Джара (СИ) - Люче Лина. Страница 30

Яльсикар, стоявший рядом, ударил его кулаком по лицу, и Мьелле закрыл голову руками, падая на пол. Нет, даже этого он не сможет. Он не умел драться. Совсем не умел. Он очень боялся, когда его били. Он вспоминал школу, когда его как-то излупили старшеклассники. Они отобрали у него деньги и били по лицу, а потом ногами. За то, что он кому-то что-то из них не то сказал. Он думал, что может ответить на оскорбление, а оказалось, что нет. Нельзя. Прав тот, кто сильнее, а не тот, кто прав. С тех пор Мьелле люто, истово ненавидел тех, кто сильнее. Когда он попал в семь миров, то испытал эйфорию. Наконец-то. Вот оно, доказательство того, что он исключительный. Те уроды, что били его, проживут свои жалкие жизни самым обыкновенным образом, а он будет наслаждаться волшебным миром. Выходит, что он - сильнее, а они слабаки.

Потом радостное опьянение исчезло. Он понял, что не может ходить во второй. Понял, что находится на нижней ступеньке местной иерархии. И разозлился. Каждый раз, когда ему говорили в магазинах, что дорогие товары недоступны из-за его ограниченного кредита, каждый раз, когда он видел, что у кого-то более дорогая одежда и лучше планировка в доме, он испытывал обжигающую злобу. Долгие годы у него не было женщины в мирах. И это его тоже злило. Женщин здесь было мало, и они предпочитали самых сильных мужчин. Во всяком случае, так бывало с самыми интересными женщинами, которые всем нравились. Ему, Мьелле, оставались объедки с их стола. А он не хотел жениться на какой-нибудь официантке.

Но тут в его жизни появилась Зарайа. На какие-то два года он забыл обо всем. Он любил ее и был счастлив. А она начала ходить во второй, и в третий. Мьелле забеспокоился. Он знал, что из-за этого она может его бросить: он был слабее ее, а какой женщине такое понравится? Он всерьез паниковал. Во всем угождал ей, старался предупреждать каждое желание. Не помогло. Она ушла. Это оглушило его, раздавило, он снова ненавидел целый мир. Всех в этом чертовом, ужасном, несправедливом мире, хуже которого была только мерзкая, тусклая реальность восьмого. Сначала он расстался с Зарайей, поклявшись никогда больше с ней не встречаться. Она плакала, говорила, что не хотела его обидеть, что он еще встретит кого-нибудь.

Ух, как ему хотелось ее ударить. Если бы он был в восьмом, то так бы и сделал. Он бы избил ее, сломал бы ей что-нибудь. Но долбаный закон запрещал распускать руки. Однажды Мьелле видел, как к Ксеару привели человека, который дал пощечину своей жене. Всего одну пощечину, и его арестовали там же, на улице. Айи даже не спросил его, почему он так поступил. Он просто выставил его из семи миров на месяц. На реальный месяц, почти на два здешних года. Потом приходила жена того человека. Он слышал, как она плакала, хватая Ксеара за руки и умоляя вернуть ей мужа. Он холодно сказал ей, что не станет говорить с ней, пока она не начнет себя уважать. И ушел. Мьелле тогда долго отпаивал ее чаем и успокаивал, мягко убеждая в правоте Ксеара. На самом деле он возненавидел его тогда еще больше.

Ненависть захлестывала его, как морская волна, затапливала глотку, не давала дышать. Казалось, даже в легкие проникла и жгла их изнутри так, что даже подташнивало. Хотелось ужалить напоследок. Все равно они его выставят, так какая разница?

Зарайа недоверчиво посмотрела, когда Яльсикар открыл перед ней дверь, затем вдохнула и шагнула внутрь. Все ее чувства и мысли пришли в смятение. Не то, чтобы она полностью поверила во все, о чем говорил Бьякка, но в ней зашевелились сомнения и страшные подозрения. Идя следом за ним по коридорам ксеариата, она ощущала, как начинает задыхаться от нехорошего предчувствия. Меньше всего она хотела бы принимать участие в такой очной ставке.

Она зашла в комнату, следом сквозь неширокий дверной проем протиснулся Яльсикар и плотно прикрыл дверь. Помещение оказалось небольшим - пара диванов, пара кресел, кофейный аппарат на небольшом столике. Мьелле сидел на одном из диванчиков. Когда Зарайа вошла, он поднял голову и презрительно усмехнулся. Она поразилась этому выражению лица - настолько оно было ему несвойственно. Ее сердце словно сжала чья-то ледяная рука. А может, она просто плохо его знала?

