Криминальный пасьянс - Овчаренко Александр. Страница 42

В ресторан он спустился, когда дружная компания геологов была уже навеселе. Его встретили весёлым гомоном и тут же налили «штрафную» рюмку за опоздание – фужер внушительных размеров, но опалённые солнцем и продублённые всеми ветрами геологи другой посуды не признавали.

Бодрый лихо запрокинул фужер, крякнул и подозвал официанта.

– Водки! – заказал Бодрый.

– Сколько? – уточнил официант.

– Много водки! – конкретизировал Бодрый, в котором проснулся залихватский характер Лёшки Цыганкова.

– Силён, бродяга! – восхитился Копчик и, последовав его примеру, опрокинул в рот содержимое фужера.

– Не части! – предупредил его Влад и вытянул губами из пачки сигарету.

– Так вы, значит, геологи? – продолжил начатый в коридоре разговор Бодрый и, чиркнув позолоченной зажигалкой, дал собеседнику прикурить.

– Значит, геологи, – ответил за всех Влад, выпуская вверх струйку голубоватого табачного дыма. – А что, непохожи?

– Бородёнки у вас короткие, и сами вы какие-то ухоженные, как будто не из леса, а из парикмахерской! – ляпнул Бодрый, которому водка ударила в голову. На мгновенье сотоварищи Влада замолчали, и над столом повисла тишина. Положение разрядил официант, который принёс тушёную с овощами оленину и заказанную Бодрым водку.

– Глазастый ты, однако! – похвалил его, как ни в чём не бывало, Влад, нанизав на вилку ароматный ломтик мяса. – Нас тут на ковёр к начальству вызывали – какой-то гад накатал анонимку о нецелевом расходовании средств. Ну и меня, как начальника партии, вместе с моими ребятами к ответу и призвали. В конце концов, всё уладилось, но перед визитом в высокие начальственные кабинеты пришлось постричься, побриться и навести полный "марафет". А когда вся эта бодяга закончилась, мы снова вернулись к привычному для нас образу жизни! – улыбнулся Влад и коснулся своей бородки.

– Вернулись! – дружно загудели собутыльники и щедро плеснули Бодрому водки в бокал.

– За наше нерушимое братство! – предложил тост Влад. Это пафосное предложение почему-то никого не смутило, и все с серьёзными лицами лихо сдвинули над столом бокалы. Неожиданно громко заиграл оркестр и все, кроме Влада и Бодрого, пошли танцевать.

– Ну, а как твой бизнес? Успешно? – перевёл Влад разговор на другую тему. – Ты ведь вроде бы лесом торгуешь?

– Угу, торгую, – с набитым ртом промычал новоявленный бизнесмен.

– Нравится?

– Да, как сказать… Ты не поверишь, но мне этот лесоповал по ночам снится! – честно признался Бодрый, в котором всё явственней проступали черты Лёшки Цыганкова.

Тут в фойе послышались крики и характерные звуки мордобоя. Влад легко поднялся из-за стола, и, еле заметно кивнув подчинённым, быстрым шагом направился на выход.

Богдана и Копчика как ветром сдуло из-за стола, и они, опережая начальника, рванули в фойе, где к этому времени в окружении отдыхающих геолог Серёга выяснял отношения с каким-то пьяным здоровяком. Здоровяк всё норовил заехать своим кулачищем Серёге в глаз, но каждый раз почему-то промахивался. Серёга, несмотря на большое количество выпитой водки, мастерски уходил из-под удара, чем ещё больше злил противника. Наконец здоровяку удалось его зацепить, и у Серёги из носа обильно хлынула кровь. Серёга на мгновение замер, мотнул головой, разбрызгивая по фойе кровавые капли и привычно стал в стойку.

– Отставить! – рявкнул подоспевший Влад, но разобиженный геолог не мог сдержать удара и мастерски достал пяткой лоб здоровяка. После этого драчунов растащили по разным углам фойе, причём оттаскивать пришлось Серёгу. Здоровяк после пропущенного удара находился в прострации и ничему не сопротивлялся.

– Красиво! – констатировал Бодрый. – У вас все геологи такие? – с наивным видом поинтересовался он у Влада, сделав характерное для карате движение руками. – Или только те, у кого чёрный пояс?

Тот ничего не ответил, только сверкнул карими глазами, которые в минуту душевного волнения стали ещё светлей, словно налились янтарём. Серёге вытерли нос и утащили в номер, а Влад ушёл в зал рассчитываться с официантом.

– Моя доля! – произнёс Бодрый, протягивая Владу пятитысячную купюру.

