Осколки сердец - Распопов Дмитрий Викторович. Страница 5

— Тогда не буду тебя задерживать. У нас нет лишней крови. Меня зовут Ал'гиел, я Старейшина рода Быстрой Стрелы.

— Каин, третий сын Повелителя рода Серебряного Тумана, — тихо произнес я, не поднимая головы.

— Третий сын Повелителя? Даже так? — удивился он.

Я вновь кивнул. Смотреть на могущественного врага рода, о котором не раз рассказывал отец, я не мог. Смущение и нерешительность сковывали меня.

— А что заставило сына Повелителя идти в лес за травой, как обычного слугу?

Я нахмурился и пробурчал:

— Наказание отца, а за что я его получил — не скажу.

Я не собирался рассказывать каждому встречному о своих промахах.

— Ну что ж, — усмехнулся эльф, — тогда я тебя не держу, иди домой.

Я встал и повернулся, чтобы уйти, но Ал'гиел остановил меня:

— Погоди. Ты не просил сам, но я просто обязан спросить, что ты хочешь за спасение моей дочери?

Я кинул на него быстрый взгляд. От эльфа просто исходила аура могущества.

«Мне, в общем-то, от эльфов ничего не надо», — хотел ответить я, но, неизвестно почему, выпалил совсем другое:

— Хочу от вас три вещи, — я встретился взглядом со старейшиной и снова опустил голову.

— Три? — удивился эльф.

— Мне нужна полная корзина приправы — раз, чтобы вы никогда и никому не рассказывали о сегодняшнем происшествии — два, и…

— И? — в голосе его была усмешка.

— Я хочу увидеться с Ал'лилель, когда она поправится, — я покраснел так, как никогда раньше, поражаясь собственной смелости.

Если я думал, что эльф выполнил норму удивлений на ближайшие два-три столетия, то ошибся. Он удивился в третий раз.

— Да, молодой вампир, сегодня ты меня несказанно удивил, — признался эльф, как будто прочтя мои мысли. — Да что там, третьей своей просьбой ты меня просто поразил.

Я был готов провалиться сквозь землю.

— Ну что же, будь по-твоему, я исполню все твои просьбы, — твердо сказал он. — Через две недели приходи на границу Леса, тебя встретят и проводят.

Несмотря на терзающий меня голод, я почувствовал облегчение.

Провожал меня только Старейшина. Довел до края деревни и, передав воинам, протянул корзинку с приправой. Поблагодарив его, я шагнул за эльфами в Лес. Они любезно показывали мне свободный от ловушек путь, и я быстро шагал за ними.

Домой я вернулся глубокой ночью и на пороге встретил Зиру. Вампирша стояла и смотрела, как я вышел из-за холма и неторопливо приблизился к замку.

— Зира, привет. Я был в Лесу.

Перехватив ее внимательный взгляд, я осмотрел себя: штаны изорваны, новые сапоги в грязи, рубашки и куртки нет, плечо и рука перевязаны, а все тело покрыто царапинами и синяками.

— Я вижу, — ответила она и кивнула на мои раны. — Иди поешь, я приготовлю тебе кровь.

Обрадовавшись тому, что она не потребовала от меня объяснений, я отправился на кухню. Вывалил траву на сушильные противни, умылся, кое-как почистился и рванул в ее комнату.

— Каин! Каин! — вылетела из-за угла Гита и, повиснув на моей шее, прощебетала: — Папа просил тебя зайти к нему.

Быстро отцепилась от меня и ускакала. Следом за ней, но с большим отставанием, понеслась ее «личная гвардия».

«Значит, отец уже все знает», — грустно подумал я.

Поскольку планы поменялись, я переоделся и только потом поднялся в кабинет отца. Отец сидел, подперев рукой подбородок, и о чем-то думал.

— А, Каин, присаживайся, — произнес он.

Присев на уголок кресла, я застыл и приготовился слушать.

— Зира рассказала мне, в каком виде она тебя встретила. Что произошло?

— Да ничего страшного, пап, — стараясь держаться спокойно, ответил я. — Напоролся на пару эльфийских ловушек, вот и все.

— И это заставило тебя так задержаться в Лесу?

— Долго не мог найти необходимую траву, — я старался не смотреть ему в глаза.

