Сказка на ночь - Ясинская Марина Леонидовна. Страница 3
Только Эд кивком подзывал робеющую Эльзу и отдавал ей зажаренный кусок мяса. Она тихо выдыхала "Спасибо", отчего-то боясь поднять взгляд на страшного чужака, который по какому-то недоразумению был ее братом.
И потому никогда не видела, что в пасмурных глазах Эда словно бы пробивался сквозь завесу туч одинокий луч солнца. На короткий миг.
Убыток охранники неизменно возмещали — как только по пути встречалось какие-нибудь маленькое поселение или обоз таких же переселенцев. Однажды, в самом начале пути, даже остановили пыхтящий густыми клубами угольного дыма поезд.
С криком и гомоном, вспарывая сухую землю копытами лошадей, наемники стремительно врывались на улицы убогих поселков или окружали сбившиеся обозы. Без разговоров стреляли охрану, если такая была. Забирали лошадей, провизию и запасы пороха, а остальное — поджигали. Не забывая, конечно, непременно устроить себе жестокое веселье, включавшее пальбу по живым мишеням, оттачивание мастерства заарканивания бегущей добычи лассо и прочие, менее смертоносные, но не менее гадкие развлечения.
В подобных весельях Эд не участвовал — стоял поодаль, молча наблюдая за происходящим. Своих головорезов он не поощрял. Но и не останавливал.
Торговцы, страшившиеся нанятых охранников едва ли меньше, чем те, на кого эти охранники нападали, в такие моменты стояли в стороне. После того, как один из наемников спокойно пырнул ножом возмутившегося было однажды парня, никто больше не пытался вмешиваться. Купцы ждали, когда их охранники навеселятся, и только потом продолжали путь. И надеялись, что покуда они платят, наемники их трогать не станут.
Эльзе было, пожалуй, хуже, чем остальным. От караванщиков наемникам прибыль А от нее? Как ни крути — она им если и не обуза, то в любом случае и не прибыток. Вот возьмут они однажды и решат, что пора бы и ей расплатиться за то, что они ее охраняют.
"Охраннички! Это от них надо охранять".
Эльза боялась наемников и своего брата не меньше остальных.
Она вообще всего боялась.
"Скорее бы доехать! Только бы доехать, а там…"
А что там?
— И вот, после долгого путешествия принцесса и странствующий рыцарь приехали, наконец, в волшебную страну. Нашли они местечко покрасивее и стали понемногу обосновываться. Разобрали кареты, распрягли лошадей, стали возводить дома и красивый дворец для принцессы…
В далеких землях и вправду было все точно так, как рассказывал великий волшебник — радуги в небе и звездный дождь по ночам. Только вот об одном волшебник не упомянул. В тех землях жил сказочный народ. И он не обрадовался, что принцесса со своей свитой приехала к ним без приглашения.
— Волшебник что — про них не знал?
— Да нет. Я думаю, волшебник про них просто… "забыл" рассказать.
Плавуны, в целом, походили на людей. Такого же роста, с двумя руками и двумя ногами, и на лице — два глаза, нос и рот. Правда, рот неизменно тонкогубый, глаза — рыбьи, прозрачные, без ресниц, и скорее не нос, а наметки на него — маленький бугорок с двумя отверстиями. Этим отличия не ограничивались.
Кожа плавунов была холодной и серебристой, мелкая чешуя покрывала спину и затылок, между пальцами — перепонки, на предплечьях, икрах и вдоль позвоночника — плавники. А чуть выше ключицы — жабры. Отчего, если смотреть на плавуна, казалось, будто на шее у него — второй рот.
Плавуны, хоть и проводившие большую часть жизни в воде, земли, испокон веков считавшиеся своими, отдавать пришлым чужакам намерены не были. Прибрежной, а, значит, своей полосой они считали бескрайние просторы на много верст в ширину. Они изрыли землю каналами, разводили на ней скот, охотились и, заливая целые поля водой, что-то выращивали.
