Опаловый соблазн - Бернард Рене. Страница 49

Она не отважится покинуть эти комнаты, даже спуститься в общий зал, не надев накидку и вуаль, из страха, что кто-то из гостей узнает ее или, заметив, что она покраснела, обмолвится об этом неподходящему человеку.

Один намек, слух или упоминание о загадочной женщине, остановившейся в «Гроуве», – и Ричард появится у нее на пороге, и тогда все пропало.

Она узница, как и Елена Троянская. Она с мужчиной, которого любит, но все равно в западне. Боже, помоги ей.

Она взяла деревянную коробку, которую Дариус оставил на кровати, и открыла крышку.

Там оказались шахматы. При виде них глаза у Изабель наполнились слезами. Вся любовь и все терпение, которые он проявлял к ней, отразились в черных и белых резных фигурах, аккуратными рядами лежавших на красном бархате в ожидании следующего сражения.

– Я самая сильная фигура в игре, – тихо произнесла Изабель.

Достав доску из потайного ящика на дне коробки, она, подойдя к столу у окна, медленно расставляла фигуры, и этот ритуал и надежда на возвращение Дариуса постепенно успокаивали ее.

Глава 20

По просьбе Дариуса «Отшельники» собрались в кабинете Роуэна – все, за исключением одного.

– Что, Джозайя до сих пор отдыхает? – криво усмехнулся Эйш.

– Не смейся! – встал на его защиту Роуэн. – Он имеет право устроить свою жизнь с Элинор. Я должен сообщать ему все новости, и он, как и любой из нас, стремится положить конец этому делу. Однако поездки создают ему трудности, поэтому я заверил его, что его присутствия не требуется.

Майкл скрестил руки, но ничего не сказал.

– Мы здесь, Ди. – Эйш повернулся к Дариусу. – Что касается меня, то я рад снова видеть тебя в Лондоне. Однако, взглянув на тебя, я хотел бы узнать, не следует ли мне встревожиться. Все в порядке?

– У меня есть некоторые… – Дариус не закончил фразу, мгновенно пожалев, что не подумал, как лучше всего рассказать друзьям об Изабель. – Есть личное дело, которым я собираюсь заняться.

– Это то самое личное дело, которое не отпускает тебя из Эдинбурга? – Эйш выпрямился в кресле.

Дариус кивнул.

– Это женщина? – поинтересовался Эйш.

– Конечно, не женщина! – воскликнул Майкл, не дав Дариусу возможности ответить. – Мы же имеем дело с Торном. Он слишком уравновешенный для таких дел! Непохоже, чтобы… – Майкл запнулся, заметив выражение лица Дариуса. – Это на самом деле женщина?

– Если все упростить до предела, то да. Это женщина. – Дариус спокойно наблюдал за различной реакцией своих друзей. Женатые и обрученные мужчины в комнате сразу же отнеслись к его сообщению с пониманием и одобрением, а вот Радерфорд принял раздраженно-недовольный вид.

– Поздравляю! – Вскочив на ноги, Эйш пожал руку лучшему другу. – Черт побери! Я знал, ты найдешь счастье, несмотря на всю эту болтовню о том, что ты слишком умен для этого! Или это она нашла тебя? – Он сделал большие глаза. – Но это же не та экономка, о которой ты писал мне, нет? Потому что она производит впечатление… немного староватой, Торн. Это не означает, что женщины в возрасте не обладают привлекательностью, но…

– Блэкуэлл! – Роуэн хлопнул Эйша по плечу. – У тебя странный ход мыслей!

– Нет, я не во власти чар своей экономки миссис Макфедден. Между прочим, я уверен, что даже отсюда могу слышать, как она пронзительно кричит в знак протеста. – Дариус закатил глаза. – Мне следовало лучше приготовиться к разговору.

– Что-то не так, – тихо сказал Гейлен, и его низкий бархатный голос заставил всех в комнате затихнуть. – Ведь это не сообщение о счастье, а вынужденная просьба о помощи.

– Он прав. Рассказывай, Дариус. Ты знаешь, мы с тобой, – поклялся Майкл Радерфорд, и все остальные молча кивнули в знак согласия.

Дариус на мгновение закрыл глаза, а затем открыл их, готовый сделать решающий шаг.

– Зимой во время метели в моем саду случайно оказалась наездница. Она упала с лошади, а я отнес ее в дом и быстро понял, что с ней приключилась настоящая беда. Она пыталась спастись от неудачного брака, и я… я поклялся помочь ей. Я привез ее в Лондон.

