Нераздельные (ЛП) - Шустерман Нил. Страница 48

— Арджи? — вырывается у нее. — Арджи, это ты?

Ее охватывает невольная радость, но она тут же вспоминает, что произошло между ней и братом, когда они виделись в последний раз. Он ее не простил. Арджент не из тех, кто прощает. Подходя ближе, Грейс начинает подозревать, что с ним что-то не так. Осанка не та, фигура не та, как будто это вовсе и не Арджент… и все-таки это безусловно он. Вот сейчас она увидит его лицо, и…

Он поворачивается к ней.

— Здравствуй, Грейс.

Грейс срывается в крик. И причина не в том, что она видит, а в том, чего не видит. Девушка даже не чувствует, как в нее вонзается транк-дротик — до того она поглощена собственным криком. Она продолжает кричать, когда ноги ее подламываются и тело тяжело грохается на тротуар. Она продолжает кричать, когда затухает ее периферийное зрение. Продолжает кричать, проваливаясь в беспамятство.

Потому что когда он повернулся к ней, Грейс не увидела второй половины лица Арджента. Эта вторая половина принадлежала совершенно другому человеку.

32 • Соня

Она поглощена своими любимыми довоенными рок-хитами и не слышит воплей Грейс в каких-то двадцати ярдах от магазина.

Спустя одну песню — как раз после наступления темноты — в лавку входит мужчина. Соня сдергивает наушники. Первый же взгляд на посетителя — и становится ясно, что человек этот какой-то уж очень странный. Причем неприятно странный. Слушая музыку, Соня перевешивала картины, так чтобы они не падали, мимоходом задетые каким-нибудь неуклюжим покупателем; и теперь она в уязвимом положении — слишком далеко от прилавка. Там, под прилавком, спрятан пистолет. Хозяйка лавки воспользовалась им лишь один раз, когда какой-то отморозок потребовал у нее содержимое кассы. Она вытащила ствол — и молодчик дал деру; даже стрелять не потребовалось. Сейчас странный посетитель стоит между ней и пистолетом.

Соня ставит картину, которую держит в руках, и старается выпрямиться несмотря на боль в бедре.

— Чем могу помочь?

Посетитель идет к ней. Соня всматривается и понимает, что в нем так ее насторожило: левая половина лица принадлежит мужчине среднего возраста, правая же, от подбородка и выше, — совсем другому человеку, гораздо моложе. Лицевые трансплантации — явление довольно распространенное, но при этом реципиент редко сохраняет донорское лицо в неприкосновенности. Однако таинственный посетитель по какой-то одному ему известной причине взял не только кожу, но и сохранил структуру лицевых костей донора. При взгляде на этого человека жуть берет, чего он, видимо, и добивался.

— Надеюсь, вы и правда сможете помочь мне, — говорит он, неторопливо приближаясь к Соне. — Я ищу один редкий стул — для комплекта. Каркас прочный, но несколько несбалансированный. Надежный, однако набивки многовато. Так сказать, раздутый от осознания собственной важности.

— Стулья вон там, в третьем ряду, — указывает Соня, хотя и поняла уже, что посетитель ищет здесь вовсе не мебель.

— Не будет его там, — отзывается незнакомец, глядя на нее в упор своими подчеркнуто разномастными глазами, один из которых, понятно, достался ему вместе донорской половиной лица. — Но не сомневаюсь, что он где-то поблизости. Этот обломок кораблекрушения называется Коннор Ласситер.

— П-ф… — Лицо Сони невозмутимо, как у игрока в покер. Она проталкивается мимо незнакомца без малейших признаков торопливости или страха. — Что Беглецу из Акрона делать в антикварной лавке? Уж не знаю, где он, но наверняка у него есть занятия поважнее, чем натирать мою мебель.

— Тогда, пожалуй, мне стоит расспросить Грейс Скиннер, — молвит он, — как только она придет в себя.

Теперь, когда посетитель остался за ее спиной, Соня делает рывок к спасительному прилавку. Одна беда — даже опираясь на трость, она не может передвигаться достаточно быстро.

