Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов - Дик Филип Киндред. Страница 70

— Панорамное, — сказал он.

— И две новые машины. А мебель такая светлая, современная.

— Ну что ж, — сказал он. — Бывают такие дома.

Арт, который шел впереди, показал в сторону улицы за зоопарком и сказал:

— Эй, п–п–посмотрите туда.

Там несся красно–белый автомобиль с откидным верхом, в нем сидели четыре хорошо одетых молодых человека. Новенькая машина сверкала, на парнях были свитера, волосы их были тщательно причесаны. Взвизгнув шинами на повороте, автомобиль скрылся за углом.

— «Бактрийцы», — сказал Арт.

— Ну и что? — буркнула Рейчел.

— Да так, заметил, что это они.

— Дело в том, — обратилась она к Джиму, — что я была помолвлена с Биллом Брэттоном. Когда в школе училась. Мы с ним пару месяцев встречались.

— Он у «Бактрийцев» президент, — пояснил Арт. — У их родителей б–б–бабок много. У него отец адвокат. М–м–машины у них — самое новьё. Они на т–т–танцы эти ездят.

— Билл водил меня потанцевать в свои навороченные ночные клубы, Мы ездили иногда в округ Марин, по шоссе. Обедали там, танцевали, даже носила значок его клуба.

— Как ты с ним познакомилась? — поинтересовался Джим.

— На школьных танцах. Они все приходили в спортзал компанией, в начищенных туфлях, причесанные — неплохо смотрелись.

— Танцевать они умеют, — вставил Арт. — Они этому учились.

— Биллу румбу нравилось плясать, — рассказывала Рейчел, — и мамбо, а теперь, наверное, ча–ча–ча у них здорово получается. Я танцевать любила, поэтому с ним и ходила. Арт у нас танцор неважный. Один раз я даже на обеде у Брэттонов побывала, на Ноб–Хилле. У них такой особняк, за лужайками садовник следит, библиотека, куча комнат, и стол такой здоровенный — человек двадцать, думаю, сидело. А потом у Билла были большие неприятности в Сан–Рафаэле [63].

— Да, — подтвердил Арт, — ошибка тогда вышла — в тамошней полиции н–н–не знали, кто такой Брэттон, ну и однажды ночью упекли в тюрьму целую шайку «Б–б–бактрийцев».

— Они в Сан–Рафаэле тогда по улицам катались, — начала рассказывать Рейчел. — Колеса на машинах резали, несколько машин с горки столкнули, прохожих избивали — дело было поздно ночью, а сами на угнанной машине ехали. Ну, и полиция их на первом шоссе схватила, недалеко от Олемы. У них с собой пиво оказалось. Обычно–то их родичи отмазывали, а тут не сумели. Некоторым штраф пришлось заплатить немаленький, а одного парня — ему, кажется, больше двадцати одного было — в тюрьму на год засадили. Билл условный срок получил. Я с ним тогда уже не встречалась. Рассталась с ним из–за обряда посвящения. Они тогда в Кармеле собрались. Я с Биллом тоже поехала. Ночевала с девчонками, днем мы гуляли, весело было. А потом они стали заставлять парней, которых посвящали, такое проделать… Мерзости всякие. В общем, я ушла, и больше с тех пор с ним не знаюсь. Ужас, что они творили — как будто они не люди, не могу даже говорить об этом. В конце концов одного парня убили, и как–то оно все притихло.

— Представляю, — сказал Арт, — как их родичам п–п–поднапрячься пришлось, чтоб отмазать их.

— И много таких клубов? — спросил Джим. — У ребят из высшего общества?

— Тот, кто из хорошей семьи, почти обязательно в каком–нибудь клубе. У них свои значки, танцы, обряд посвящения. И клубам этим все трын–трава, потому что папаши их тоже в них входили. А танцы у себя в больших домах устраивают, на Ноб–Хилле. За родителями они как за стеной. Денег у них куча. Один только значок бактрийский долларов пятьдесят стоит.

Впереди показались медвежьи клетки. Нашлось место, где можно было попить кофе и посидеть. Ходьба, похоже, утомила Рейчел, она как–то сгорбилась. Напротив их скамейки собрались посмотреть на медведей дети. Один медведь, усевшись, ухватил задние лапы передними и смешно раскачивался из стороны в сторону. Рейчел, видимо, стало нехорошо от этого зрелища.

— Что с т–т–тобой? — спросил Арт, наклонившись к ней.

