Пароль: рододендрон (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна. Страница 36

Умеет, есть и права и автомобиль. А еще безграничный энтузиазм и готовность помочь мне в любой ситуации…

— Угу, — мрачно кивнула я, чувствуя себя последней предательницей. Да, Алекс мне очень дорог, и ради него я была готова рисковать. Но только собой, а не своими друзьями.

Гриша с безучастным видом откинулся на спинку стула, демонстрируя мне, что решение за мной.

— Ты меня убедила ввязаться в это, — сказал он, — и я согласился. Если ты теперь испугалась, делать нечего, пойду один, но тебя без третьего человека я не возьму.

Он был снова прав. Если Алекс сейчас не в состоянии перемещаться, Гриша сможет его перенести, но не нас с ним вместе. Даже Алекс, наверное, не смог бы переместить сразу двоих. Нам действительно нужна машина с водителем, и от этого никуда не деться.

Ничего не ответив, я молча полезла в карман и набрала Ксюшин номер.

— Вы там с ума посходили?! — вместо приветствия обрушилась на меня подруга. — Просишь Гришкин номер, обещаешь объяснить позже и пропадаешь на два часа! Я требую объяснений!

Я вздохнула, собираясь с силами, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно.

— Ксюш, — вроде бы, получилось, не заикаюсь, — я все тебе объясню. Утром. А этой ночью мне нужна твоя помощь.

Поток возмущений тут же прекратился.

— Говори.

— У меня проблемы, — коротко сказала я. — Большие проблемы. Вопрос жизни и смерти. Ты мне нужна с машиной, — я глянула на часы на руке, одновременно прикидывая время езды от Ксюшиного дома, — через час, центр, интернет-кафе «Оазис».

В подруге я не ошиблась. В ответ не прозвучало ни возмущений, ни лишних вопросов.

— Форма одежды? — только и спросила она.

Я прикинула, что ей придется заглушить мотор, чтобы не выдать себя, дожидаясь нас, и ответила:

— Теплая.

— Понял, не дурак, — отозвалась Ксюша. — Жди, лечу, — и в трубе послышались гудки.

Все время разговора Григорий внимательно прислушивался, а когда я убрала телефон, не выдержал и высказался:

— У тебя хорошие друзья.

Я стрельнула на него глазами.

— Знаю, — то, что я вовлекла во все это Ксюшу, будет на моей совести до конца моих дней.

— А я начинаю понимать, почему Алекс выбрал тебя.

Я почувствовала волну раздражения. Выбрал он, да у него и не было особого выбора, свалился в моем подъезде, а я силой затащила его к себе. А то, что случилось после… Господи, да не Гришкиного ума это дело, нашел, что обсуждать.

— И почему же? — сквозь зубы поинтересовалась я.

— Ну, — протянул он, кажется, по моему тону сообразив, что сказал что-то не то, — та же Лиза ни за что бы не стала ради него рисковать совей жизнью, резать себе руки…

Я только хотела высказаться на тему, что я не Лиза, и нечего меня с ней сравнивать, как замерла, услышав конец фразы.

— Только попробуй сказать ему, что я сама ее себе порезала, — зашипела я, для пущей убедительности взмахнув перемотанной рукой. Болело адски, два пальца вообще не гнулись, но я успокаивала себя тем, что, стоит вернуть Алекса, последствий можно не бояться. — Порезалась и все. Нечего раздувать, — не хватало еще, чтобы Алекс чувствовал себя виноватым за мои действия.

— Ладно-ладно, — торопливо закивал Гриша.

— То-то же, — пробурчала я, тряхнула волосами, отбрасывая от себя все посторонние мысли. — Итак, каков наш план?

17 глава

Автомобиль прошуршал колесами по прикатанному снегу и остановился за несколько зданий от нужного нам. Ксюша потушила фары и заглушила двигатель.

— Мы на месте, — торжественно объявила она то, что и так всем было ясно.

Ксюша выжидательно посмотрела на меня на соседнем сидении, я же, в свою очередь, обернулась назад к Грише.

— Идем?

Григорий поежился, хотя машина еще совсем не успела остыть.

— Идем, — вздохнул он. — Но если ты все придумала…

Он замолчал под моим тяжелым взглядом. Хотела бы я все это выдумать, но, боюсь, моей фантазии на это бы не хватило.