Купцы каравана, охраняемого наемниками Эда, как и прочие переселенцы, столкнувшиеся с неожиданными коренными жителями на обещанных землях, быстро нашли способ успокоить совесть.
— А чего тут сомневаться? Правильно говорили — земли безлюдные. Эти ж — разве люди? Ну, а раз они не люди, то, значит, и земля не может быть ихней. Ведь никто же не скажет, что лес может принадлежать кабанам или оленям, потому что они там живут. Так и тут.
Поворачивать обратно никто не намеревался. Пересекшие едва не пол-мира, переселенцы эти земли считали своими по праву. И были готовы отстаивать их насмерть.
Решимости стоять насмерть им было не занимать. Подобной решимости всегда хватает, когда защищаешь единственное или последнее, что у тебя есть.
И когда еще ни разу не пришлось столкнуться с противником в смертельной схватке. А пока, обсуждая услышанное от тех поселенцев, что пришли на эти земли до них, торговцы рассуждали:
— Война? Ну, стало быть, война. Нам же не впервой, так? — воинственно размахивали руками даже те, кто еще недавно зеленел и отворачивался от картины зверств, учиняемых над другими путниками их охранниками. — Мы же извели в свое время оборотней и холмовиков, всех по последнего перебили. Перебьем и этих — как наши прадеды. А то, что плавуны в море прячутся — так что с того? Найдем способ, дойдем до морского дна. Всё прочешем, изведем всех, кто нам мешает жить.
Эльза тоже не собиралась возвращаться. Вовсе не по тому, что не с кем.
Потому что — некуда.
— Значит, сказочные люди не обрадовались?
— Не обрадовались. Не то, чтобы они были злыми людьми. Просто, они полагали, что воспитанные гости сначала спрашивают разрешения прийти… Принцесса, разумеется, вовсе не собиралась быть такой грубой, но она ведь не знала, что в волшебной стране кто-то живет. Иначе она бы непременно спросила разрешения. Ну а тут — делать нечего — она ведь уже приехала.
Принцесса, конечно, пыталась извиниться, но сказочный народ все равно очень рассердился. И стали люди принцессы с этим народом часто… э-э… ссориться… Да, ссориться…
Крайнее море переселенцы пересекли благополучно. Но едва они успели вытащить свой скарб из лодок, едва устроились на ночлег у берега, как в первую же ночь, бесшумные и молчаливые, на них напали плавуны. Они не знали огнестрельного оружия, не знали даже стрел и мечей, но успешно возмещали их отсутствие пращами и острыми раковинами. А также летучими рыбами, яд которых убивал человека в считанные минуты…
Уже наутро, перепуганные и растерянные, пересчитав свои потери, поахав над трупами серебрянокожих плавунов, новые переселенцы почти тут же приняли решение. И пусть оно им было не по нраву — пусть. Но из двух зол выбирать принято меньшее.
— Вот какое у нас есть к тебе предложение, Эд, — опасливо косясь на разбойничьи морды наемников, на всегда раскрытые на случай неожиданности кобуры револьверов, вкрадчиво начал разговор самый храбрый из торговцев, некогда дородный, а после долгого перехода сильно отощавший Фил. — Вы нас, почитай, спасли этой ночью от смерти, за что большое вам спасибо. И до места вы нас довели, это правда. Только… Мы — люди, далекие от воинского дела. А места здесь, сам видишь, какие опасные… Словом, нам нужна защита. И положиться нам больше не на кого — только на вас. Вы — наша единственная надежда.
Эльза сидела неподалеку, когда происходил разговор. Чужая и торговцам, и охранникам, она, несмотря на страх перед последними, все-таки держалась наемников — как-никак, там был ее брат. И неважно, что за долгие месяцы путешествий она не обменялась с ним и сотней слов. Зато она вволю наблюдала за Эдом со стороны, и, как ей казалось, стала немного его понимать. Вот и сейчас — она заметила, что при словах о единственной надежде Эд словно бы едва заметно вздрогнул, и шрам на смуглой щеке будто стал бледнее.