Лютый зверь - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 50

Не забывая об осторожности и пуская вперед боковую охрану, как только по пути намечался лесной массив, отряд довольно быстро продвигался по направлению к уездному центру. Мало ли, а вдруг те аспиды как раз тут–то и крутятся? Без оглядки пусть дурни ездят. Сомнительно, что ватага решится напасть на отряд из десятка вооруженных до зубов мужиков, от которых исходит почти осязаемая угроза, но ведь и здесь все зависит от того, как у них обстоят дела. Вполне может статься, что как раз оружие и будет причиной нападения. Заиметь огненный бой в большом количестве – это многократно усилить мощь ватаги. А над тем, что с таким оружием нужно бы еще хорошо уметь обращаться, они вряд ли задумываются. Неудача с купцом вполне могла поселить в голове атамана мысль достать большое количество огнестрела. Как бы там ни было, осторожность никогда не помешает.

Пока все шло нормально. До града добрались без приключений. Впрочем, лучше бы уж нарвались на татей дорогой, все же верный случай. А как там с Отряхиным получится – бог весть.

Купчина оказался дома. Собирался наутро выезжать в Брячиславль – товар кое–какой появился.

Не сказать что при виде Виктора у Лиса поднялось настроение. Как–никак, тот теперь находился на княжьей службе. Ни о какой выгоде для Отряхина тут и речи быть не может, а общаться с этим аспидом, который одним своим видом внушает страх, – занятие не из приятных. Впрочем, страха–то особого не было. А вот о неудачном предприятии, что обещало барыши, да обернулось пшиком, при виде Добролюба вспоминалось. Кому понравится снова думать о том, как ты просчитался и тебя обошли на повороте?

— Неужто не рад мне, Лис?

— А ты не девка, чтобы тебе радоваться. Из товара при тебе – только оружие, коим твои архаровцы бряцают. Так какая мне радость с тебя?

— Не все можно измерить деньгами. Мне это один умный человек сказывал. Ох и мудр был.

— Может, и так. Чего надобно?

— Поговорить без лишних ушей. Совсем без лишних, – с нажимом закончил Виктор.

Купец с пониманием кивнул и направился в дом с выражением крайней досады на лице. Виктор понял все верно и проследовал за ним. Хозяин мимоходом велел накормить гостей чем Бог послал да принести что–нибудь поесть в дальнюю каморку, где он работал со своими записями. Волков догадался, что это не просто каморка с амбарными книгами, в коих учтены все доходы и расходы. Там – самое надежное место для задушевной беседы, чтобы никто ненароком не подслушал их разговор.

Купец никогда не путал дела и хмель. Когда закуски и квас заняли свое место на столе, сразу приступил к делу:

— Говори, чего хотел.

— Это что же, и поесть не дашь?

— Отчего же? Ешь. И я с тобой перекушу. Дел невпроворот, присесть некогда, чего ж о еде говорить? Но время идет, а мне назавтра в путь.

— Понимаю. Тогда сразу к делу. Ватага лихих в округе завелась. Ты как, ничего не слышал об этом?

— Слышал, что на Бурого напали, да тот сумел отбиться, а тати в леса подались. Более ничего не слышал.

— Ой ли?

— Понимаю, о чем ты, – явственно скрипнул зубами Лис, – да только не там ищешь. Давай начистоту. После того как с тобой промашка вышла, я с татями не связывался. А когда ты на княжью службу ушел, и вовсе решил с теми делами покончить.

— А что тогда здесь обретаешься? Что–то не слышно, чтобы ты в Брячиславль перебирался. А ведь там ты на своем подворье останавливаешься.

— Все–то тебе ведомо. Ну да, так оно и есть. Да только… Ну как бы…

— Контрабандой пробавляешься?

— Ладно, начистоту так начистоту. Да, имею я дела с контрабандистами. Но если думаешь тем меня за горло взять, то и тут промашка у тебя выйдет. Такого рода слухи постоянно ходят про всех местных купцов. Большей частью – все правда, но ты для начала возьми нас на этом.

— Это твои дела. Сунешься на границу, попадешься, тогда и поговорим, – хитро подмигнул Виктор, словно намекая: свои–де люди – на месте и сочтемся. – Сейчас у меня порты преют совсем об ином. Покоя мне не дают из–за этих лихих, а у меня свои планы.

— Нешто еще не отказался от затеи с мануфактурой?