Внезапно гремит выстрел. Пуля попадает в трость, та разлетается на куски, и Соня падает боком на дубовый пол. Бедро взрывается болью. Соня уверена — оно сломано. Последующие события происходят с молниеносной быстротой и в то же время странным образом растягиваясь, как в ускоренной съемке. Боль мешает старой женщине оценивать время правильно.

Незнакомец тащит ее по полу в заднюю комнату, и не успевает Соня осознать, что происходит, как ее бесцеремонно швыряют на стул, не способную даже пошевелиться от дикой боли в бедре. Двуликий прикручивает Соню к стулу цепочкой от старой висячей лампы, запутывая ее так, что освободиться теперь можно только при помощи ножниц по металлу.

Торопиться незнакомцу больше незачем, поэтому он вразвалочку, насвистывая незнакомую мелодию, выходит обратно в торговый зал, запирает входную дверь и, вернувшись, усаживается на старый сундук. «Интересно, там, внизу, слышали выстрел? — думает Соня. — Хоть бы у них хватило ума сидеть тихо, как мыши». Ее не заботит собственная жизнь, она беспокоится о своих подопечных.

— Ну что, — произносят обе половины жуткого лица, — поговорим о наших общих друзьях?

33 • Нельсон

Заменив воспаленную, сожженную солнцем половину лица на здоровую, Джаспер Томас Нельсон чувствует себя новым человеком. Арджент, само собой, оказался очень несговорчивым донором.

— Ну ты же сам говорил, — втолковывал ему Нельсон перед тем, как у молодого человека забрали нетронутую часть лица, — что мы как две половины одного целого: моя — левая, твоя — правая.

Арджент, конечно, ныл, что вовсе не это имел в виду, но кого интересуют протесты донора?

И какое же это было удовольствие — увидеть выражение лица Грейс Скиннер! Весьма приятный бонус. Еще интереснее будет взглянуть на физиономию Ласситера, когда они наконец встретятся.

Грейс он угостил быстродействующим, краткосрочным транком. Примени он транк посильнее и помедленнее, она бы орала и орала, чем привлекла бы внимание посторонних. А так ей никто не пришел на помощь. Нельсон зашвырнул ее в густую живую изгородь с глаз долой, а сам направился в антикварную лавку, где, согласно данным следящего чипа, девица проводила все свое время — в смысле, до сегодняшнего дня, когда вдруг отправилась шляться по всему Акрону.

В первые же мгновения своей встречи со старухой — владелицей магазина Нельсон прочел по ее лицу все, что ему необходимо было узнать: Ласситер здесь, или был здесь, или прячется где-то поблизости; и Нельсон готов побиться об заклад, что тот мерзкий десятина-хлопатель тоже здесь. Орган-пират не смог бы сказать, что принесет ему большее удовлетворение: отправить Беглеца из Акрона на запчасти или медленно, с наслаждением замучить насмерть Лева Калдера за его фокусы на Кладбище. Это послужит гаденышу наказанием за то, что украл Ласситера и бросил транкированного Нельсона на обочине дороги на милость хищников и безжалостного аризонского солнца.

Все, что Нельсон сказал старухе в торговом зале ее лавки, служило одной цели — привести ее в смятение, заставить невольно выдать что-нибудь. И судя по ее реакции, у него это получилось. В яблочко.

Сейчас старуха в его заботливых руках. Остается только вытянуть из нее нужные сведения — задачка намного проще, чем охота за Ласситером на Кладбище. Это будет легкая прогулка, и, небо свидетель, после всех своих мытарств Нельсон ее заслужил.

34 • Соня

Этот человек — не юнокоп. Даже орган-пиратом его можно назвать лишь с натяжкой. Соня знает — с ним что-то капитально не так. Внутри он еще более уродлив, чем его ужасающая харя.

— Если верить средствам массовой информации, сладкая троица снова вместе, — говорит он. — Коннор Ласситер, Лев Калдер и Риса Уорд. Надеюсь, ты это подтвердишь.

Соня отмечает его взгляд, скользящий по запасам продовольствия, которыми забита каморка. Она проклинает себя за то, что не перенесла их в подвал.

— Да ты, похоже, тут целую орду кормишь. ДПРовское убежище, вот это что такое. А я думал, их уже не осталось.