— И все? — его взгляд меня почти парализовал.

— Да, пап, не волнуйся, все нормально, — выдавил я.

— Ну хорошо. — Отец задумчиво отвел от меня глаза. — Тогда твое наказание закончилось.

Но, не дав мне обрадоваться, он продолжил:

— Чтобы занять тебя на будущее, отправишься к мастеру по оружию. С завтрашнего дня ты в его распоряжении.

— Хорошо, пап, — сказал я, лишь бы быстрее уйти.

После разговора с отцом я зашел в прачечную и, попросив старое тряпье на перевязки, отправился к Зире. Та, молча протянув кувшин с кровью, принялась перевязывать мне руку. Выпив все единым духом, я поблагодарил ее и пошел к себе.

Улегшись в постель, я принялся вспоминать события сегодняшнего дня и последние слова Старейшины: «Через две недели приходи на границу Леса, тебя встретят и проводят».

Я улыбнулся и поймал себя на мысли, что хочу увидеть Ал'лилель и убедиться, что с ней все в порядке. Несмотря на усталость и напряжение этого насыщенного дня, заснул я с трудом, вспоминая девушку и деревню эльфов. Особенно мне мешали уснуть ее красивые и манящие глаза. Как только я закрывал свои, мне казалось, что я начинаю в них тонуть. Промучившись полночи, я наконец уснул.

— Каин, подай мне меч, — вывел меня из транса голос мастера по оружию. — Да не спи ты, сонная гусеница, быстро дай его сюда.

Я смутно помнил, как Зира меня разбудила, вытащила из постели и поволокла сонного к мастеру по оружию нашего рода, великому господину Вализиру. Этот вампир по мастерству владения оружием был равен Повелителю рода, уступая ему только во владении магией. Собственно, именно поэтому он был мастером по оружию рода, а не его Повелителем.

«Почему великий?» — иногда интересовались новые слуги.

Тогда им просто показывали боевое копье мастера, сделанное из небесного железа и подаренное ему в честь признания его силы подземными мастерами. Копье хранилось в главном приемном зале Повелителя, рядом с его мечом — знак высшего уважения к мастерству Вализира. Во время войн, да и после них, мастер воспитал неисчислимые поколения воинов и был для всех образцом служения Повелителю.

Само копье тоже считалось великой реликвией, поскольку было испещрено вампирскими рунами. Каждая из них обозначала имя Старейшины, которого убил Вализир. Рун на копье было ровно двадцать. Если учесть, что в войне со стороны эльфов участвовало всего пятьдесят Старейшин, то становится очевидным, почему его называли великим. Правда, на мече Повелителя красовалось тридцать рун, но это нисколько не снижало заслуг Вализира, только лишний раз подтверждая, что именно отец по праву является Повелителем.

— Каин, — мне прилетела оплеуха, сразу пробудившая от раздумий и сна. — Сегодня вечером будешь чистить и полировать все учебные мечи, чтобы не спал на ходу, — произнес мастер, отходя от меня. — А теперь быстро ровнять площадку с чучелами!

…День пролетел как одно мгновение. Мастер, казалось, видел все и вся. Стоило мне только на минутку остановиться и попытаться передохнуть, как тут же раздавался его голос: «Каин, закончил? Тогда быстро ко мне, дам следующее задание».

Неудивительно, что вечер стал «прекрасным» завершением дня и, пока я чистил и полировал все учебные мечи, наступила глубокая ночь. Понятное дело, что ужина мне не досталось.

На следующий день я встал рано. Прошмыгнув на кухню, стащил пару кусков хлеба и сыра, а затем отправился на тренировочную площадку. Мастер уже был на месте, осматривая те тренировочные мечи, которыми я вчера занимался.

— Плохо блестят, сегодня повторишь. А также завтра и послезавтра, пока я не увижу, что они блестят, как на параде, — он возвратил мечи в стойку. — А сейчас давай подметай арену, и чтобы я не заметил ни одного камешка!

Я уныло приступил к работе.

Две недели пролетели, как один день. Я был занят с рассвета и до глубокой ночи, времени не оставалось ни на что. Гита сердилась на меня, ведь я так и не сдержал данного ей обещания. Она так и ходила надутая вторую неделю, ввергая ползамка в недоумение и грусть.