Наемник - Брэнд Макс. Страница 35

— Вам лучше не подниматься по лестнице.

— С твоей помощью, Арт, я думаю, у меня получится… Если я обопрусь на тебя.

Кемп снова кивнул и, обхватив одной рукой хрупкое тело старого пройдохи, начал восхождение на пару с Джейком.

Свой план старик неплохо продумал. Его устраивал сейчас этот номинальный мир с Кемпами, мир, который можно разорвать по любому поводу и продолжить войну, пусть не из-за Нелл, но не менее яростную. Самое главное — успокоить гордого предводителя Кемпов и показать ему, что Бенчли отнюдь не празднуют триумфа.

— Видишь, каким я стал, — простонал Джейк, преодолевая лестницу с усилием втрое большим необходимого на самом деле. — Я уже не жилец на этом свете. Не жилец.

— Ты еще тот дьявол, — беззлобно ответил Арт, — крепкий орешек. Переживешь нас всех, Джейк.

— Что? Я? — воскликнул Джейк. — Нет, сынок, только надежда на мир в долине Глостер еще поддерживала во мне жизнь. Вот и все. Вот и все, Арт!

— Всегда есть способы заключить мир, Джейк, — немного сурово возразил Кемп. — А то, что ты сделал…

— О, я сделал много ужасного… по-настоящему ужасного, — согласился Джейк, вздохнув и покачав головой. Любопытное признание. Арт Кемп бросил быстрый взгляд на седую голову у своего плеча, немного сбитый с толку. — Видишь, Арт, насколько ты сильней меня. Значит, мне остается только хитрость. Поэтому я и пользовался хитростью. Да, попав на тот свет, я встречусь с длинным списком, по которому мне предстоит отвечать.

Подобное признание не могло оставить вторую сторону без ответа.

— Да, мы тоже ошибались. Никто из нас не пытался сражаться честно и справедливо до тех пор, пока в долину не пришел этот юный Билли Буэл… Пришел, чтобы опозорить нас.

— По-моему, ты не прав, — мягко возразил старик. — Мы все должны быть благодарны Билли, ведь он принес нам мир.

— И Эймсу Бенчли за предложенный поединок, — мрачно уточнил Арт. — Нет, Джейк, во мне достаточно гордости, чтобы смириться с тем, что Кемпы проиграли и потеряли Нелл. Но мир очень многое значит для меня и для всех жителей долины. И я только благодарю небо за то, что это время наступило.

Такой доброй воли не ожидал даже старый Джейк Бенчли.

— Тебе известно положение вещей, Арт, — продолжил он. — Я слаб, а ты полон сил. Но если мы объединимся, то, используя мой богатый жизненный опыт, сумеем еще совершить много полезного, очень много, Арт! Так же, как мы вместе поднялись сейчас по лестнице… Ведь это значит, что Бенчли и Кемпы способны жить и работать бок о бок…

И тихо добавил про себя: «Пока я не верну былую силу и деньги, а затем один пинок — и Кемпов здесь больше не будет!»

Тут они достигли большой комнаты в южном крыле, где устроили Билли. Рану Буэла уже успели обработать и хорошо перевязать. Юноша лежал на кровати, сложив руки на груди, приятное лицо с закрытыми глазами побледнело от потери крови.

Артур Кемп подошел к изголовью.

— Да, я вижу собственными глазами, что это работа Эймса. Он победил честно и справедливо. Хорошо, Джейк, не знаю, что там считают Бенчли, но мне есть что сказать Кемпам. Мы поддержим перемирие, а лучше бы — мир. Когда Буэл поправится, возьмем его к себе. Это все. Я достаточно увидел. — Он шагнул в сторону и вдруг заметил Нелл, полускрытую тенью. В золотистом свете лампы четко выделялся профиль девушки. Артур Кемп очень долго и пристально смотрел на нее, а затем без единого слова повернулся спиной. Но у двери он все же положил свою широкую ладонь на тощее плечо Джейка Бенчли. — Крепче держи ее, Джейк. И ради Бога, не вздумай позволить какому-нибудь юному Кемпу увидеть ее, иначе вновь начнется война. Я сам… Да, Джейк, теперь я понимаю, почему мы резали друг другу глотки все эти годы. На то была причина, и довольно веская!

Глава 24

В КОМНАТЕ РАНЕНОГО

Они вернулись в длинный зал на первом этаже, где слуги зажигали лампы. Сквозь раскрытое окно доносилось пение — мужчины и женщины, матери и дочери, старики и дети радовались победе Эймса Бенчли и окончанию вражды, праздновали приход мира в долину от всей души.