Ксюша озадаченно переводила взгляд с одного на другого, а потом совсем нелитературно выругалась. Мы ведь так ей ничего толком не объяснили, я только сказала, что Алекс в беде, и я обязательно все расскажу, как только его вытащим.

— Ксю, — решилась я, — мы пошли. Если не вернемся через полчаса, уезжай.

— Чего?! — у нее глаза полезли на лоб. — Совсем, мать, сдурела? Думаешь, я тебя оставлю ночью одну? С ним? — короткий кивок в Гришину сторону.

— Ксюш, — попросила я, — давай без сцен, — самой тошно, хоть вой. — Если мы не вернемся быстро, то уже не вернемся, и ты должна подумать о себе. Очень важно, чтобы никто тебя здесь не увидел и не связал с нами.

Успокоить не получилось.

— Что значит: «уже не вернемся»?! — выдохнула она. — Вас там, что убивать будут?

Убивать? Наверное, не сразу…

Я мрачно улыбнулась своим мыслям, чем еще больше напугала подругу. Да я и сама себя немного пугала. Слишком легко я думала о своей возможной смерти.

— Убивать не будут, — заверила я, — просто не выпустят.

— Как же, не будут, — бросил Гриша, словно выплюнул.

Я одарила его убийственным взглядом. Ну, кто его за язык тянет?

— Не слушай его, — я отмахнулась от Григория, как от назойливого комара. — Просто, пожалуйста, сделай, как я прошу.

Ксюша смотрела на меня с таким видом, будто не узнавала.

— А если ты и утром не вернешься? Куда бежать? Кому звонить? В полицию?

В полицию? Где у Валентина тоже свои люди? Будет ли мне до этого дела, если я не появлюсь до утра? Останется ли от меня к этому времени что-то, годное для опознания?

— Давай в полицию, — разрешила я.

— Бог мой, во что ты влезла, — простонала Ксюша. — Так и знала, что в идеальных мужиках всегда есть подвох.

Я усмехнулась, надо будет рассказать Алексу, какое впечатление о нем сложилось у моей подруги, хоть посмеется.

— Я сама не до конца понимаю, во что влезла, — тихо призналась я, берясь за ручку двери.

— Это мафия? — не унималась Ксюша. — А он? — кивок назад. — Они и раньше были знакомы, да?

Я посмотрела на Гришу, давая ему возможность ответить самому. На самом деле, мне было важно, что он ответит. Скажет, что он ничего, так, мимо проходил, или…

— Он мой брат, — голос Гриши прозвучал твердо. Мне стало легче.

— Брат? — ахнула Ксюша. — Но…

— Все потом, — быстро сказала я. — Гриш, пошли, ночь не резиновая.

Помимо дел магических, Голубев владел охранным агентством, в котором работали как одаренные, оказывая услуги магам, как когда-то старику Лазовскому, там обычные люди для таких же обычных, но состоятельных клиентов. Гриша еще в кафе объяснил мне, что офис одновременно выполнял функции штаб-квартиры, и, в основном, собрания членов так называемого сопротивления проходили именно там.

Как попасть внутрь, Григорий знал, подсмотрел когда-то за Никитой Игоревичем код сигнализации. Что же касается магических ловушек, которые могли поджидать внутри, он только развел руками.

— Внутри есть охрана? — спросила я, когда мы подходили к черному ходу.

Гриша неуверенно пожал плечами:

— Обычно нет. Что там охранять? Договоры с клиентами?

Соответственно, если Алекс там, то и охрана, наверняка, тоже. Я только кивнула, что поняла.

Григорий подошел к кодовому замку, протянул руку, но потом остановился и повернулся ко мне.

— Ты понимаешь, что если Никита тут не при чем, и все это плод твоей больной фантазии, ты только что подписала мне приговор?

— Значит, буду гореть в аду, — ответила я. А чего он от меня ждал? Заверений, что у его шефа рыльце в пушку? Сотрясать по новой воздух я не собиралась.

Длинные Гришины пальцы (прямо как у пианиста) пробежали по копкам, и замок, щелкнув, послушно открылся.

— Пошли, — он потянул на себя дверь, — иди за мной.

Я кивнула. Хочет командовать — да пожалуйста.

Мы вошли в холл. Тихо и абсолютно темно.

— Ты его чувствуешь? — шепнула я. — Он здесь?