Осколки сердец - Распопов Дмитрий Викторович. Страница 4

«Наверное, достаточно», — подумал я, увидев, как края ран быстро начали розоветь, а чернота внутри — постепенно исчезать.

Отрезав еще лоскут, я обильно смочил его своей кровью и приложил поверх ран, обмотав несколькими слоями ткани, нарезанной из окончательно загубленной рубахи. Закончив с боком, я посмотрел на ее ноги. Теперь можно было заняться и ими. На девушке были плотные штаны из неизвестной мне ткани. Пришлось ножом разрезать их, чтобы обнажить ноги.

Мне повезло: под штанами на девушке были трусики из белой ткани. Вида ее обнаженной груди мне было предостаточно, чтобы покраснеть и смутиться, другие соблазны мне были уже ни к чему.

Осмотрев ноги эльфийки, я увидел, что обе они сломаны ниже колен, и раны с виду еще ужасней, чем на боку. Преодолевая тошноту и слабость от потери крови, потраченной на эльфийку, я проделал с ее ногами ту же процедуру, что и с боком, израсходовав на это ее рубашку, которую я тоже разрезал на ленты.

Закончив все перевязки, я, пошатываясь, пошел искать что-нибудь, годящееся для изготовления шин на переломы. Ничего подходящего не нашлось, поэтому пришлось рубить кусты и делать связки из ветвей. Когда наконец девушка приобрела вид кокона, я смог передохнуть. Достав флягу, собрался было допить то, что в ней осталось, но услышал слабый стон:

— Воды…

Опустившись на колени, я начал аккуратно вливать воду в ее пересохшие губы, стараясь не пролить ни капли.

— Спасибо, — прошептала пришедшая в себя девушка.

— Ну как ты? — спросил я, стараясь не смотреть на жилку, бьющуюся на ее горле: мой потерявший кровь организм намекал, что пора бы восполнить потери.

— Странно, но теперь ничего не болит, — ответила она, — только немного пощипывает, как будто муравьи кусают.

Я усмехнулся, отворачиваясь.

— Ничего, когда пройдет действие моей крови, ты все почувствуешь.

— Твоей крови? — она побледнела еще сильнее.

— Да, моей крови. Ее в тебе теперь, наверное, больше, чем во мне, — с улыбкой ответил я, хотя шутить про кровь сейчас не стоило.

— Почему? — недоуменно спросила она.

— Потому, что я ее тебе перелил.

— Зачем?

— Затем, что наша кровь обеззараживает и очищает раны представителей других рас, — ответил я. — Мне отец рассказывал, что однажды он так человека спасал.

— А ты, кстати, кто? — тихо спросила девушка, с лица которой начала сходить бледность, и на щеки вернулся слабый румянец.

Я тяжело вздохнул, удивляясь ее словам.

— Наверное, ты головой ударилась, когда падала в яму? Я вампир. Ты что, не чувствуешь мою ауру?

— Нет.

Ее ответ немного меня напряг.

«Странно, отец говорил, что все эльфы и вампиры чувствуют ауру друг друга. А уж два наших рода, враждовавших не одно поколение, чужую ауру ощущают задолго до появления ее обладателя. Если, конечно, тщательно не скрывать ее».

Списав необычность поведения девушки на травмы, я принялся соображать, что же мне делать дальше. Ведь с момента ухода в Лес прошло слишком много времени, и мне не хотелось, чтобы меня снова искали. Тем более в последний день отработки наказания.

— Так, ладно, что делать-то будем? — спросил я. — Ты можешь как-то подать сигнал своим, чтобы тебя забрали?

— Нет, — слабым голосом ответила девушка.

— А в какой стороне твой дом? — спросил я, хмурясь.

— Вон там, — повела она подбородком, конечно же, в сторону, противоположную той, откуда я пришел.

«Если уж начал с ней возиться, придется довести дело до конца, — решил я. — Волокушу надо сделать, вроде тех, что мы используем зимой».

Махнув рукой на время и на последствия, я начал собирать ветки.

Скептически оглядев то, что у меня получилось, я понял, что мое творение рассыплется через пару кочек, Пришлось все переделывать, с самого начала и основательно. Располосовав свою куртку на тонкие ремни, я связал ими ветки. После окончания работы несколько раз поднял и швырнул получившуюся волокушу оземь — она выдержала испытание. Тяжело вздохнув и стараясь не смотреть на шею девушки, я погрузил эльфийку на волокушу. Впрягся в нее и потащил.

