Когда придет твой черед - Серова Марина Сергеевна. Страница 31

– Дяденька Гапон! – в спину авторитету позвала Маша. Гапон вздрогнул и обернулся. Надо же, девушка запомнила его, она видела Гапона у Вишни.

– Ну чего? – мрачно спросил авторитет.

Маша мило улыбнулась и пояснила:

– Помните меня? Я дочка Серебряка. Мы виделись с вами. И у папы дома висит фотография – вы там с ним вместе, во время охоты на кабана.

Гапон скривился:

– И чего дальше?

Маша вздохнула и сказала:

– Я знаю, вы с папой дружили. Он с вас денег не брал. Но я должна сама о себе заботиться. А то, если даром буду кормить, пожалуй, папино наследство промотаю…

И как ни в чем не бывало уставилась на авторитета.

Один из бычков сунул руку во внутренний карман куртки. Другой невзначай почесал подмышку. Мама дорогая, да у них у всех, похоже, стволы… Боюсь, сегодняшний вечер войдет в историю. В криминальную историю города Тарасова. Думай, Охотникова, куда ронять сироту, чтобы убрать ее с линии огня…

– Ну, девка, ну, оторва!

Я не поверила своим глазам – Гапон ржал и хлопал себя по животу:

– Тебе палец в рот не клади! Мигом откусишь! О волчара! Прям как твой батя!

Ребята Гапона тоже расслабились, послышались смешки.

Я перевела дыхание. Маша мило улыбалась.

– Ну, так мы как – договорились?

Гапон, все еще продолжая смеяться, полез за бумажником. Маша широким жестом остановила его:

– Ладно, не надо. Сегодня я угощаю.

– Договорились! – кашляя от смеха, сказал Гапон, и вся компания вывалилась из стеклянных дверей. Директор тихо икал под пальмой.

– Кухню я посмотрю в другой раз, – сообщила ему Маша, и мы покинули ресторан «Веселая русалка». Маша была в превосходном настроении. В машине девушка заявила: – Никогда у меня не было такого интересного дня, честное слово! Мне так понравилось! Это куда лучше, чем мотаться по магазинам. Как ты думаешь, Женя, я буду хорошей хозяйкой своего наследства?

– По-моему, да! – вполне искренне ответила я.

Действительно, вчерашнюю школьницу было не узнать. В меру строгая, властная, готовая вникать во все мелочи производства и ресторанно-гостиничного бизнеса. Лучшей наследницы не найти. Достанься, к примеру, «Русалка» тому же Гапону, так он за месяц превратил бы ее в притон! Приличная публика стала бы обходить криминальную точку за версту. А нет денежной публики – нет и дохода. Какое-то время Гапон на широкую ногу угощал бы братву, а потом ресторан вылетел бы в трубу. Нет, Серебряк знал, что делал, когда составлял завещание…

Одного не понимаю. Неужели Иннокентий не знал о том, что его молодая жена ждет ребенка? Да еще зачатого в пробирке?! Или Кира Валерьевна мне солгала, и ребенок был вовсе не от Серебряка, а от кого-то другого? Иначе почему авторитет вытащил из Волчьих Ям незаконную дочку, а родной кровиночке ни копейки не оставил?

Всю дорогу Маша отчаянно зевала. Как только мы вошли в дом, наследница заявила, что хочет спать, пожелала спокойной ночи и скрылась в спальне.

Я взглянула на часы. Половина двенадцатого. После сцены в ресторане в моей крови еще не улегся адреналин. Я прекрасно представляла себе, чем могла закончиться эта история, если бы Гапон был в другом настроении. Нет, я сейчас точно не усну…

Нанесу-ка я визит таинственному персонажу по имени Шмага! А что? Княгиня мне сообщила, что он и живет, и работает по этому адресу. Значит, я застану его на месте. Ну подумаешь, перебью ему сладкий сон… Безопасность Марии Серебряковой гораздо важнее.

Я предупредила Сусанну, что отъеду на некоторое время, и попросила присматривать за Машей. Если, к примеру, наследнице вздумается покинуть дом, пусть домработница немедленно звонит мне. Непривычно тихая Сусанна покорно кивнула. Я села за руль и покатила в ночь.

Адрес, который дала мне Княгиня, привел меня на окраину Тарасова. Это был район промышленных предприятий, а между ними притулилась одинокая заправка и пункт технического обслуживания. Это и были владения Шмаги.