— Ничего. Просто неприятно.

Арт предложил:

— М–м–может, поедемте домой? Она потихоньку обедом з–з–займется.

По пути домой, на Филлмор–сврит, Рейчел спросила:

— А кто такая Пэт?

— Моя бывшая жена, — ответил Джим. — На «КОИФ» работает.

— Та женщина с ч–ч–черными волосами? — спросил Арт. — Кажется видел ее — классная. Потрясно выглядит.

— Странно, наверное, постоянно видеть человека, после того как па стались, — предположила Рейчел.

— Временами тяжко, — сказал он.

— Ей нравится на радиостанции?

— Она любит свою работу.

— По–моему, если мужчина любит женщину, он никогда не должен бросать ее или начинать отношения с другой, — заметила Рейчел.

— Иногда прекратить отношения хочет женщина, — сказал Джим.

Рейчел кивнула.

— Тебе это не приходило в голову? — спросил он у нее.

— Нет, — сказала она.

— Я очень любил Пэт. Да и сейчас не могу сказать, что остыл. Но ей нужно было то, чего я не мог ей дать.

— И как вы себя чувствуете, когда видите ее? — спросила Рейчел. — Вам и сейчас хочется помогать ей, ухаживать за ней, заботиться?

— Хочется. Но я понимаю, что это невозможно. Совсем скоро она выйдет замуж за Боба Посина, это наш коммерческий директор.

Он свернул налево, на Филлмор–стрит, и вскоре припарковался в квартале от их дома.

— Не судите меня слишком строго, — сказала Рейчел, когда он открывал дверь ей и Арту, — может быть, после Пэт моя готовка вам не понравится.

Это позабавило его.

— Хорошо, миссис Женушка.

Квартира находилась ниже уровня земли, в гостиной было прохладно и сыро. Вдоль стен шли трубы. Его удивило, как мало у них мебели. Самым большим ее предметом был массивный круглый дубовый стол, еще тут имелись два стула, диван и тумбочка, на которой стоял телевизор — допотопный двенадцатидюймовый «Эмерсон» с антенной–усами. В углу был сложен макет какого–то издания. Он прочел напечатанное огромным готическим шрифтом название — «Фантасмагория». Рейчел сразу ушла на кухню и принялась готовить ужин. Усевшись на диван, Арт прикурил и нервно задымил. Глава семьи прочувствовал серьезность своего положения, подумал Джим.

— Неплохо, — сказал Джим, имея в виду квартиру.

— Мы т–т–тут живем с тех пор, как поженились.

Арт затягивался все чаще, клубы сигаретного дыма почти скрыли его. Он со вздохом подтянул ноги и поерзал на диване.

Из кухни вышла за тарелками Рейчел. Она тоже суетилась, и Джим подумал, что его визит стал событием для них обоих. Нечасто ей, наверное, приходилось готовить для гостей, выступать в роли хозяйки.

— Кофе хотите? — спросила она.

— Варить не стоит, — ответил он.

— Уже сварен, только разогреть.

— Ну, хорошо, — согласился он, — спасибо.

Когда она снова скрылась на кухне, он спросил Арта:

— Сколько вы платите за квартиру?

— Пятьдесят пять долларов в месяц, — ответил Арт.

Джим спросил, сколько они вдвоем зарабатывают.

— Вместе с тем, что я п–п–получаю, выходит примерно сто пятьдесят в месяц.

И больше трети отдают за жилье, подумал Джим.

— Да, наживаются на вас хозяева.

— Ну да, — обреченно согласился Арт. — Но по нынешним ценам не так уж и плохо. Мы в других местах смотрели — так там и ш–ш–шестьдесят, и семьдесят просили. А квартиры хуже этой.

— А как будете справляться, когда малыш родится? Вы как–то думали о будущем?

Арт подвигал ногами.

— Справимся.

— На что пропитание–то покупать будете? Ей нельзя будет работать. Рейчел закрыла кран на кухне и снова появилась в дверном проеме.

Взгляд ее широко открытых темных глаз был устремлен на него.

— Вот и брат его то же самое говорит.

Ему стало не по себе.

— И что же вы будете делать? Ты зарабатываешь две трети семейного дохода — когда ты уйдешь с работы, вы этого лишитесь.

— А у вас есть деньги? — спросила Рейчел.

— Есть какие–то.

— Ну, так вы нам дайте. — Она улыбнулась. — Аж побледнели. Напугала я вас.