем я только сказала ему правду!

– Не грусти, – коснувшись его прохладной щеки, прошептала я, – не надо!

Уголки красивого рта будто нехотя поползли вверх, но глаза натужная улыбка не осветила.

– Как же доказать, что я физически не могу тебя оставить? – шепнул он. – Надеюсь, хоть время по может…

Время… А что, идея хорошая!

– Посмотрим, – милостиво кивнула я.

На лице Эдварда отражалась все та же мука, и я решила развлечь его болтовней о куда менее важных делах.

– Слушай, раз ты решил остаться, может, вер нешь подарки? – как можно беззаботнее спроси ла я.

В какой-то мере попытка удалась: он улыбнулся, хотя взгляд по-прежнему был грустным.

– Я их и не забирал. Знал, что поступаю неправильно: сам ведь обещал тебе покой без всяких напоминаний. Наверное, глупо и по-детски, но захотелось оставить хоть кусочек себя. Диск, фотографии и билеты в твоей комнате под половицами.

– Правда?

Эдвард кивнул, слегка ободренный тем, как я радуюсь таким мелочам.

– Мне кажется… – медленно начала я. – Не уверена, но похоже… Похоже, я чувствовала это с самого начала.

– Что чувствовала?

Хотелось только одного: чтобы из любимых глаз исчезла боль. Когда я заговорила, мои слова прозвучали даже спокойнее, чем я рассчитывала.

– Какой-то частью души, возможно подсозна нием, я все это время верила: моя судьба тебе небез различна. Наверное, поэтому и слышала голоса.

На секунду воцарилась мертвая тишина, а потом Каллен без всякого интереса спросил:

– Что за голоса?

– На самом деле только один, твой. Долго рассказывать… – Наткнувшись на настороженный взгляд, я тут же пожалела о том, что завела этот разговор. Вдруг Эдвард, как и все остальные, решит, что я сумасшедшая? Вдруг они правы?

– Я никуда не спешу, – как-то напряженно проговорил Каллен.

– История довольно жалкая…

Он ждал.

– Помнишь, Элис рассказывала про экстремальный спорт?

– Да, ты ради удовольствия спрыгнула со скалы, – бесцветной скороговоркой проговорил Эдвард.

– М-м, точно… А чуть раньше на мотоциклах…

– На мотоциклах? – переспросил он, и я, хорошо его зная, почувствовала: за внешним спокойствием что-то зреет.

– Кажется, про это я твоей сестре не рассказывала.

– По-моему, нет.

– Мне чудилось: когда совершаю что-то глупое или опасное… воспоминания о тебе будто оживают, – призналась я, чувствуя себя настоящей душевнобольной. – Представляла, как ты злишься, и твой голос звучал словно вблизи… Вообще-то я старалась о тебе не думать, но те игры боли не причиняли, наоборот, ты будто пытался защитить меня от страданий. Думаю, голос казался таким… настоящим, потому что в глубине души я ни секунды не сомневалась: твоя любовь не угасла.

И снова в моих словах звучала убежденность. Или правота… Что-то, таящееся в закоулках души, подсказывало: я не ошибаюсь.

– Ты… рисковала жизнью… чтобы услышать?.. – придушенным голосом начал Эдвард.

– Ш-ш-ш! – перебила я. – Подожди, меня осенило.

Вспомнился вечер в Порт-Анжелесе, когда впервые случились галлюцинации. Тогда у меня было два объяснения: внезапное умопомешательство или необъяснимое исполнение желаний. Третьего варианта я не нашла.