Что делать, если твой классный руководитель – Сатана (СИ) - "Шеол". Страница 6

Ответом мне был звук захлопнувшейся двери. Наконец-то можно спокойно завершить перевязку, правда, наедине с мокрицей, обитающий где-то в темных недрах под ванной. Ладно, переживу как-нибудь.

– Можешь не торопиться, на первый урок ты уже безнадежно опоздала, – историк придержал  дверь, ожидая, пока я выйду из подъезда.

– Хорошо, что первый урок не история, – съязвила я. Черт, никогда удержаться не могу, а сейчас к тому же это было явно совсем некстати. – К слову, как прошел ваш визит к директору?

Интересно, хорошо ему досталось?

– Если помнишь, в тот день мне не до визитов было. Я с тобой провозился. А идти пришлось, когда ты целый день изволила в постели проваляться.

– И... Сильно влетело? – я с опаской взглянула на него.

– Строгий выговор, – невозмутимо заявил историк.

Да как будто я не знаю, что это такое. Как будто я не знаю, что еще две таких штуки, и он вылетит с работы. А ведь наверняка совсем недавно только из института пришел. Мне даже его жалко стало.

– Извините, – неразборчиво пробубнила я себе под нос.

– Ни к чему это... – как-то неопределенно ответил он.

– Кстати, все хотела у вас спросить... Перед тем, как заснуть вчера, я увидела... Как у вас глаз правый почернел.

– Тебе показалось, – покачал головой учитель.

Что и ожидалось.

– Нет, неправда, – запротестовала я.

– Макарова, у тебя горячка была. Жар сильный. Тебе еще и не такое привидеться могло. Сегодня история кстати. Параграф выучила, надеюсь?

Быстро он тему сменил, ничего не скажешь.

– Выучила, куда ж без этого, – фыркнула я, открывая дверь школы.

Как раз в это время прозвенел звонок с первого урока, и мы разошлись по разным кабинетам.

Физика... Это как история, но только физика... Хотя, чего уж греха таить, даже историю я люблю больше.

– Прогу-ульщица, – посыпались на меня со всех сторон.

Кто-то шутливо говорил, а некоторые всерьез уставились на меня своими ненавистными взглядами. Надоели. Ну и ладно, не буду и внимания обращать. Зато сегодня Наташка должна с больничного прийти. Улыбаясь своим мыслям, я села за парту, как вдруг рядом со мной опустилась самая настоящая Алина. Я аж подпрыгнула от удивления, но времени выяснять, где именно находится ее собственное место не нашлось, потому что в следующую секунду прозвенел звонок.

Учитель все плясал у доски, выписывая какие-то закорючки, называемые формулами.

– Слушай внимательно. Тебе ведь тоже не нравится наш классный руководитель, так? Его тон, поведение, бесцеремонность и непрофессионализм, я права?

Что? Я не ослышалась? Мадмуазель Полушкина предлагает альянс? Но вот беда, нам наступили на разные мозоли. Так что я лучше соглашусь объединиться против нее с историком, чем наоборот, к тому же он не такой плохой, каким показался, хоть и придирается ко мне на пустом месте.

– Неа, не права, – ухмыльнулась я, – как профессионал – он очень хороший, – ну а что, на самом деле увлекательно объясняет, здесь я не соврала, –  и вообще, это мой любимый учитель.

Выкуси, Полушкина. Хрен ты угадала, меня так просто не проймешь.

Я даже заметить не успела, как рука Алины молниеносно взметнулась вверх.

– Извините пожалуйста, мне Макарова работать мешает, – поднявшись с места, проговорила она. ОНА – любимица физика.

И, судя по его взгляду, я поняла, что попала конкретно, и никто мне уже не поможет.

Часть 10

В классе как-то слишком резко наступила зловещая гробовая тишина, учитель окинул взглядом всех присутствующих. Ой, не к добру, ой, не к добру все это... Что-то будет сейчас...

– Макарова, будь добра, покинь класс, – совершенно спокойно проговорил физик, – ты мешаешь работать. Почему я должен горло драть, как белуга? Мне не за это платят.

Э, ну ни фига себе, что за наглость, чем же это я ему помешала, интересно.

– Разрешите, – я поднялась с места, – но в чем именно заключается моя вина?

