Что делать, если твой классный руководитель – Сатана (СИ) - "Шеол". Страница 3

После урока я направилась в кабинет истории. Неприятного разговора избежать не удастся, но, может, неуловимые мстители хоть устанут ждать часа возмездия и разойдутся. Только эта надежда и радовала.

Я постучалась и вошла в класс. Историк сидел в своем кресле, закинув ноги на стол и читая книгу.

– А, пришла все-таки. Готова ответить? – он отложил небольшой томик в сторону и поправил очки.

– Да, – решительно кивнула я.

– Так как тебя зовут, напомни.

– Аня Макарова.

– Итак, расскажи... ммм... О революции тысяча девятьсот пятого года, – медленно проговорил он, внимательно изучая меня взглядом.

Ох, счастье-то какое, мы эту тему только недавно прошли, я еще относительно хорошо помню.

– Что ж, очень даже неплохо, – хмыкнул историк, когда я закончила. – Вижу, у вас был замечательный преподаватель. У тебя уже закончились уроки, я правильно понимаю? Пойдем вниз. Наш разговор еще не окончен, если ты не забыла.

– Ох, да помню-помню, – вздохнула я, выходя за дверь.

Как же неохота. Ненавижу, когда ко мне липнут. Учитель вышел вслед за мной и закрыл дверь на ключ.

– Начну с того, что сделаю серьезное предупреждение. Я настоятельно советую тебе следить за своим поведением. Еще одно предупреждение, и мне придется составить довольно неприятный разговор с твоими родителями.

– Да что я такого криминального сделала?! Почему вы на других глаза закрываете, они и похуже меня вытворяют, – вспылила я. Обидно было до боли.

– В данный момент мы о тебе разговариваем, – холодно осадил историк. – В особенности это касается драк. Надеюсь, хоть это ясно? Я хотел бы все же уточнить причины, толкнувшие тебя на этот поступок.

– Не буду говорить, – глухо ответила я, спускаясь по лестнице.

– Почему?

– Это личное.

Черт. Раздражать начинает. Неужели он никак не уразумеет, что меня не терзает жаркое желание раскрывать ему душу?

– Давайте не будем возвращаться к этой теме, хорошо? Постараюсь вас больше не разочаровывать.

Притвориться милой. Главное – притвориться милой. Может, он хоть тогда отстанет.

– Хорошо, – кивнул учитель, – впредь держи себя в руках.

Я облегченно вздохнула, открывая дверь на улицу. Неужто прокатило?

Вдруг я почувствовала, как кто-то резко притянул меня за волосы, и в спину уткнулось что-то холодное и очень острое.

Часть 4

Я и понять даже ничего не успела, а уже столкнулась пятой точкой с дружелюбным и как всегда гостеприимным асфальтом, а рядом со мной со звоном приземлился небольшой складной ножик.

– Как это понимать? – строго спросил историк, выворачивая руку неуловимому мстителю во имя чести прекрасной дамы Алины Протодоры де Конфузье Полушкиной. – Ты знаешь, что тебя к уголовной ответственности могут за это привлечь?

– Да я... Я просто припугнуть хотел... – стал оправдываться тот. – Чтобы не воображала сильно...

– Ах, припугнуть хотел? А хочешь, я тебя припугну? Тебя, скорее всего, ожидает отчисление из школы, и, возможно, отправишься в колонию для несовершеннолетних. За покушение, – невозмутимо заявил учитель.

– Да вы что, не надо в колонию, я исправлюсь, обещаю, – кажется, порядочно наложивший в штаны мститель стал вырываться, но у него как-то вяло получалось.

– Времена детского сада давно прошли, и теперь подобными отмазочками не отделаешься. Ты не переживай особо, может, тебя просто на учет в полиции поставят и отпустят. С директором будешь разбираться, я не потерплю, чтобы социально опасные личности присутствовали в моем классе, – все так же спокойно продолжал историк.

– Да это она социально опасна, – мститель злобно ткнул пальцем в мою сторону, но классный руководитель сделал вид, что не заметил.

К тому времени я уже немного пришла в себя и начала подумывать, что неплохо бы уже подняться на ноги, но только я собралась это сделать, как бок пронзила острая боль, и я, схватившись за него, тут же вновь осела на землю. На ладони осталось что-то влажное, теплое и липкое.

