Криминальный пасьянс - Овчаренко Александр. Страница 43

– Мы что, будем жить… вместе? – переспросил Мартынов и сделал слабую попытку завладеть второй бутылкой пива.

– Поясняю для особо одарённых: жить мы будем вместе, а спать будем порознь! Номер большой, места всем хватит. Ты ведь это хотел услышать? – ровным тоном произнесла невеста и отобрала у Пашки пивную бутылку. – Хватит глаза заливать! Иди, прими душ, может, полегчает, нам с тобой работать надо, а не похмеляться.

Из душа Пашка вышел вполне адекватным. Ксения встретила его со стаканом томатного сока.

– Пей! – приказала она и протянула Пашке стакан. Мартынов сделал глоток и поморщился.

– Солёный! Пить невозможно!

– Пей! – настаивала невеста. – Похмелье – это не что иное, как нарушение в организме кислотно-соляного баланса. Так что всё солёное и кислое тебе сейчас в радость.

– Это кто тебе такую умную мысль поведал? Учёный алкоголик?

– Почти. Один мой знакомый патологоанатом. Люди его профессии в этом толк понимают. Конечно, тебя сейчас лучше бы огуречным рассолом напоить, но сойдёт и солёный томатный сок.

Павел через силу допил содержимое стакана и шумно выдохнул.

– Минут через десять должно полегчать, – с умным видом пояснила офицерская сирота. – И так, что мы имеем? – приступила к делу Горячева и напустила на себя серьёзный вид.

– Да и ты сама, наверное, уже в курсе.

– Кое-что мне известно, но я хотела бы получить информацию из первых рук.

– Докладывать-то особо не о чем. Перед смертью Орех сказал, что нащупал нити международного заговора, во главе которого стоит тайная организация «Клуб Избранных». Цель заговора – остров Сахалин, его отделение от территории Российской Федерации. После смерти напарника я перебрался сюда, на остров, как сказать, поближе к зоне боевых действий. О своём местонахождении сообщил, как положено, в Центр, и судя по твоему приезду, наша группа по-прежнему в игре.

– Ты всё сделал правильно, если не считать того, что смерть напарника на твоей совести.

– Да я…

– Молчи! Никакие оправдания вернуть его к жизни не смогут. Твоя задача была простая и незамысловатая: оберегать агента!

– Послушай, жёнушка, или как там тебя…

– Пока что ещё невеста, твоя обожаемая невеста Ксюша Горячева. Запомнил?

– Запомнил! Так вот, Орех сам виноват! Он практически отстранил меня от выполнения задания, и я ничего не мог поделать. Он приказывал – я исполнял. Теперь я понимаю, что надо было послать на хрен всю эту чёртову субординацию и ходить за ним по пятам.… Хотя ты права: его к жизни не вернёшь. Да и суку эту с разорванной пастью я так и не нашёл – мой «косяк»!

– Это ты про кого?

– Да была в кафе одна бабёнка, прости, официантка, со шрамом на щеке. Шрам уж больно приметный. Такой шрам остаётся, если рот порвали. Видно, дамочка «тёртая», в смысле имела специальную подготовку, и, судя по шраму, для неё эта операция не первая.

– Считаешь, что Ореха она ликвидировала?

– Она! Больше некому! При осмотре кафе нашли кимоно и парик, в которых мы её с Орехом видели.

– На чём Орех «прокололся»?

– Этого я не знаю. Он парень был себе на уме. Не то, чтобы мне не доверял, нет, но предпочитал действовать в одиночку. Перед смертью сказал, что его не оставляет ощущение того, что за ним установили слежку.

– За тобой слежки нет?

– До вчерашнего вечера я был уверен, что чист.

– А что случилось вчера, кроме вульгарной пьянки?

– Ну, хватит уж напоминать! Мне и выпить уже нельзя?

– Можно. Так что вчера ты заметил?

– Соседи в люксе через стенку очень странные поселились. Четверо молодых крепких мужиков, которые представились геологами, но на геологов не очень-то и похожи, хотя и бороды отпустили. Старший у них зовётся на людях Владом, а наедине парни его Грачом кличут.

– Как?

– Я сам слышал через стенку в ванной, что зовут они его Грачом.

– Как он выглядит?

– Высокий, худощавый, немного сутулый. На вид ему лет тридцать пять, может, чуток постарше. Да вот ещё что: чуб у него седой, будто побелкой забрызган, и нос…

– Что нос?

