Хуан Дьявол (ЛП) - Адамс Браво Каридад. Страница 6
- О ком ты говоришь? Ты лишился рассудка, Ренато!
- Хуан Дьявол уже не нищий! Он получил свое наследство!
София Д`Отремон покраснела так, словно ее голова вот-вот взорвется. Потрясенная и ошеломленная она упала от того, что услышала…
- Ты сделал это? Ты искал его?
- Я не искал его. Я вошел, как помешанный… Я не хотел ссориться с Айме, не хотел ломать в щепки дверь… Я слишком сильно ее ненавидел в тот момент… Когда я увидел бумаги, когда понял, что это была ее идея, когда связал все со словами, что она мне сказала, выходя из суда, я свирепо ее возненавидел… Это она хотела, чтобы Моника приняла постриг… Она ревнует к моему уважению, моим чувствам…
- На это у нее были все причины на свете, - сурово подтвердила София.
- Меня не волнует, что имеет причину, а что не имеет… Чтобы не позволить себе совершить это безумие, я вышел из дома, ходил по улицам до самого рассвета, слушал колокола монастыря и подошел к церкви… Я хотел увидеть Монику хотя бы издалека… Я не видел ее, она не появилась… Я шел дальше, как лунатик, пока не дошел до пристани… Воздух, наполненный селитрой, ударил в лицо, словно дал пощечину… И снова я ослеп от ненависти и ревности… Она была на Люцифере, «единственная собственность Хуана без фамилии» … Мне показалось, что я снова услышал эти слова в суде, что увидел проклятое дерзкое лицо и лицо Моники, смотревшее на него… Любит ли она его? Теперь она любит его?
- Сынок, ради Бога… - скорбно взывала София.
- У меня было дикое желание встретиться с ним наедине, лицом к лицу, и я побежал в сторону грязного квартала, где нашел его однажды… Я прошел таверну, дошел до последней хижины, и там оказался он, глупо удовлетворенный… Он играл и выигрывал… У него была удачная полоса… Девять раз выигрывала его бубновая дама… И у меня начались ужасные ассоциации каждый раз, когда он кричал «Бубновая дама» … это было, словно он выплевывал ее имя.
С глупым хвастовством он бросил вызов всему миру: «Кто хочет попытать судьбу с Хуаном Дьяволом?» Это было для меня вызовом… Он притворился, что не видит меня, но я был уверен, что буду сражаться с ним там, в его гнусном мире… Он меня победил в моем, на суде его признали невиновным, а я хотел победить его в его мире… Тогда я бросил мешок денег на стол…
Первая победа была моя, но он попросил реванш, швырнув на стол все, что было в его карманах. Он обезумел от злобы потерять все, а я хотел выиграть все… все… вплоть до его мерзкого корабля, куда он осмелился однажды посадить ее со всеми правами, которые в помешательстве я дал ему. Я хотел выиграть все… даже ценой жизни… последней карты… и играл, как сумасшедший, теряя… теряя… Я потерял больше того, что у меня было. Затем подписал бумаги… Потом я хотел броситься на него, но меня задержали, схватили, выволокли оттуда… Грязные псы осмелились сделать это, пока он смеялся, загребая руками деньги! Если бы ты видела, как он был ужасно похож на моего отца в тот момент!
- Сынок! Что ты говоришь? – воскликнула София с ужасом, отразившемся на бледном лице.
- Поэтому меня вышвырнули… Я не мог ничего сделать против него… И уже в дверях, он крикнул мне, как безумный: «Благодарю тебя, Ренато. Это часть моего наследства.»
- О! О…! – шептала София, задыхаясь, и упала без сознания.
- Мама! Мама! Что с тобой? – забеспокоился Ренато.
- Сеньор Ренато…! – воскликнула Янина, поспешно подойдя, словно выросла из-под земли. – Это несчастный случай… Нужно положить ее на кровать…
- Я отнесу… Подготовьте быстро сердечные капли… Эфир… Мама! Мама!
Ренато мягко положил слабое тело матери на широкое старинное ложе из красного дерева, пока Янина усердно расставляла рядом с собой флаконы из соли, эфира, и побежала готовить сердечные капли…
- Мама, мама…! Я глупец… Я не должен был говорить тебе этого… Я плохо сделал, очень плохо…
- Ренато, сынок… - шептала София с усилием, едва открыв глаза.