– Василий Андреевич, отведите, пожалуйста, этого красавца к директору, пусть разбираются, а то он мне тут ножом размахивает, – учитель обратился к вышедшему из школы физруку.

Добродушный по своей природе дядя Вася сурово сгреб мстителя в охапку и утащил обратно в темные недра школы.

– Ты как? Встать можешь? – историк склонился надо мной и подал руку.

Я, чуть помедлив, взялась за нее и медленно поднялась с асфальта.

– Пойдем, к медсестре тебя отведу.

– Ээ, да я как-нибудь сама доберусь, – и далее проводить время с ним наедине как-то совсем не хотелось.

– Я обязан проводить тебя в медпункт как классный руководитель. Вопросы есть?

– Нет, – хмуро ответила я.

Вот бывают же такие, а... И возразить вроде бы нечего...

До третьего этажа я добралась с большим трудом, потому что бок саднил довольно ощутимо.

Учитель постучался в дверь медпункта, но ответа не последовало.

– И где эту старую каргу вечно носит... – пробормотал он себе под нос.

– Ай-ай-ай, и кто ж вас учил так о пожилых людях говорить, – покачала головой я, давясь от смеха.

– Заходи, не разглагольствуй, – историк открыл дверь, пропуская меня вперед.

– Ээ, так медсестры то нет...

– Я за нее. Раздевайся.

– Ч-чего?! – я аж подскочила от такой наглости.

– Рубашку, говорю, снимай. Неужели с дыркой в боку домой потопаешь? Я хоть рану продезинфицирую.

– Не буду я перед вами раздеваться! Что еще за новости! Уж лучше медсестры дождусь... – я насупилась. Ишь чего удумал, извращенец подлый.

– Пока ты ее дождешься, уже пора бы будет скорую вызывать, ничего серьезного, но крови потеряешь много, – заметил историк, наблюдая, как растет темное пятно на ткани рубашки.

Я резко выдохнула и начала быстро расстегивать пуговицы. Он у меня еще дождется. Я ему устрою... Только перед этим он увидит меня в одном лифчике. И это плохо.

Учитель указал мне на стул, а сам достал из прозрачного шкафа какие-то склянки, бинты и вату. Нелюбовь ко всевозможным врачебным принадлежностям у меня зародилась еще в детстве, поэтому при виде этого разнообразия по спине незамедлительно пробежала пара стай мурашек, исполняя свой священный долг.

Когда моей раны на боку, на которую я старалась не смотреть, коснулась чем-то смоченная вата, мне пришлось крепко стиснуть зубы, потому что щипало просто до ужаса дико. И пока историк преспокойно дезинфицировал порез, я прикладывала все возможные усилия, чтобы усидеть на месте. Наконец он закончил и затянул рану бинтом. Я быстро схватила свою рубашку и надела, демонстративно отвернувшись к нему спиной.

– Домой дойти сможешь? – поинтересовался учитель.

– Разумеется.

Черт. Не хватало еще, чтобы он до дома за мной потащился. Сдержано поблагодарив за оказанную помощь, я быстро ретировалась, чтобы он не успел почтить меня сим предложением.

Что-то подозрительно много случилось с нами за последнее время... Странно...

Ветер как-то неприятно свистел в ушах, и бок уныло и щемяще саднил. Я с ходу залетела на второй этаж и остановилась, пытаясь отдышаться. Ну все. Я безнадежно опоздала. Уже пятнадцать минут, как звонок прозвенел. Какой хоть сейчас урок, а то с перепугу все забыла, а торопиться уже и смысла нет. Я быстро выудила из портфеля дневник и открыла на нужной странице. И в следующий момент он чуть не выпал у меня из рук. Ч-что... Как история? Почему история? Я труп. Теперь точно, окончательно и бесповоротно труп. Он же меня заживо закопает. Как, ну как я могла забыть, что сегодня первым уроком история?!

– У тебя какие-то проблемы? – за спиной послышался густой бас, – на урок опоздала?

Замеча-ательно! Еще и директора встретила. Молодец, Макарова, все пряники сегодня соберешь.

– А чего тут стоишь, если опоздала? Иди на урок.

– И рада бы, да боюсь, – сдуру ляпнула я.

– А чего бояться, – добродушно улыбнулся усатый директор, – пойдем, я тебя отведу. Ругать не будут, не переживай. С каждым бывает, подумаешь, опоздала девчушка разок, что ж теперь, голову снести? Так и интерес к учебе недолго отбить...