– Я говорю, нос на семерых рос, а ему одному достался. Печёнкой чую, что они такие же геологи, как я балерина.

– Уверен?

– Уверен на все сто. Ты бы видела, как один из них в ресторане пьяного бугая уделал! Профессионально уделал, пяткой в лоб! Они явно владеют приёмами борьбы, которым в обычном спортзале не научишься.

– Похоже на сей раз ты, женишок, оказался прав. Если я не ошибаюсь, а я ошибаюсь редко, это группа сотрудников уголовного розыска. Я о ней во Владивостоке, в Управлении МВД слышала. Возглавляет группу майор милиции Цикунов по кличке «Грач». Приехали они не по нашу душу, но дела у нас с ними, видимо, будут общими. Чистильщики это! К приезду Президента будут «зачищать» остров от уголовной мрази. Причём Цикунов знаменит тем, что особо ни с кем не церемонится, и противоправные методы работы его не пугают.

– Так нам это в масть, или как?

– Нет, нам это в тему! – передразнила его зеленоглазая бестия. – Никак ты, Паша, свою блатную музыку не забудешь. Ну а если говорить серьёзно, то действия группы Цикунова на руку заговорщикам. Они ведь сами добиваются устранения воровской верхушки на Сахалине, а тут как раз Цикунов подвернулся, со своим нелегальным заданием навести на острове абсолютный порядок. И, судя по всему, порядок он наведёт, только порядок этот будет мёртвым, кладбищенской тишиной от такого порядка веет.

– Так как же мы в таком случае должны поступить?

– Я так думаю, что придётся действовать по плану «Б»!

– А что, есть ещё какой-то другой план?

– Есть – план «А», – усмехнулась Ксения. – Это, Паша, такая шутка: план «А» – действия по заранее выработанному и согласованному плану, план «Б» вступает в действие, когда план «А» не сработал. Весь план умещается в одной фразе «Действуй, как получится»! То есть действовать мы с тобой будем по обстановке.

– То есть расклад такой – как фишка ляжет! Ну, к этому нам не привыкать! – подвёл итог Мартынов и сглотнул слюну.

– Примерно так! – улыбнулась Ксения и, сжалившись, пододвинула суженому вторую бутылку холодного пива.

Глава 10

Серым ноябрьским утром 1825 года в двери банка «Дюпон и сыновья», который уютно расположился в самом центре Лихтенштейна, решительно постучал высокий статный незнакомец, офицерскую выправку которого не мог скрыть даже походный плащ, а лицо – надвинутая на глаза треуголка и чёрный шейный платок, который незнакомец зачем-то поднял до самого носа.

Был ранний час, и работники банка только начали просачиваться в банк через служебный вход и торопливо располагаться в маленьких конторках, но сам господин Дюпон уже восседал в высоком кресле на втором этаже и через стеклянную перегородку зорко следил за подчинёнными, привычно записывая в чёрную тетрадь нерадивых и опоздавших на службу.

«Кто бы это мог быть в такую рань? – прислушиваясь к гулким ударам в дверь, гадал владелец и основатель банка. – Для грабителей слишком рано, да и не стали бы они рисковать при свете дня, для клиента – слишком бесцеремонно».

– Открой! – крикнул он первому попавшемуся на глаза клерку.

Молодой человек торопливо открыл высокие дубовые двери с начищенными медными ручками и пропустил в операционную залу высокого незнакомца в запылённом дорожном плаще, за которым, согнувшись гуськом, проследовала дюжина горбунов. Незнакомец остановился посреди помещения и, задрав голову вверх, на плохом немецком прокричал, что ему нужен начальник этого заведения. По всему было видно, что странный посетитель впервые находился в банке, и как вести себя, точно не знал.

– Я сейчас к Вам спущусь! – с достоинством на немецком ответил Дюпон и неторопливо стал спускаться по лестнице. Незнакомец и его шестеро горбатых спутников застыли в ожидании.

– Я к Вашим услугам! – произнёс Дюпон, внимательно рассматривая странных посетителей. По покрою камзола и поношенной треуголке он безошибочно определил в незнакомце иностранца. От зоркого взгляда банкира не укрылось также, что под плащом незнакомца вместо изящной дворянской шпаги свисал тяжёлый офицерский палаш, а на правом и левом бедре покоились массивные пистолеты. Когда незнакомец вскинул левую руку и в знак приветствия коснулся двумя пальцами треугольной шляпы, Дюпон краем глаза увидел за обшлагом его походного сюртука черенок метательного ножа.