Заправка была крохотная – всего две колонки, стеклянный стакан, где днем сидела приемщица, был пуст, свет погашен. Видно, машины заезжают сюда нечасто – неподалеку две заправки «Лукойла». С ними ли тягаться этой жалкой точке?

Я заехала во двор СТО, вылезла из машины и забарабанила в металлическую дверь:

– Эй, открывай! Клиент приехал!

Довольно долго за дверью было тихо, но вот затеплился свет, потом послышалось какое-то металлическое звяканье, и дверь приоткрылась. В щели, освещенной тусклым светом фонаря, возник глаз и половина уродливой физиономии.

– Чего надо? – подозрительно спросил хозяин заправки. Выпученный глаз тем временем вращался во все стороны, сканируя окрестности. Я шагнула под свет фонаря, показывая, что я приехала одна, а затем продемонстрировала пустые руки.

– Открывай, Шмага! К тебе гости.

– Я гостей не жду, – нелюбезно сообщил мне владелец заправки.

– Открывай, – сказала я. – Мне что, на всю улицу орать о наших с тобой делах?

Шмага закашлялся. Кашлял он долго, а я терпеливо ждала. Наконец Шмага выдал смачный плевок, и дверь загремела, открываясь. Я вошла внутрь.

Пахло пылью и даже, кажется, мышами – как в помещении, где давно никто не живет. Специфического запаха машинного масла и бензина тоже не ощущалось. Человечек ростом мне по грудь стоял, держа фонарь в поднятой руке, и сверлил меня взглядом маленьких красных глаз. Мне сделалась неуютно. Этот тип ростом с двенадцатилетнего мальчика вовсе не выглядит опасным… Но он на своей территории, и кто знает, что у него на уме.

– Свет зажги, – вполголоса, но твердо сказала я.

Шмага помедлил. Он думал долго, и я невольно напряглась. Ну, смотри, не плачь, если я размажу твою морду по бетону… Сам виноват.

Очевидно, Шмага понял, что связываться со мной опасно. Щелкнул выключатель, и яркий свет залил невероятно грязное помещение. Да, на этом СТО давненько не бывала ни одна машинка… По углам громоздились кучи всякого металлического хлама, какие-то покрышки. Похоже, Княгиня не обманула – владелец действительно проживал именно здесь. У стены стоял продавленный диван, рядом стол, на нем холостяцкое хозяйство Шмаги – электрическая плитка, банки консервов, гнутые вилки, надкусанный батон. Больше всего помещение напоминало нору крысы, которая коллекционирует металлолом.

– Чего надо-то? – уже совсем другим голосом – просительным и тонким – спросил Шмага.

– Поговорить приехала.

– Садись, раз такое дело, – хозяин указал мне на погнутый металлический стул, явно выкинутый за ненадобностью из какого-нибудь офиса, а сам остался стоять.

– Садись и ты, в ногах правды нет, – сказала я миролюбиво, и Шмага примостился на краешке дивана.

Теперь я могла разглядеть его во всех подробностях. Очевидно, он был ровесником покойного Серебряка, но в отличие от авторитета выглядел совершенным стариком. Зубов у него почти не было – так, торчали впереди какие-то пеньки. Седые свалявшиеся волосы обрамляли лысину, серая щетина топорщилась на щеках. Лицо было изрезано морщинами и темное – то ли от грязи, то ли от загара. Сощуренные глаза спрятались в складках век. Несмотря на маленький рост и худобу, бывший любовник Серебряка казался жилистым и сильным. Он был в джинсах и клетчатой рубашке – похоже, секонд-хендовские вещи. В целом Шмага напоминал сильно потасканного старого индейца.

Старик занервничал под моим пристальным взглядом. Трясущимися руками он вытащил из пачки дешевую сигарету и закурил. Глаза у него бегали.

– Ты зачем к наследнице приходил? – задушевным тоном начала я допрос.

– К наследнице? – прикинулся непонимающим Шмага.

– Так, давай договоримся – дурака выключи сразу! – рассердилась я. – Ты залез в окошко к Марии Иннокентьевне и рылся в ее документах.

Шмага хитро прищурился:

– А ты меня видела?

– Домработница видела! – беззастенчиво солгала я.

Шмага поник:

– Сусанка-то? Она такая… всюду свой длинный рубильник сует – куда надо, куда не надо… А любопытной Варваре чего сделали?