Уродина - Вестерфельд Скотт. Страница 26

Подъемный механизм скайборда все же восстановил контакт с металлом, и Тэлли в итоге поравнялась с краем сломанного моста. Она осторожно повела доску над колеей назад. Когда скайборд оказался над надежной, прочной землей, от волнения и счастья Тэлли зазнобило. На подкашивающихся ногах она сошла с доски.

— «Когда увидишь гребни волн, то к ним ты не спеши», — осипшим голосом произнесла Тэлли.

И как только она могла совершить такую глупость — взять и разогнаться, когда Шэй в записке прямо призывала ее проявить осторожность?

Тэлли рухнула на землю. Кружилась голова, навалилась неимоверная усталость. Перед глазами раз за разом проплывала картина возникающей пропасти и волн, равнодушно бьющих по зазубренным скалам. Тэлли могла оказаться там, и ее бы било и било о скалы, пока от нее ничего бы не осталось.

«Это дикая природа, — напомнила себе Тэлли. — Ошибки тут могут иметь жуткие последствия».

Сердце Тэлли еще билось довольно часто, когда у нее заурчало в животе от голода.

Она достала из рюкзака фильтр, наполненный водой из последней попавшейся на ее пути реки, и открыла крышечку поддона. Оттуда вылилось с чайную ложку бурой слизи.

— Фу, — поморщилась Тэлли, открыла верхнюю крышку и заглянула внутрь.

Вода в баллоне на вид была чистой и не имела никакого постороннего запаха.

Ей очень хотелось пить, но все же большую часть воды она оставила для приготовления ужина — или завтрака. Тэлли собиралась передвигаться в основном ночью, чтобы днем, пока она спит, заряжалась солнечная батарея скайборда.

Сунув руку в водонепроницаемый мешок, она вытащила первый попавшийся пакетик с едой. «СпагБол», — прочла она на этикетке и пожала плечами. В пакетике оказалось нечто вроде сухого комка ниток. Тэлли бросила комок в баллон фильтра, вода почти мгновенно с бульканьем закипела.

Когда Тэлли перевела взгляд на залитый предутренним светом горизонт, она от изумления вытаращила глаза. Раньше она никогда не видела рассвет за городом. Как большинство уродцев, она редко вставала так рано, да и в любом случае горизонт был всегда скрыт за очертаниями Нью-Красотауна. Зрелище истинного рассвета поразило ее до глубины души.

Оранжево-желтая лента воспламенила небо, великолепная и неожиданная, красотой не уступающая фейерверкам и при этом величественно, едва заметно изменяющаяся. «Вот как все происходит, когда ты — в большом мире, — с восторгом думала Тэлли. — Красиво или опасно. Или и то и другое».

Фильтр пискнул. Тэлли открыла крышку и заглянула внутрь. Она увидела лапшу в красном соусе, с маленькими кусочками соевого мяса. Запах от еды исходил превосходный. Она снова посмотрела на этикетку.

— «СпагБол»… Спагетти «Болоньез»!

Она нашла в рюкзаке вилку и стала жадно есть. Восходящее солнце согревало ее, внизу шумело море. Такой вкусной еда еще никогда ей не казалась.

У батареи скайборда еще остался заряд энергии, поэтому после завтрака Тэлли решила продолжить путь. Она заново перечитала первые четыре строчки из записки Шэй:

По горкам мчась, через пролом, лети, лети стрелой.
Потом найди еще один, но плоский и прямой.
Когда увидишь гребни волн, то к ним ты не спеши,
Когда придется повторить, ошибку соверши.

Если под словом «повторить» имелся в виду еще один обрушенный мост, Тэлли предпочла бы увидеть его при свете дня. Если бы она заметила обрыв на долю секунды позже, получился бы из нее «СпагБол» у подножия скал.

Но сейчас важнее всего было перебраться через фьорд. Он был значительно шире пролома в «американских горках», и нечего было думать о том, чтобы его перепрыгнуть. Оставался единственный выход: обойти пропасть пешком. Тэлли пошла от моря по жесткой траве. Ноги словно бы радовались возможности размяться после долгого ночного полета на скайборде. Довольно скоро обрыв закончился, а через час, одолев небольшой подъем, Тэлли оставила фьорд позади.