— А с чего мне отказываться? Серебра для этого в достатке, только времени совсем нет. А тут еще за этими гадами бегать.

— Выходит, за горло взял воевода?

— Это точно. Так что помогай.

— Дак сказываю же, не ведаю.

— Слушай сюда, Лис. – В скрипучем голосе Виктора что–то неуловимо поменялось, и купец безошибочно определил: шутки и пустые разговоры кончились. – Ты в этом деле замарался в свое время по самую маковку. Поэтому веры у меня к тебе ни на полушку. Если сам с татями повязан, говори сейчас. Слово даю, тебя не трону – лишь на этот раз, он же последний. Только ватагу перебью. Ты знаешь, мне закон переступить – что высморкаться.

— Вот тебе крест, не связан я с татями.

— Пока верю. Кто связан?

— Не знаю.

— Тоже верю. Думаю, знать ты не можешь. Но ведь догадываться–то догадываешься. Значит, так. Имущество того купца отойдет в казну, а потом будет выставлено на продажу. Воевода благоволит мне, так что обещаю. Попрошу, чтобы оно в твою пользу ушло.

— Не надо. Эдак сразу на меня все укажет. Лучше сам выкупай, а мне передай заботу о нем. О том, что у нас с тобой дела, все ведают, так что никто дурного не подумает.

— Нешто не свяжут одно с другим? Ватагу–то я изловлю.

— Если все тишком сделать, то ладно получится. Поначалу взял ватагу, они указали на купца, чего только не случается.

— Ну ты и жук! «Ничего не ве–едаю».

— Дак и не ведаю. Догадываюсь, но как ту догадку разгадать, ты уж сам думай.

— Ладно, выкладывай.

— Есть тут один купец, Истома. Он, как и многие, между делом контрабандой пробавляется. Но есть у него что–то очень мне знакомое, некий избыток товара, отчего не так за цену ломится, легче как–то… Одним словом, больно на меня самого похоже. В разговоре пару раз что–то эдакое улавливал. Как объяснить, не знаю, но если и есть купец, повязанный с татями, то это Истома, иных в Звонграде не ищи.

— Так откуда у него дармовой товар, коли нападение не удалось–то? С чего бы ему не так ломиться?

— А ты чего на Большой тракт пялишься? Иных дорог нет? Ну сунулись один разок, получили по зубам, да опять ушли в сторонку. А пораньше и вовсе могли в ином месте обретаться, тут–то Струк куражился.

— Ладно. Стало быть, Истома.

— Никак самого решил сцапать? И думать не смей. Мало ли, вдруг я ошибся, и что тогда?

— Что предлагаешь?

В ответ Лис дернул за веревочку. Почти незаметно дернул, но через несколько секунд дверь отворилась, и заглянул парнишка из дворни.

— Позови Зайца.

— Слушаюсь, – тряхнул лохматой головой парень и тут же исчез.

— Давно спросить хотел. По себе помощника подбирал, что ли? Ты – Лис, он – Заяц.

— Само как–то получилось.

— А он зачем в наших делах?

— Он при мне то же, что и Любим при Истоме. Возьмешь его – все дела купца вызнаешь. Только времени тогда у тебя останется чуть. А Заяц точно знает, где его можно прихватить, да так, чтобы по–тихому. Дальше – дела твои.

— Да, Лис, ты особо–то губу не раскатывай. Все сделано будет мною, так что тебе – только треть. Две трети мне и моим людям отойдет. Коли ты открыто свидетельствовал бы, то наоборот. Но ты ведь хочешь тишком пройти.

— Да понял уж, – махнул рукой купец.

Правда, в то, что это и есть вся его выгода, Волков ни разу не поверил. У Истомы, поди, и свои каналы контрабанды имеются, которые Лис быстренько приберет к рукам.

После посещения Отряхина все закрутилось с такой скоростью, что только и успевай поворачиваться. Любима прихватили, когда он в темноте подходил к дому одной вдовушки. Он ее навещал два раза в неделю, сегодня выпал как раз один из этих дней. До утра, а то и до обеда его никто не хватится. А потом – пока сообразят, что к чему, пока то, пока се… Одним словом, сутки в распоряжении Виктора имелись.

Короткий допрос, проведенный в поле, тут же принес плоды. К радости Виктора, особо стараться не пришлось, мужик с виду был хоть и крепок, да оказался хлипковат. Прав оказался Лис, вот у кого глаз – алмаз! Только действовать нужно быстро.