- Вот капли, - предложила Янина, любезно приближаясь. – Выпейте это…
- Да… да… выпей это, мама, ты сразу же почувствуешь себя лучше… Пожалуйста, выпей все… Закрой глаза и успокойся… Успокойся… Я буду рядом…
София закрыла глаза и оставалась неподвижной. Ренато удалился на несколько шагов, пошатываясь, как пьяный, пока за ним следил горящий взгляд Янины, а когда закрылась дверь, она пошла за ним…
- Сеньор Ренато… Я прикажу послать за доктором… Доктор сказал, что с сеньорой может случится один из припадков, расстройство для нее то же самое, что вонзить в нее кинжал, и возможно, было бы уместным, чтобы вы знали, что у вас неприятности в последнее время…
- Сожалею всей душой, что заставил ее перенести это…
- Простите, сеньор, я говорила не про вас. Кое-кто, кажется, готовит неприятности для сеньоры, позволяя себе умышленно использовать их… Не хочу, чтобы сеньор заставлял меня называть имя, не думаю, что это необходимо. Нужно немного подумать, чтобы понять источник отравы в этом доме… С вашего разрешения, сеньор…
Она ушла, словно рассеялась в тумане. Глубоко озабоченный, Ренато сделал несколько шагов без направления. Он дошел до комнаты, отягощенной полками, набитыми до отказа пыльными книгами, и упал в кресло, опустив голову в ладони, бормоча:
- Твое наследство, Хуан… Да… Ты получишь все свое наследство!
- Разве это не фантастическое количество денег, Ноэль?
- Да, сынок, это как сон. Какая полоса удачи, какая умопомрачительная удача! Никогда не думал, что может происходить такое. Тут по крайней мере сто тысяч франков, целое состояние, ты понимаешь? С этим ты можешь открыть любое дело, какое хочешь… построить дом на Мысе Дьявола… Если бы я был на твоем месте, то помылся бы немедленно, сбрил эту пиратскую бороду, оделся как порядочный человек и направился к Монастырю Воплощенного Слова…
- Зачем? Для чего?
- Не задавай вопросов в таком тоне. Для чего же еще? Чтобы сказать ей, что ты не хотел вести ее в таверну, что можешь предложить ей уже достойный и приличный очаг; жизнь начинается, или может начаться в любой момент, ты начнешь новую жизнь в свои двадцать шесть лет для нее, ради нее… потому что она твоя жена, и потому что ты ее любишь…
Хуан Дьявол встал, отодвинув в сторону маленький стол в комнате, где царил беспорядок и где были свалены в кучу монеты и банкноты. Эта была одна из трущоб, которыми изобилуют улочки этого района, каморка с комнатами внутри…
- Почему вы пытаетесь превратить меня в того, кем я никогда не буду? Если бы я думал, что эти грязные банкноты, выигранные одним махом судьбы, были способны изменить чувства Моники, то я тут же подумал бы, что это того не стоит…
- Сынок, это не из-за денег. Пойми… Это то, с чем ты можешь полностью изменить жизнь и поведение… Кто тебя уверил, что Моника не любит тебя?
- Ноэль, мой дорогой Ноэль, не настаивайте, - посоветовал Хуан печально. – Я знаю прекрасно и уважаю это… Несмотря ни на что, она любит его… Я совершенно уверен…
- Ну хорошо, если ты так уверен, - заметил Ноэль гневно. – Почему же не дашь ей свободу и не уедешь далеко?
- Я не привязываю и не порабощаю. Не сказав ни слова, она ушла в монастырь и оттуда просит расторжения нашего брака…
- Не верю!
- Почему не верите? Та, которая сказала это, очень уверена…
- Уверена… Значит, это была женщина… Это была она, не так ли? – не в силах сдерживаться Ноэль взорвался: - Дьявол пришел с ней! И после этого ты не хочешь, чтобы я называл тебя ребенком, когда ты ведешь себя так? Как ты можешь верить тому, что выходит из этого рта?
- Не думайте, что я такой ребенок, Ноэль. Этот рот обманывает, плетет интриги, лжет, создает миры по своим дьявольским капризам, но об этом он не лгал. Я прекрасно знаю, что чувствует Моника… На миг я мог обмануться, но не более. Пока она моя жена, ее долг быть со мной, и это будет законно во всех отношениях. Добросовестность послушницы пугает ее, заставляет думать, что она грешит мечтами… Не будучи моей женой, она сможет мечтать, не упрекая совесть, не мучаясь сомнениями…