Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - Рождественский Роберт Иванович. Страница 127
Сказка о кузнеце, укравшем лошадь
Был кузнец непьющим.
Ел,
что Бог предложит.
То ли – от безумия,
то ли – от забот,
он украл однажды у соседа лошадь.
Кузнеца поймали.
И собрали
сход…
Дали слово
старцу.
Распростер он руки.
Покатились слезы
из-под дряблых век:
«Люди!
Я заплакал
от стыда и муки!..
Вор
у нас в деревне!
Мерзкий человек!..
Мне стоять с ним
больно.
Мне дышать —
противно!
Пусть не станет вора
на святой земле!..»
Зашептались люди.
В общем,
выходило:
кузнецу придется
кончить жизнь
в петле…
И тогда поднялся старец
(очень древний!)
От волненья
вздрагивал седины венец.
Он сказал:
«Подумаем, жители деревни!..
Что украли?
Лошадь.
Кто украл?
Кузнец!!
Он у нас —
единственный!
Нужный в нашей жизни.
Без него —
погибель!
(Бог ему судья.)
Мы,
повесив вора,
кузнеца лишимся!
Выйдет,
что накажем
мы
самих себя!
Вдумайтесь!..»
И люди снова зашептались.
Спорам и сомненьям
не было конца…
И тогда поднялся
самый главный
старец:
«Правильно!
Не надо
вешать кузнеца!..
Пусть за свой проступок
он заплатит деньги.
А поскольку
этот разговор возник, —
есть у нас
два бондаря.
Двое!
И —
бездельники!..
Лучше мы повесим
одного из них…»
Умные селяне
по домам расходятся.
Курят.
Возвращаются
к мирному труду…
Кузнецом единственным
быть мне
очень хочется!
(Если —
ненароком —
лошадь
украду.)
«Чай возник из блюдца. Мир из хаоса возник…»
Чай возник из блюдца.
Мир из хаоса возник.
Дождь из тучи.
А из утра – полдень.
Ах, как много в жизни мы читаем разных книг!
Ах, как мало, в результате, помним!
Вот она – река,
да нечем горло промочить.
Что-нибудь от этого случится…
Ах, как нам приятно окружающих учить!
Ах, как стыдно нам самим учиться!
Глупые раздумья можно шляпою прикрыть,
отразиться в зеркалах и в лужах…
Ах, как хорошо мы научились говорить!
Ах, как плохо
научились слушать!
Истину доказываем, плача и хрипя.
Общими болезнями болеем…
Ах, как замечательно
жалеем мы себя!
Ах, как плохо мы других жалеем!
«Время, когда мы на ощупь растем…»
Время,
когда мы на ощупь растем,
немилосердно…
Помню:
хотел развести я костер
в собственном сердце.
Я его запросто соорудил,
наспех построил.
Твердо решив,
что погреюсь один.
Без посторонних…
Я же не думал,
не знал одного,
что – по примете —
пламя не гаснет,
когда за него
двое
в ответе.
Я же не знал,
что в крутом ноябре
где-то,
когда-то
сам я сгорю
в настоящем костре
весь.
Без остатка.
Все это вовремя будет
и в срок…
Ну а покуда
я, торопясь,
раздувал костерок,
веруя в чудо.
Я раздувал его эдак и так
ночью печальной.
Было желанье мое
не в ладах
с пламенем чахлым.
Вроде бы я для костра не жалел
силы,
да только
этот костер невеликий
горел
очень недолго…
Вот.
А потом наступила пора —
как ни старался —
в сердце моем
от былого костра
след оставался.
След
от придуманного огня.
Круглый,
как слово…
Долго еще
по ночам у меня
в сердце кололо.