Когда придет твой черед - Серова Марина Сергеевна. Страница 33

Я решила не откладывать дела в долгий ящик и навестить доброго доктора прямо сейчас. Нинель отправилась к Кире, а я постучала в дверь его кабинета.

– Войдите! – На мое счастье, доктор был у себя. Увидев меня, Виталий поднял брови: – Снова вы? Чему обязан?..

Не дожидаясь приглашения, я прошла и уселась в кресло. Врач следил за мной, настороженные глаза за стеклами очков были непроницаемы.

– Я пришла поговорить о вашем преступлении, Виталий Витальевич! – весело сказала я.

Серебряков закатил глаза:

– Что?! Опять!

– Не об этом. О другом.

– Что это значит? – Доктор снял очки и близоруко заморгал.

– Это значит, что некоторое время назад вы пытались отравить вашу племянницу Марию Серебрякову.

– Зачем мне такое делать? – деловым тоном спросил врач.

– Из-за наследства Серебряка, полагаю. Ведь вы двоюродный брат Иннокентия. Наследник второй очереди по закону. В случае Машиной смерти вам причитается солидный куш.

– Неужели? – Доктор недоверчиво смотрел на меня. – И что же я сделал, по-вашему? Подсыпал бедняжке в мороженое цианид?

– Что вы, Виталий. Какой цианид! – Я притворно кокетливо взмахнула ресницами. – Вы гораздо умнее. Ведь это вы побывали у Нинель на следующий день после приезда наследницы? Вы посетовали, что девочка бледненькая – не иначе, неправильное питание… И порекомендовали чудные американские витамины.

– Ну и что?! – воскликнул врач. – У Маши действительно авитаминоз – девочка сама мне призналась, что дома питалась одними макаронами и картошкой! Кто угодно мог подменить эти витамины!

– Вообще-то я еще не успела сказать ни про какую подмену, – вздохнула я, – но это укоротило цепочку рассуждений на одно звено.

– На приеме была вся семейка Серебряковых! – взвился Виталий.

– Ага! Но только вы знали, как выглядит препарат, который наследница принимает трижды в день. Только вам не нужно было измерять таблетки или красть одну как образец – вы и так знали, как они выглядят. Ведь Нинель, да и Маша получали лекарства от вас.

– Бред какой-то, – сказал доктор без особой уверенности.

Мы с минуту помолчали, разглядывая друг друга.

– Что вы теперь будете делать? – осторожно поинтересовался Виталий Витальевич. И я поняла, что выиграла.

– Делать? Да ничего! Это вы будете делать то, что я скажу. Сейчас вы напишете заявление – уволитесь из больницы по собственному желанию. Потом вы продадите свою квартиру.

– Зачем? – побледнел доктор.

– На эти деньги вы купите дом в деревне. Там вы будете работать по специальности – на селе страшный дефицит квалифицированных медиков. И больше никогда не вернетесь в Тарасов. И тем более не подойдете близко к Маше.

– Но я не могу! – Виталий в ужасе моргал. – Моя жена… как я объясню ей все это?

– Найдите убедительные аргументы. Природа, чистый воздух. В деревенской больнице вы будете звездой. Лучше быть первым на деревне, чем последним в городе, так?

Я встала. Виталий тоже поднялся, и мы смотрели друг на друга через разделявший нас стол с малахитовым прибором. Доктор взглянул на тяжеленную чернильницу.

– Даже не думайте! – весело сказала я.

– Вы не можете меня заставить! – Виталий поднял взгляд, и я увидела, что в глазах у него стоят слезы.

– Я? Не могу. Зато я знаю того, кто может.

Я достала сотовый и набрала номер:

– Конопатый? Это Охотникова. Здорово! А шеф твой близко? Ну-ка, дай ему трубку.

Я быстренько обрисовала Вишне ситуацию. Тот был крайне возмущен, что дочку его старинного друга пытался отравить ее же родственник, и пообещал мне поставить дело на контроль – поспособствовать скорейшей продаже квартиры и проследить за тем, чтобы доктор гарантированно покинул город.

– Ну, все! Прощайте, Виталий Витальевич! Желаю успеха на новом месте!

И я покинула кабинет.

Ну вот и все! Моя служба закончена. Маше Серебряковой больше ничего не угрожает, а это значит, что в моих услугах уже нет необходимости. Пора прощаться с наследницей.

Я вошла в палату. Кира, Нинель и Маша пили чай. Я взяла чистую чашку, бросила туда пакетик, налила кипятка и присела к Серебряковым.

– Маша, у меня для тебя хорошие новости.

