Новолуние - Майер Стефани Морган. Страница 116

А что, если…

Что, если человек искренне верит в свою правоту, хотя на самом деле ошибается? Вдруг тупая уверенность не дает разглядеть правду? Что тогда получится? Правда уйдет на дно или постарается пробиться наружу?

Вариант третий: Эдвард меня любит и возникшее между нами чувство не сломает ни разлука, ни время, ни расстояние. Эдвард Каллен красивый, умный и замечательный, но любовь изменила его не меньше, чем меня, причем безвозвратно. Я буду всегда принадлежать ему, а он навечно останется моим.

В этом я пыталась себя убедить?

– Ой…

– Белла!

– Да, да, я поняла…

– Тебя осенило… – нервным, срывающимся голосом напомнил Эдвард.

– Ты меня любишь! – вслух восхитилась я, снова почувствовав силу собственной правоты.

В глазах все еще мелькало беспокойство, но на губах заиграла моя любимая кривоватая улыбка.

– Конечно, люблю.

Раздувшись, словно воздушный шар, сердце вырывалось из груди. Надавив на ребра, оно сжало горло так, что стало трудно говорить.

Я нужна ему не меньше, чем он мне, и навсегда! Только нежелание губить душу и лишать сомнительных прелестей человеческой жизни мешало сделать меня бессмертной. По сравнению со страхом быть отвергнутой это препятствие – сущий пустяк.

Мое лицо между прохладными, как мрамор, ладонями, Эдвард целует, целует, целует… м-м-м, даже лес перед глазами закружился. Прильнув к белоснежной щеке, я почувствовала, что дыхание сбилось не у меня одной.

– Похоже, ты справилась не хуже, чем я.

– С чем справилась?

– С разлукой. По крайней мере, старалась. Просыпалась, вела себя как ни в чем не бывало, занималась обычными делами. А я… когда не вел активную слежку, чувствовал себя совершенно ненужным. Не мог общаться ни с родственниками, ни с посторонними. Стыдно говорить: больше всего хотелось свернуться в клубок и покориться страданиям, – робко улыбнулся Каллен. – По-моему, это куда нелепее, чем слышать голоса. Тем более я ведь тоже их слышу.

Какое счастье, Эдвард все понял и сочувствует. По крайней мере, смотрит не как на прокаженную, а по-другому… С любовью.

– Мне слышался только один голос, – поправи ла я.

Засмеявшись, парень прижал меня к себе, и мы пошли дальше.

Впереди показалось большое светлое пятно. Дом!

Каллен провел меня в темную гостиную и включил свет. В комнате ничего не изменилось, все так, как я запомнила: рояль, белые диваны, массивная лестница. Надо же, ни пылинки, ни защитных чехлов.

Чтобы позвать родственников, Эдварду даже голос повышать не понадобилось.

– Карлайл! Эсми! Розали! Эмметт! Элис! Джас пер! – как обычно, проговорил он, уверенный, что его услышат.

Оглянувшись, я увидела Карлайла. Словно все время там стоял!

– Добро пожаловать, Белла! – улыбнулся он. – Что-то случилось? Учитывая, который час, вряд ли это обычный визит вежливости.

Я кивнула:

– Хотелось бы поговорить сразу со всеми. Дело очень важное. – Словно намагниченные, глаза метнулись к Эдварду: на его лице – неодобрение и обреченность. Я перехватила взгляд Карлайла: доктор Каллен тоже смотрел на сына.

– Да, конечно, – кивнул он. – Давайте перейдем в соседнюю комнату.

Каллен-старший повел нас через ярко освещенную гостиную в примыкающую к ней столовую и включил свет. Как и в предыдущей комнате, стены белые, потолки высокие. В центре, под массивной люстрой, большой овальный стол, вокруг него восемь стульев.

Карлайл галантно выдвинул для меня стул.

Элегантная столовая – чистой воды бутафория. Ни разу не видела, чтобы Каллены ею пользовались, они ведь не едят дома.

Не успев присесть, я заметила, что мы не одни: за Эдвардом вошла Эсми, а следом – остальные члены семьи.

Карлайл сел справа от меня, Эдвард – слева, остальные молча занимали свободные места. Элис ухмыльнулась, давая понять, что разгадала мой замысел и обязательно поможет. Эмметт с Джаспером выглядели заинтригованными, а Розали робко улыбалась. Моя ответная улыбка получилась такой же неуверенной: нам понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть друг к другу.

– Ну, Белла, мы все внимание, – кивнул Карлайл.

Я нервно сглотнула: под их испытывающими взглядами немного неуютно. Эдвард под столом пожал мою руку. Я украдкой на него покосилась, но он уже смотрел на других, а любимое лицо неожиданно стало жестким.

– Итак, – нерешительно начала я, – надеюсь, Элис рассказала вам обо всем, что случилось в Вольтерре?

– Обо всем, – кивнула подруга.

– А по дороге в город? – многозначительно посмотрев на нее, спросила я.

– Тоже.

– Отлично! Значит, все в курсе и поймут, о чем речь.

Каллены терпеливо ждали, когда я приведу в порядок мысли.

– Итак, – во второй раз начала я, – возникла проблема. Элис пообещала Вольтури сделать меня такой, как вы. Думаю, они пришлют кого-нибудь с проверкой, и, боюсь, встреча будет не из приятных.

Выходит, отныне это касается вас всех. Простите, что впутала… – Я по очереди оглядела красивые холодные лица, самое прекрасное оставив напоследок. Рот Эдварда скривила гримаса боли. – Если я вам не нужна, вне зависимости от планов Элис, навязываться не буду.

Эсми открыла рот, чтобы возразить, но я предостерегающе подняла палец:

– Пожалуйста, дайте мне закончить! Всем вам известно, чего хочу я; известна и позиция Эдварда.

Единственный способ найти оптимальный выход – проголосовать. Решите, что я вам не нужна, тогда… тогда, наверное, я вернусь в Италию одна. Не допу щу, чтобы Вольтури появились здесь. – Наморщив лоб, я лихорадочно обдумывала этот вариант.

Из груди Эдварда вырвался сдавленный рык, но я и бровью не повела.

– С учетом того, что при любом исходе я не стану создавать проблемы для членов вашей семьи, про шу проголосовать «за» или «против», то есть «да» или «нет» моему превращению в вампира.

Криво улыбнувшись на последнем слове, я кивнула Карлайлу, мол, давайте начнем с вас.

– Минутку! – вмешался Эдвард. Прищурив шись, я смерила его свирепым взглядом, а он много значительно поднял брови и снова сжал мою руку. – Прежде чем перейдем к голосованию, я хочу кое-что добавить.

Я тяжело вздохнула.

– Речь пойдет об опасности, о которой рассказала Белла, – продолжал Каллен. – Не думаю, что нам стоит слишком волноваться. – Лицо Эдварда несколько оживилось. Положив свободную руку на сверкающий полированный стол, он подался вперед. – Видите ли, есть еще одна причина, почему в круглом зале я отказался пожать руку Аро. Кое о чем Вольтури даже не подозревают, и я не хотел открывать им глаза. – Он надменно ухмыльнулся.