Бледнолицый шаман - Брэнд Макс. Страница 32

Капитан увидел, как из-за конюшни выскочил апач с винтовкой наперевес, но не стал целиться и стрелять, а замер в изумлении. Еще несколько индейцев показались над коньком крыши, один из них встал в полный рост и уставился на этого безумного всадника. Разве можно было представить, чтобы разумное существо само лезло в пасть смерти?

Но для размышлений по этому поводу времени не оставалось, конь мчался во весь опор, такой скорости еще не видели ни прерии, ни горы. Вот он пронесся через загон, снова перепрыгнул через забор и развернулся перед самой стеной конюшни, когда уже казалось, что жеребец сейчас протаранит ее своим корпусом. Но в последний миг Док резко повернул, и всадник, в которого пока не было сделано ни единого выстрела, выпрямился в седле и швырнул бомбу в ближайшее открытое окно. Через секунду конь ринулся назад, снова готовясь перелететь через изгородь.

Бэрн все это время держал на мушке индейца, который замер у угла конюшни с винтовкой наперевес. Изнутри донесся вопль апачей, воин вскинул оружие, и в этот момент Бэрн нажал на спусковой крючок. Апач тоже выстрелил, но ствол его винтовки уже смотрел в небо. Раненый, он упал на спину и, извиваясь, уполз в укрытие. В это время Док пересек загон. Грохот взрыва застал его распластанным в прыжке над забором.

Все эти события уместились в двадцать секунд!

Бомба, изготовленная капитаном, взорвалась не слишком громко — металл, внутри которого находился порох, был скреплен второпях, и раскат взрыва был похож на хлопок надутого бумажного пакета, если по нему сильно ударить ладонью. Но последствия были достаточно серьезными. Конюшня задрожала, из ее окон и дверей выбросило клубы черного дыма, за ними последовали языки багрового пламени, отчетливо видимые на темном фоне.

Если звук взорвавшейся бомбы и был негромким, то от раздавшегося вслед за ним рева оглушенных и взбешенных апачей, казалось, задрожало небо. Вне себя от ярости, они выскочили, чтобы начинить наглеца свинцом.

Но тот уже выиграл несколько секунд, а в сгущающихся сумерках это много значило, да еще и конь превзошел сам себя. Когда поднялась стрельба, расстояние до него уже было значительным, и Рори под яростные вопли индейцев поднялся на стременах и помахал своим друзьям, остававшимся в доме.

Глава 31

Возвратиться к ним Майкл уже не мог. За его спиной ощетинилось несколько дюжин винтовок, и целый отряд апачей широким крылом разворачивался в погоне. Рори пришпорил коня и через несколько сот ярдов с удовлетворением заметил, что его преследователи отказались от своей затеи — то ли признали явное превосходство вороного, то ли вернулись, чтобы оценить степень постигшей их неудачи.

Беглец тоже натянул поводья и, остановившись на вершине холма, оглянулся на долину. Изо всех окон конюшни вырывались языки пламени. Вот вспыхнула крыша, и в небо поднялся столб огня и дыма. Зажигательная бомба отлично сделала свое дело.

Кроме того, пожар будет длиться большую часть ночи и обеспечит тем самым освещение, так необходимое осажденным. Ни один индеец не осмелится напасть на них при таком свете. А когда пожар потухнет, взойдет яркая луна.

Майкл тихо засвистел, довольный собой. В это время стена строения, охваченная огнем, наклонилась и рухнула в самый жар. Словно заслонка печи, она приоткрыла океан бушующего пламени, а затем в небо взметнулся кровавый водопад искр.

При этой вспышке Рори не увидел рядом с огнем ни одного индейца — они убрались довольно далеко, и лишь ветер доносил их горестные вопли, словно стенания дьяволов. Если они и горели желанием снять с него скальп и раньше, любопытно, какие чувства они стали испытывать к нему теперь?

«Даже если я и не смогу присоединиться к обороняющимся, — подумал. Майкл, — то знаю, как им помочь. Наверное, Уэр и его спутники уже приближаются к долине, и их нужно немедленно предупредить. Возможно, апачи знают об их возвращении и постараются устроить засаду».