И я рассказала наследнице историю с покушением. Нинель все никак не могла поверить, что виновник Виталий. Старуха подхватила свою сумочку и выбежала из палаты. Вернулась она минут через пятнадцать крайне изумленная:

– Он написал заявление по собственному желанию! И исчез из больницы прямо посреди рабочего дня! Никто ничего не понимает…

– Ну, зато мы с вами понимаем! – сказала я. Значит, Виталий все-таки принял правила игры. Честно говоря, я опасалась, что он отравится в своем кабинете, но доктор решил поступить разумно.

Пока Нинель отсутствовала, я рассказала Маше про Шмагу (опустив, впрочем, некоторые подробности его биографии).

– Ой, как здорово! – Кира слушала, как ребенок сказку, а потом вообще захлопала в ладоши. – Значит, теперь Маша в полной безопасности?

Оставалось загадкой, кто же покушался на Машу, когда я везла наследницу в Тарасов… Но теперь это было неважно. Стало неважно в тот момент, когда девушка благополучно добралась до города.

– Ну, можно сказать и так. Пора прощаться, Мария.

Глаза наследницы вдруг наполнились слезами. Маша теребила салфетку, потом подняла на меня взгляд и тихо спросила:

– Женя, а ты не могла бы… ну, поступить ко мне на работу насовсем? Я знаю, что у богатых людей есть свои телохранители. Я бы хорошо тебе платила…

Я внимательно посмотрела на девушку.

– Нет, Маша, боюсь, что это неразумно. Тебе ни к чему телохранитель. Ты же не президент банка, не политик. Думаю, никто теперь не причинит тебе вреда… особенно если твои родственники узнают о том, что произошло с Виталием Витальевичем. Думаю, достаточно рассказать одной Светлане, и к вечеру вся семья будет в курсе…

Девушки невольно расхохотались.

– Хорошо! – Наследница поднялась. – Но ты обязательно должна прийти на вечеринку. Мы собираемся устроить вечеринку, когда Кира поправится. Я тебя приглашаю!

– Спасибо. Приду.

Я пожелала Кире скорейшего выздоровления, попрощалась с Нинелью и уехала домой. Маша хорошо мне заплатила, и я решила сделать ремонт в ванной – а то Мила жаловалась мне, что несколько раз едва не упала. Так что недели две я была занята: выбирала нескользкую плитку, поручни для ванны и тому подобное, лаялась с бригадой строителей, которые норовили все сделать по-своему, едва отвернешься – кажется, их ждал следующий объект. Я настояла на своем и получила в точности ту ванную, какую хотела. Но за этими хлопотами я совершенно закружилась. Так что, когда Маша позвонила, как и обещала, и пригласила меня на вечеринку, я подумала – а почему бы и нет? Хотя бы развеюсь.

Вечеринку Мария затеяла в одном из своих ресторанов. Это заведение называлось «Сталевар», и раньше я там не бывала.

Я припарковалась возле семиэтажного торгового комплекса, на самом верхнем этаже которого и помещался «Сталевар». Парковка была забита машинами. Поскольку наступил вечер и торговый центр уже закрылся, я решила, что тачки принадлежат тем, кто приехал на вечеринку.

Стоя в огромном, рассчитанном на двенадцать пассажиров, но совершенно пустом лифте, я почувствовала, как вздрагивает пол под моими подошвами. Эта вибрация была вызвана музыкой с верхнего этажа. Кажется, веселье в самом разгаре… Наконец на табло загорелась цифра «семь», и двери плавно разъехались. Я шагнула на площадку. Путь мне преградил охранник.

– Добрый вечер. Вы в списке приглашенных? Представьтесь, пожалуйста.

– Охотникова.

За ухом у парня была прицеплена гарнитура. Охранник связался с кем-то, кивнул и посторонился, пропуская меня через рамку металлоискателя. Я во все глаза уставилась на устройство. В Тарасове я такого еще не видела.

– Мария Иннокентьевна распорядилась! – сообщил мне охранник. – Теперь у нас работы убавится… Хотя нет, вряд ли…

Странные слова охранника объяснялись просто. «Сталевар» больше не был пивным рестораном. Теперь это был клуб – мигал свет, грохотала музыка и на танцполе вовсю скакала молодежь. Я невольно сделала шаг назад. Кажется, я тут самая старшая… Когда Маша сказала «вечеринка», я представила столик в уголке, приглушенный свет и спокойную музыку. А это что? Слово «вечеринка» так же не вязалось с происходящим, как вязаная жилетка со стрингами.