И в это время, едва не сбив с ног старика, в зал почти вбежал в страшном возбуждении Эймс Бенчли. Он отпрянул назад с резким восклицанием удивления, и лицо его вовсе не светилось ликованием. Мрачная отрешенность до неузнаваемости изменила весь его прежде степенный облик. Никакого сияния. Никакой радости победы, как будто тень какой-то тайной вины повисла над ним. Эймс обвел невидящим взглядом своего отца и главу клана Кемпов, но так и не смог что-либо сказать. Поэтому поздравительную речь пришлось держать Арту, хотя по правилам это право принадлежало его архиврагу и сыну хозяина дома.

Кемп протянул руку и торжественно произнес:

— Эймс Бенчли, я не верил, что когда-нибудь наступит это день. День, когда я предложу тебе руку мира. Но так случилось. Ты честно и справедливо победил Билли Буэла, и война закончена. У вас были равные возможности, и…

Бенчли вдруг прервал его коротким стоном:

— Как себя чувствует Буэл?

— Пока без сознания, но пульс ровный и сильный.

— Слава Богу, я поднимусь к нему. — Он уже почти покинул зал, но в последний момент вдруг спохватился и, торопливо повернувшись к Артуру Кемпу, выдавил: — Я рад видеть тебя под крышей дома моего отца. И счастлив пожать тебе руку.

— Я тоже, Эймс. — Глава Кемпов внимательно и удивленно посмотрел в лицо, наводившее ужас на его семью. — Ты был самым страшным из Бенчли. Я не стыжусь сказать этого, тем более, что мы всегда доверяли тебе.

Эймс что-то пробормотал в ответ и заспешил к лестнице.

Старый Джейк и Артур обменялись недоверчивыми взглядами. Эймс Бенчли всегда считался образцом любезности во всей долине Глостер. Что же с ним случилось этим вечером?

— Не принимай это близко к сердцу, Арт, — нетерпеливо начал Джейк, пытаясь скрыть свое смущение. — Он не желал причинить тебе боль или оскорбить. Сегодня на него столько навалилось! Я скажу тебе прямо: за всю свою жизнь мой сын впервые испугался встречи с противником, с этим самым Билли Буэлом. И то, что он пережил эту схватку, — знамение судьбы.

— Понимаю… — с сомнением в голосе ответил Артур. — Но он не выглядит счастливым парнем. Я еду назад, Джейк. Домой, к женщине с разбитым сердцем и моему брату, который больше никогда не поднимет головы: он навсегда потерял надежду увидеть и обнять свою дочь.

Тем временем Эймс Бенчли быстро взбежал по ступеням и оказался в большой южной комнате, где лежал Билли.

Только Нелл сидела возле него. Всех остальных удалили, чтобы обеспечить раненому покой. Тень Эймса упала на кровать, девушка медленно подняла свою точеную головку и улыбнулась. Наверное, из-за того, что он держался с ней всегда просто, даже немного грубовато, а также благодаря присущему ему мужеству, дядя Эймс являлся ее любимцем в доме. В ее глазах вспыхнул отблеск страха после встречи со взглядом дяди, а затем она посмотрела на неподвижную жертву и окровавленную повязку. Да, смерть, пущенная рукой Бенчли, почти настигла этого юношу. Темные крылья скользнули по этому лицу и превратили его в неподвижную маску.

Но гигант не стал долго смотреть на нее. Он наклонился над человеком, распростертым на постели, стал на колени и приложил ухо к худой груди. Тревога дяди поразила Нелл, потому что через секунду он резко поднял голову и с испугом прошептал:

— Я не слышу ударов его сердца!

Озабоченность пробежала по ее лицу, и тонкие пальчики взяли запястье Буэла. И девушка тут же кивнула и улыбнулась.

— Наверное, твое собственное сердце бьется очень сильно и быстро, дядя Эймс. У него очень ровный и твердый пульс. Через минуту-другую бедняга очнется.

Великан встал с колен с нескрываемым вздохом облегчения. И все же, чтобы окончательно удостовериться, он, не спуская глаз с лица Буэла, обошел кровать и остановился рядом с Нелл.

— Ты не ошибаешься, девочка?

— Нет, дядя Эймс.

Она еще раз удивилась его беспокойству, но оно согрело ей душу. Эймс Бенчли снова убедил ее, что способен сражаться без злобы и жажды крови. А эта забота еще раз подтверждала его великодушие и благородство во всех отношениях. Другому человеку она бы задала кучу вопросов, но исходившие от могучего Эймса Бенчли токи, как всегда, коснулись ее ледяным пальцем, наполнили душу благоговейным страхом, и все слова исчезли. Точно так же на нее влияла Мириам, но слепая к тому же вселяла настоящий ужас.