Рори пустил жеребца вперед легким галопом, наклонившись вперед и вглядываясь в темноту. Поднимался ветер, как будто его причиной послужил пожар и, оглянувшись назад, Майкл увидел, что языки пламени относит усиливающимся ветром в сторону. Теперь Рори не был уверен, послужит ли перемена погоды во благо.

Долина, по которой он скакал, заросла деревьями и высокими кактусами, темнеющими на фоне звездного неба. За каждым из них могли скрываться апачи, они умели подолгу прятаться даже в таком месте, где и койот не смог бы свернуться в клубок. Нервы Рори были напряжены до предела, словно туго натянутые струны, вот-вот готовые лопнуть.

Дважды он спешивался, ложился на землю, прикладывал к ней ухо в надежде услышать грохот фургона или топот копыт, но ничего не мог различить. И только в третий раз ему показалось, что он слышит глухой ритмичный стук, похожий на стук колес тяжело груженной повозки. Чтобы убедиться в этом, он въехал на вершину следующего холма, откуда открывался дальний конец дороги, и наконец увидел тех, кого стремился встретить.

В этом месте дорога поворачивала прямо на восток, небо над ней было освещено заревом встающей на горизонте луны, и на фоне ее диска двигался крохотный силуэт крытой повозки.

Майкл с облегчением вздохнул, но не стал спешить. Он подтянул подпругу, похлопал по холке своего верного друга и неторопливой рысью двинулся им навстречу. Спешить теперь не было нужды. Его сдерживало и то, что он сознавал, какую скверную весть несет «полковнику».

Однако сейчас все обстояло не так уж безнадежно — их будет четверо, а четверо решительных защитников могут сделать многое даже против волчьей стаи апачей. В темноте они попытаются прорваться к дому, и пусть потеряют одного — двух, но уцелевшие послужат серьезной подмогой осажденным. И даже сам прорыв может обескуражить индейцев, поскольку они не умеют вести осаду и, наверное, им уже надоели все эти безуспешные приступы и не сдающийся особняк Уэра.

У него забрезжила еще одна надежда: неужели индейцы так уж жаждали расправиться с мексиканцами и бледнолицыми? Они уже получили что хотели — оружие, боеприпасы из лагеря кавалеристов, лошадей из табуна «полковника».

В доме они вряд ли чем поживятся, но заплатят кровью, если ворвутся в него, кое-чем они уже заплатили. Значит, они так уцепились за него только потому, что хотели захватить Майкла! Но сейчас, когда его там нет, что они предпримут? Большой Конь несомненно будет за то, чтобы все племя пустилось в погоню за беглецом. Ему могут возразить, что догнать вороного невозможно и, может быть, вожди примут какое-то другое решение.

Если же апачи не снимут осаду, то можно попробовать найти кавалеристов майора, которые, вероятно, горят жаждой мести и несомненно согласятся вновь схватиться с этой бандой.

Эти мысли обуревали Майкла, однако он уже начал волноваться, почему до сих пор нет Уэра и его спутников. Поднявшись на вершину последнего холма, Рори понял причину задержки — повозка остановилась на отдых, лошади были выпряжены и паслись рядом с неуклюжим крытым фургоном. Смутно виднелся даже силуэт возницы.

Рори приветственно закричал, помахал рукой и стал галопом спускаться вниз.

Луна висела уже высоко и ярко светила в безоблачном небе. Майкл подумал, что было бы безрассудством прорываться сквозь ряды апачей при таком освещении. Придется дожидаться предутренних сумерек, когда приходит время самого сладкого сна и для людей, и для животных.

Решив, что следует более подробно обдумать этот план, Рори выехал на дорогу и закричал:

— Эй! Уэр! Это я, Майкл!

Внезапно в гуще кустов на обочине кто-то завозился. Из зарослей вынырнула темная фигура и метнулась к всаднику, дико закричав знакомым голосом:

— Рори! Апачи! Спасайтесь, спасайтесь!

Это был толстенький веселый бухгалтер! За ним выпрыгнул полуобнаженный индеец, отливающий бронзой в свете луны, в головном уборе из перьев. В руке он держал томагавк, который с размаху метнул в убегавшего. Топорик, со зловещим свистом рассекая воздух, вонзился в череп бедного бухгалтера. Тот сделал еще несколько шагов, зашатался и тяжело упал на дорогу, широко раскинув руки.