– Покинь немедленно класс, я уже сказал, ты мешаешь работать.

– Я что, сдираю с себя майку и с воплями ношусь по кабинету, матерясь на своих одноклассников?

– Макарова. Немедленно. Выйди. Из класса, – бровь у физика как-то нервно дернулась, – или я вытяну тебя за шкирку.

Я хмыкнула и, не сказав больше ни слова, направилась к двери. Вот еще, буду я перед ним унижаться. Самодур выискался, за шкирку вытягивать собрался. Гад.

– Постой за дверью, подумай о своем поведении. Я позже выйду и будем разбираться.

Вот только этого еще не хватало. Вконец обнаглел, мне его еще ждать теперь. Замечательно.

Я устало прижалась спиной к приятно-прохладной стене. Что-то не везет мне последнее время, то один учитель прицепится, то другой. Нашли тоже девочку для битья. И Алина эта задолбала. Ах, да все к черту! Пора включать режим крайнего пофигизма. Интересно, физик меня долго здесь держать собирается? Уже минут двадцать прошло, скоро урок кончится. Хе-хе, мне же лучше, смотаюсь по-тихому.

От неожиданного резкого звука я аж подпрыгнула и только потом сообразила, что стою под динамиком, из которого доносится звонок. Ну вот и отлично, дождался.

– Ты куда это собралась, Макарова? – раздался за моей спиной голос, – вернулась немедленно.

Черт. Теперь мне по полной достанется. Только бы он к классному руководителю не пошел, а то даже боюсь представить, что случится.

– К директору сейчас пойдем разбираться.

О-о, да вы прям мои мысли читаете. Что называется, из огня да в полымя. Хотя еще неизвестно, кто хуже.

– За что? – я тяжело вздохнула, даже не рассчитывая на вразумительное объяснение.

– За хамство. Его я на своих уроках терпеть не намерен. Вперед.

– Разрешите поинтересоваться, что на этот раз случилось?

Я вскинула голову и лицом к лицу встретилась с классным руководителем. Как ни странно, меня сие столкновение даже несколько обрадовало. Хотя бы не придется объяснять, куда изволили смотреть мои родители. Да может, он и выслушает. Однажды ведь Алинушку на место уже поставил.

– Да вот, – физик передернул плечами, – пойду директору на нее жаловаться. Ужасное поведение на уроке.

– Что же именно ты на этот раз выкинула? – учитель склонился ко мне, чтобы лучше слышать на фоне общего шума.

– Вы у него спросите, а то я сама уже битый час пытаюсь выяснить, в чем же заключается вина, за которую несут мне столь страшное возмездие.

– Вы не разобравшись даже в чем дело, ведете ребенка к директору? Мое мнение, это слегка неправильная позиция, точнее сказать, непедагогичная, – историк чуть склонил голову на бок, прищурив зеленые глаза.

– Ах вот, значит, как. Теперь понятно, почему дети у вас в классе такие неприличные. Вы сам такой же. И как вам не стыдно, а? Учителя с огромным стажем называть непедагогичным! Вам бы еще у меня поучиться. И что это за хамство? Все равно к директору пойду. Пусть знает, кого на работу берет, и что за ученики нынче такие пошли. Дожили. Совсем распустились, – с этими словами физик развернулся и ушел дальше по коридору.

– Опять вам влетит из-за меня, не надо было вмешиваться, наверное... – тихо проговорила я. Почему-то было невыразимо стыдно. Снова у него проблемы будут по моей вине.

– Ну если ты действительно ничего не делала, то думаю, оно того стоит. Не думай, что ты чем-то заслуживаешь особого отношения. Но если обвиняют несправедливо, это слишком раздражает, чтобы оставаться равнодушным. Однако я все же с трудом верю в твою невиновность.

– И вы тоже... – я непроизвольно сжала подол юбки, – а знаете, как это обидно, когда правда ничего не делаешь, а потом...

Дальше договаривать не было сил, да и желания тоже. Все и так ясно. Только зубы остается крепко стиснуть и перетерпеть, потому что...

Поток мыслей вдруг так внезапно и бесцеремонно прервали теплые пальцы скользнувшие по моей щеке.

– Не переживай, – слишком даже мягко проговорил историк, на его обычный тон не похоже совершенно, что странно, – все хорошо будет. Непременно.