– Проклятие, – выругался Эйш и сел, словно ноги отказались держать его.

– А ее муж? Ты его знаешь? – спросил Майкл.

– Я познакомился с ним. Это негодяй по всем статьям, но он к тому же титулованный и влиятельный человек. Я… – Дариус сделал глубокий вдох, – столкнулся с довольно сложной проблемой.

– Дариус, – заговорил Роуэн, снова сев и жестом предложив другу сделать то же самое, – это деликатное дело, но, чтобы ей было спокойнее, я могу послать Гейл осмотреть ее, если она поранилась.

– Спасибо, Роуэн. – Дариус тоже сел. – Она уже полностью поправилась и теперь чувствует себя великолепно. В данный момент меня тревожит ее будущее.

– Я уже ненавижу этого человека. Но кто он? – поинтересовался Блэкуэлл.

– Лорд Ричард Нидертон.

– Леди Изабель Нидертон? – Гейлен, поморщившись, втянул воздух сквозь стиснутые зубы. – Я не принадлежу к тем, кто увлекается светской хроникой, но, клянусь, Торн, в связи с той свадьбой в ней упоминались один или два графа. Ее отец маркиз. Я помню это только потому, что прошлой весной Хейли с ума сходила по деталям свадебного платья и бредила необыкновенной красотой этой женщины. Они сварят тебя в масле, если ты встрянешь в это дело.

– Где вы остановились? – спросил Эйш.

– Я снял комнаты в «Гроуве», и…

– Ты привезешь ее ко мне в дом, – перебил его Эйш. – У меня теперь слуги величиной с медведей, и Радерфорд заставил меня нанять ночную стражу, чтобы после заката она ходила дозором.

– Блэкуэлл, если разразится скандал, я не хочу, чтобы ты или Кэролайн оказались непосредственно в него впутаны.

– Глупости! Я невосприимчив к скандалам, а Радерфорда хватит удар, если ты не согласишься. Мы тайно перевезем ее, и несравненная миссис Блэкуэлл… – само упоминание о жене смягчило его черты, и Эйш сделал паузу, – …осыплет меня поцелуями за то, что привез ей подругу, с которой можно поговорить и которая избавит ее от моей назойливой заботы.

– Как будто армия гостей помешает тебе ублажать эту женщину! – закатил глаза Роуэн.

– Я не могу вторгаться… – начал Дариус.

– Хватит болтать, Торн! – Эйш скрестил руки. – Ты привезешь ее. Я предоставлю этаж в твое распоряжение, и никто не скажет ни слова против того, что я попросил своего лучшего друга отвлекать меня, пока моя жена находится в «интересном положении».

– Одна проблема решена, – подытожил Гейлен и сделал глоток светло-желтого ячменного отвара. – Где теперь Нидертон?

– В Лондоне. – Дариус откинулся на спинку кресла, радуясь возможности уступить великодушию своих друзей.

– Тогда почему ты до сих пор не в Эдинбурге? – спросил Майкл. – Ты должен не попадаться ему на глаза и держать ее как можно дальше от него.

– Нет! – отмахнулся от него Дариус и встал, чтобы привести свои доводы. – Если я намерен освободить ее от брака, то мне нужно узнать его слабости и понять, нет ли чего-то, что можно использовать против него, если дело дойдет до суда. Я должен найти способ освободить ее от жизни в постоянном страхе.

– Закон… – прочистив горло, начал Майкл.

– Майкл, я знаю закон.

Они все знали закон. Жена не имела ни личных прав, ни прав на имущество, и пока ее муж не был признан виновным в инцесте, двоеженстве, жестокости или неисполнении своих обязанностей, развод считался недопустимым. Определение жестокости было очень неопределенным и бессодержательным, и не одна женщина лишилась жизни из-за того, что не подпадала под стандарты закона. Даже если муж был невыносимым, не многие женщины, обладавшие высоким положением в обществе, решались на разорение и общественное осуждение, чтобы доказать свою правду и получить в награду только безосновательные сплетни и стать парией.

– Какой у тебя план? – спокойно спросил Эйш.

– Я хочу найти доказательства порочности его натуры. Судя по тому, что я узнал о нем к этому времени, он склонен к удовольствиям на грани морального разложения, от которых Эйша стошнило бы. Это все слухи, но если я сумею подтвердить их, то получу рычаг, который нужен мне, чтобы сдвинуть гору. У меня есть список частных заведений, где он развлекается и которые обслуживают мужчин с извращенными сексуальными наклонностями.