– Не надо! Убери! – ответил Влад, пряча бумажник в карман. Бодрый небрежно бросил деньги на стол и, не попрощавшись, ушёл в номер.

Чтобы снять остатки алкогольного опьянения Бодрый решил принять контрастный душ, но, зайдя в ванную комнату, замер: из-за стены доносился рассерженный голос Влада. Бодрый покрутил головой и понял, что виной всему общий вентиляционный короб, который строители поставили один на два номера. Дверь в ванную у геологов была приоткрыта, и Бодрый хорошо слышал, о чём они говорили в комнате, которую горничные называли кабинетом.

– Ты какого хрена в драку полез? – не сдерживаясь, кричал Влад.

– Да я и сам не понял! – оправдывался гнусавым голосом Серёга, у которого в каждой ноздре было по марлевому тампону. – Он как меня увидел, так у него глаза кровью налились, и давай кулачищами махать.

– Ты с ним раньше нигде не пересекался?

– Да нет, я бы запомнил.

– Даже не знаю, что сказать.… В общем, молодцы! «Засветились» в первый же день! Хорошенькое начало операции. И кто теперь поверит, что мы геологи-разведчики недр?

– Грач, ты же понимаешь, что я не виноват, – продолжал оправдываться Серёга. – Сам знаешь, что есть такие мужики, которых хлебом не корми, а по пьянке дай подраться.

– Ты хотя бы мог не демонстрировать свою превосходную спецподготовку? Размахался ногами, как бабочка крыльями!

– Грач, у него кулачище, как кувалда! Он когда мне по носу заехал, я на какое-то время вообще соображать перестал.

– Это заметно.

– Да ты тоже хорош! Разорался как на плацу: «Отставить»! Ещё бы команду «Смирно» подал…

– Ладно, не ной! – перебил его Влад. – На сегодня культурную программу сворачиваем. Всем спать! Завтра с утра окончательно определимся и начинаем отрабатывать объекты поэтапно.

«Интересные у меня соседи! – подумал Бодрый. – Надо бы к ним трезвым глазом присмотреться. Чем чёрт не шутит, а вдруг пригодятся!»

После этого Бодрый решил последовать мудрому совету нового знакомого и отправился спать.

Говорят, что утро вечера мудреней. Наступившее утро для Бодрого (Паши Мартынова), возможно, и отличалось от вчерашнего вечера более трезвым, а следовательно, более мудрым содержанием, но добрым оно для него явно не было. Хоть и крепок был Паша, но похмельный синдром давал о себе знать.

«Чего это я вчера раздухарился?» – подумал он, со стыдом вспоминая, как вчера в ресторане из-под личины добропорядочного коммерсанта Мартынова поминутно выглядывало пьяное мурло Лёшки Цыганкова.

Ни холодильника, ни мини-бара в номере не было, поэтому Мартынов заказал пиво в номер по телефону. Заказ доставили быстро – он едва успел умыться и накинуть на плечи банный халат. Паша с нескрываемым вожделением смотрел на три запотелых бутылки тёмного стёкла, стоявших на пустом полированном столе и не верил своим глазам. Потом торопливо сорвал зубами пробку и стал жадно, большими глотками, пить прямо из горлышка. Холодная горьковато-солёная влага животворной струёй пролилась в ссохшуюся за ночь гортань выпивохи и вернула его к жизни.

– Ух, хорошо! – выдохнул Мартынов и потянулся за второй бутылкой. В это время открылась входная дверь, и порог номера перешагнула привлекательная женщина с зелёными, как молодая трава, глазами.

– Линза! – вместе с алкогольными парами выдохнул Пашка оперативный псевдоним обожаемого начальника.

– Не ори! – спокойно ответила Линза и плотно закрыла входную дверь. – Будем считать, что ты меня обнял и облобызал, – спокойно продолжила бывшая наставница, проходя в номер и снимая лёгкий плащ, – всё-таки я твоя горячо любимая невеста Ксения Сергеевна Горячева, двадцати четырёх лет от роду, дочь героически погибшего на чеченской войне офицера Российской армии. Вот, приехала к тебе для совместного отдыха, с портье я уже договорилась – это стоило мне пару сотен долларов. Так что про Линзу забудь и не вспоминай. Разрешаю тебе на людях для поддержания легенды обнимать меня за талию и проявлять различные знаки внимания. Чего глаза таращишь? Центр прислал меня вместо твоего выбывшего напарника. Отныне и до окончания операции я твой начальник и невеста в одном лице. Так что давай-ка, женишок, с пьянкой завязывай, – она брезгливо ткнула пальцем в пустую бутылку, – и приберись в номере.