- Садись, - кивнул ей Яльсикар на ближайшее к выходу кресло - самое дальнее от Мьелле. Сам он опустился на диван, оказавшись между ними.

Он немного помолчал, потом обратился к мужчине.

- Ну что, теперь ты объяснишь девушке, к чему был весь этот спектакль?

- Пошел ты, - лаконично отозвался Мьелле. Его глаза запылали такой жгучей ненавистью, что Зарайа даже отодвинулась невольно.

- Мьелле, - робко начала она. - Ты говорил мне неправду? Зачем?

Зарайа сама не верила в то, что так сформулировала вопрос. Ей казалось, что Мьелле сейчас страшно обидится и скажет, что она идиотка, если поверила в легенду Яльсикара. Но он не обиделся. Он перевел на нее непонимающий взгляд, а потом рассмеялся. Он смеялся так долго и так громко, что ее затошнило.

- Дура, - простонал Мьелле, с трудом успокаиваясь, - ты просто дура. Я даже не верю сейчас, что когда-то любил тебя.

Его взгляд вновь отразил отвращение, а потом - самодовольство.

- А здорово получилось, да? Ты думала, что можешь просто так уйти от меня. Но ты еще тридцать лет меня слушалась.

Мьелле снова рассмеялся, и Зарайа поднесла руку ко рту.

- Все просто, солнышко, - он развалился на диване, как будто был здесь хозяином, а не арестованным. - Ты совершила глупую ошибку, что ушла от меня к этому своему... Он тобой попользовался и бросил. Но это было не все. Ты должна была понести наказание. Я не мог допустить, чтобы ты стала королевой, нет. Ты должна была бояться и оглядываться. Твоя жизнь должна была стать такой же мерзкой, как моя. На долгие годы. А заодно, - он снова улыбнулся, - я попортил немного крови нашим принцам, чтобы не сильно задавались.

- Мьелле, ты больной… психопат, - потрясенно прошептала Зарайа.

- Заткнись, - внезапно заорал он. - Не смей оскорблять меня, ты никто. Тебя нет. Я сделал так, что тебя нет, я.

Мьелле попытался вскочить, Яльсикар сделал предупреждающее движение, и он быстро сел на место, поднимая руку, будто загораживаясь.

- Откуда ты знаешь, что я ушла к Грею? - тихо спросила она, бросив взгляд на Бьякку. Она думала, что он станет вести перекрестный допрос, но Яльсикар совершенно устранился от разговора, предоставляя ей возможность свободно общаться с Мьелле. Это удивляло и настораживало ее. Она так и не поняла, о чем говорил с ним Аквинсар в третьем мире. Братья имели довольно длинную и оживленную беседу, но ушли далеко от нее, так, что ничего не было слышно. Впрочем, размышляла Зарайа, возможно, что этот разговор вообще ее не касался, ей только показалось, что Аквинсар на ее стороне. Да и с чего бы ему защищать ее? Что между ними было? Лишь долгие беседы в седьмом, но приятный собеседник не стоит того, чтобы ссориться с родными. А Яльсикар - его брат.

- Да уж знаю, - с видимым наслаждением произнес Мьелле. - Думала, я не узнаю?

- Мне все равно, - пожала плечами Зарайа. - Мне жаль тебя.

- А мне - тебя, - он улыбнулся, и в его глазах сверкнули какие-то совершенно безумные искры. - Ты ведь тосковала по нему, да? Плакала? Да, вижу, плакала. Знаешь, я испытал истинное наслаждение, когда всадил ему пулю в сердце.

Зарайа еще пару секунд смотрела, не осознавая смысла его слов. Она заметила, как Яльсикар встает, но не поняла, почему так поспешно. Ей так же показалось странным, как так получилось, что он схватил ее и держит, и зачем. Она даже не почувствовала, как вскочила, как бросилась на Мьелле. Прошло некоторое время прежде, чем она смогла осознавать свои действия. Она нашла себя дерущейся с Яльсикаром в бесплодной попытке дорваться до Мьелле, чтобы задушить его, чтобы выцарапать его смеющиеся сумасшедшие глаза. И только спустя еще несколько мгновений она смогла вновь себя контролировать и перестала бороться с Бьяккой.

Тогда он выволок ее из комнаты в коридор, и она, кажется, расплакалась. Зарайа наверное все-таки свалилась бы в позорный обморок, если бы Яльсикар не стоял рядом и не держал ее за плечи. Она даже забыла о том, что ради сохранения остатков гордости должна держать перед ним лицо.