Затем она снова разыскала колею и полетела над ней на скайборде, глядя прямо вперед и лишь изредка позволяя себе посмотреть по сторонам.

Справа вздымались горы — настолько высокие, что даже теперь, ранней осенью, на их вершинах лежали снеговые шапки. Тэлли всегда представляла себе город чем-то огромным, целым отдельным миром, но здесь все было настолько более грандиозным! И таким красивым… Она начинала понимать, почему люди раньше жили на природе, без бальных башен, без особняков. И даже без интернатов.

Но вспомнив о жилищах, Тэлли вдруг почувствовала, как сильно устали мышцы, как хочется оказаться в горячей ванне. Она представила себе гигантскую ванну, какие стояли в Нью-Красотауне — с бурлящей водой и массажными шариками. «Интересно, — задумалась она, — а можно ли с помощью фильтра нагреть столько воды, чтобы ее хватило для ванны, — если я, конечно, где-нибудь найду ванну?» А как моются в Дыме? Тэлли гадала о том, как она будет пахнуть, когда доберется туда, не мывшись несколько дней. Есть ли в рюкзаке мыло? А шампунь? Полотенец точно не было. Тэлли никогда не задумывалась о том, сколько всякой ерунды ей прежде требовалось каждый день для совершенно обычной жизни.

Примерно через час колея снова прервалась. Через извилистую реку, стекавшую с гор, был проложен мост, но и он, как предыдущий, был сломан.

Тэлли притормозила заранее и заглянула в ущелье. Оно оказалось не таким глубоким, как фьорд, но и здесь можно было запросто разбиться насмерть. К тому же ущелье было слишком широким — не перепрыгнешь. А идти в обход — получится целая вечность. Речная долина уходила далеко в горы, и, насколько хватало глаз, не было видно легкого спуска к воде.

— «Когда придется повторить, ошибку соверши», — пробормотала Тэлли.

Хороша подсказка. Как бы она сейчас ни поступила — все равно совершила бы ошибку. Она слишком устала, чтобы думать над этим, и к тому же у скайборда закончился заряд.

Утро было в разгаре. Пора спать.

Но сначала надо было разложить скайборд. Агент Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам, проводивший с ней инструктаж, объяснил, что для перезарядки скайборду нужна как можно большая площадь поверхности. Тэлли потянула к себе рычажки с двух сторон по краям доски, и та раскрылась, как книга. Затем каждая из двух половинок тоже раскрылась, а потом и эти половинки, и еще. Скайборд разворачивался, как гирлянда из бумажных куколок. Наконец перед Тэлли лежало восемь скайбордов, соединенных между собой. Ширина доски в таком состоянии вдвое превышала ее длину, а толщиной она равнялась листу плотной бумаги. Скайборд трепетал на океанском ветру, будто гигантский бумажный змей, но магниты не давали ему улететь.

Тэлли расправила скайборд, разложила на солнце, и металлическая поверхность, впитывая солнечную энергию, стала иссиня-черной. Через несколько часов скайборд зарядится и будет готов лететь дальше. «Надеюсь, складывается он так же легко, как раскладывается», — подумала Тэлли.

Тэлли вытащила из рюкзака спальный мешок, развернула его и, не раздеваясь, забралась внутрь. К списку того, чего ей не хватало из городских мелочей, теперь прибавилась еще и пижама.

Тэлли положила под голову свернутую куртку, с трудом стащила с себя рубашку и накрыла ею лицо. Она почувствовала, что нос у нее немного обгорел на солнце, и вспомнила, что после рассвета забыла заклеить нос пластырем. Отлично. Молодец. Красный и облезлый нос будет очень классно смотреться с царапинами на ее уродском лице.

Сон никак не шел. День, судя по всему, предстоял жаркий. Глупо было валяться под открытым небом. В ушах звенело от криков чаек. Тэлли вздохнула и села. Может быть, стоило еще поесть?

Она стала доставать из мешка один пакетик за другим и читать этикетки:

«СпагБол».

«СпагБол».

«СпагБол».

«СпагБол».

«СпагБол»…

Тэлли насчитала еще сорок один пакетик. По три «СпагБола» в день на две недели. Она откинулась на спину и закрыла глаза. Ее вдруг охватило полное изнеможение.