— Ты, главное, метки ловушек замечай и мне говори, чтобы я их стороной обходил, иначе мы оба тут надолго застрянем, — вспомнив, попросил я.

— Да, конечно, — раздалось сзади.

Стараясь не думать о том, что мне будет дома, я поинтересовался, как она оказалась в яме.

— На этих ловушках не было меток. Кто-то поленился поставить, а я так привыкла полагаться на них, что не увидела в траве замаскированную яму. Честно говоря, — добавила девушка после паузы, — я забылась, поскольку очень обрадовалась, найдя травы.

Я улыбнулся, вспомнив свою мысль об эльфе, попавшем в собственную ловушку. Но сразу вспомнил, что если бы не она, то сам бы сейчас сидел на дне ямы.

— А как тебя зовут? — внезапно раздался сзади смущенный голос девушки.

— Каин, — ответил я и почему-то тоже смутился.

— Каин, — повторила она. — Красивое имя. А меня зовут Ал'лилель.

— Тоже очень красивое имя, и ты сама очень красивая, — невольно вырвалось у меня, и от неожиданности такого признания я чуть не выпустил ручки волокуши.

Бросив взгляд назад, я увидел, что девушка, покраснев, старается завернуться в свою куртку, единственную одежду, не считая трусиков, которая на ней осталась.

Я потянул волокушу дальше.

— Каин, — позвала она спустя некоторое время.

Я молчал.

— Каин, — позвала она еще раз.

— Ну чего? — пробурчал я, не поворачиваясь.

Смущение перед ней смешивалось со все нарастающим голодом, состояние было ужасным.

— А я правда тебе понравилась? — как-то с придыханием спросила она.

— Угу, — буркнул я.

И снова воцарилось молчание.

Когда передо мной внезапно появились трое эльфов, я вздрогнул. Они молча отстранили меня от волокуши и, жестами велев следовать за ними, подхватили девушку на руки и побежали.

Я едва переставлял ноги, и им приходилось все чаще останавливаться, чтобы подождать меня. Все трое были невысокими, коротко стриженными, в одеждах странного покроя и плащах, которые, казалось, прилипали к своим владельцам во время бега. Ну и, конечно же, у них было знаменитое оружие эльфов — длинные гнутые луки, хитро закрепленные за спинами воинов при помощи крючков на одежде, чтобы не мешали бежать и не цеплялись за все подряд.

Меня уже качало от усталости, когда наконец мы добрались до деревни. Два воина сразу унесли эльфийку к огромному дереву, а третий повел меня к молодой роще.

— Мы нашли ее, мой господин, — сказал воин, подведя меня к эльфу, который сажал саженцы на краю рощи.

— Да, спасибо, Эл'нел, — сказал тот, выпрямляясь и стряхивая землю с рук. — Ты можешь вернуться на свой пост.

Воин кивнул и беззвучно ушел.

Сложив инструменты, эльф помыл руки в ручье и повернулся ко мне. Он был стар, очень стар — возможно, даже ровесник моего отца.

Мне вспомнились отцовские слова о том, что возраст эльфа можно определить по его глазам. Только они подскажут, молод эльф или стар. Раньше я не представлял себе, как таким странным методом можно определять возраст, теперь же услышанное когда-то обрело смысл.

Встретившись с моим взглядом, эльф, вероятно, понял мои мысли, но лишь усмехнулся уголками губ.

Игра в гляделки продолжалась до тех пор, пока к нам не подошли те два эльфа, которые унесли Ал'лилель. Один из них слегка поклонился и произнес, обращаясь к старому эльфу:

— Мой господин, с госпожой все в порядке. Разрешите вернуться на пост?

— Да, конечно, — ответил тот, и воины так же бесшумно ушли, как и появились.

Сделав знак, чтобы я шел за ним, он направился к навесу у входа в большое раскидистое дерево. Там стояли сплетенные из прутьев стол и стулья. Жестом предложив мне сесть, он легко опустился на стул напротив меня.

— Ты голоден? — спросил он, кивнув на мой порез на руке.

По тому, как он произнес слово «голоден», я понял, что он имел в виду вовсе не еду. Я, отведя от него глаза, молча кивнул.