Колыбельная - Паланик Чак. Страница 33

Здесь и сейчас я пишу эти строки — на подъезде к Бигз-Джанкит, штат Орегон. Мы с Сержантом стоим на обочине шоссе 1-84; рядом с нашей машиной, тут же на обочине, лежит старая меховая шуба. Шуба, щедро политая кетчупом, привлекает мух. Это наша приманка.

На этой неделе в бульварных газетах — очередное чудо.

Его называют Иисусом Задавленных Зверюшек. В бульварных газетах его называют “Мессией с шоссе 1-84”. Какой-то парень катается по шоссе взад-вперед, и если где-нибудь на дороге лежит мертвый зверь, сбитый машиной, он останавливается, возлагает на него руки, и — аминь. Мертвая кошка, раздавленная собака, даже олень, перерезанный надвое трактором, — они вдруг дышат и нюхают воздух. Они встают на своих перебитых лапах и моргают глазами, которые выклевали птицы.

Это записано на видео. Фотографии лежат в Интернете.

Кошка, дикобраз или койот — зверь встает, а Иисус Задавленных Зверюшек берет его голову в ладони и что-то шепчет ему на ухо.

И через две-три минуты олень, собака или енот — еще две-три минуты назад это было сплошь окровавленный мех и перебитые кости, мясо для воронов и червей — убегает к себе восвояси, живой и здоровый.

Мы с Сержантом сидим в машине. Неподалеку от нас, но все же достаточно далеко, на обочине останавливается пикап. Из машины выходит старик, открывает заднюю дверцу и достает что-то завернутое в клетчатый плед. Приседает на корточки, чтобы положить сверток на землю. Машины проносятся мимо в жарком утреннем мареве.

Старик разворачивает плед. Там у него мертвый пес. Груда коричневой шерсти. Ничем практически не отличается от моей меховой шубы.

Сержант достает обойму из своего пистолета. Обойма заряжена полностью. Он возвращает ее на место.

Старик наклоняется над своим мертвым псом, опираясь ладонями о горячий асфальт. Мимо проносятся легковушки и грузовики, а он трется щекой о кучку коричневой шерсти.

Он встает и оглядывает шоссе в обе стороны. Садится обратно в машину и прикуривает сигарету. Он ждет.

Мы с Сержантом сидим в машине, мы ждем.

Вот мы здесь, с опозданием на неделю. Всегда отставая на шаг. Задним числом.

Первые, кто столкнулся с Иисусом Задавленных Зверюшек, были дорожные рабочие, которые, когда перекладывали асфальт, откопали мертвую собаку в нескольких милях отсюда. Не успели они запихнуть труп в мешок, чтобы закопать в ближайшем лесочке, как к ним подъехала машина из проката автомобилей. Подъехала и остановилась. В машине сидели мужчина и женщина, мужчина был за рулем. Женщина осталась в машине, а мужчина выскочил и подбежал к рабочим. Он крикнул им: погодите. Сказал, что он может помочь.

Труп уже разлагался — мешок окровавленной шерсти, кишащий червями.

Мужчина был молодой, светловолосый. Его длинные волосы развевались на ветру всякий раз, когда мимо проносилась машина. У него была рыжая козлиная бородка и шрамы на обеих щеках, под глазами. Шрамы были ярко-красными, и молодой человек запустил руку в мусорный мешок, где лежала мертвая собака, и сказал, что она никакая не мертвая.

Рабочие рассмеялись. И закинули лопату обратно в кузов.

Мешок зашевелился, и внутри кто-то тихонечко застонал.

А потом залаял.

И вот — здесь и сейчас. Я пишу эти строки, а старик ждет у себя в машине, неподалеку от нас, но все же достаточно далеко. Мимо проносятся легковушки и грузовики. На той стороне шоссе останавливается “универсал”. Они приехали всей семьей. Они открывают багажник, и внутри — мертвая рыжая кошка. Чуть подальше — женщина с ребенком сидят у обочины на раскладных стульях, а рядом с ними, на бумажном полотенце, лежит хомячок.

Еще дальше — пожилая пара. Они стоят, держа зонтик от солнца над молодой женщиной, обмякшей в инвалидной коляске.

Старик, мать с ребенком, семейство в “универсале” и пожилая пара — все с надеждой вглядываются в машины, которые проносятся милю.

Иисус Задавленных Зверюшек появляется каждый раз на новой машине: двухдверной, четырехдверной или в пикапе. Иногда он приезжает на мотоцикле. Однажды приехал в машине с жилым прицепом.

На фотографиях и на видео — это всегда молодой человек с длинными светлыми волосами, рыжей козлиной бородкой и шрамами на щеках. Один и тот же молодой человек. С ним всегда приезжает женщина, но она никогда не выходит из машины.

Пока я пишу эти строки, Сержант целится в нашу шубу. Старая меховая шуба. Кетчуп и мухи. Наша приманка. Как и все остальные, мы здесь ждем чуда. Мы ждем мессию.