Где живут счастливые? - Сухинина Наталия Евгеньевна. Страница 3
- Дай руку, - попросиланегромко.
Маленькая, уютнаякоробочка легла в Мариину ладошку. А в ней...
- Серёжки... Мама,серёжки! Ты купила? Дорогие? Но мне не надо ничего, ботинки на зиму...
- Нет, дочка, это немой подарок. Это тебе преподобный Сергий подарил.
Ночью, когда потрясённаяМария, бережно запрятав под подушку заветный коробок, спала, притихшие домашниеслушали историю...
Мама торопилась всторону электрички и её догнала знакомая. Не виделись давно, как и что, какдом, как дети?
- Ой, и не спрашивай.Дома у нас военная обстановка. Мария такое вытворяет. Увидела у кого-то серёжкина улице и - хочу такие и всё. Золотые, не какие-нибудь. И уговаривали, инаказывали, ничего не помогает. Так она что придумала? Стала ездить в Лавру имолиться у раки преподобного Сергия, чтобы он ей серёжки подарил!
Знакомая в изумленииостановилась.
- Серёжки? Преподобномумолилась? Чудеса...
Притихшая знакомаяпроводила маму до электрички, и когда та уже вошла в тамбур и хотела махнуть ейрукой, вдруг быстро сняла с себя серёжки:
- Возьми! Это Машке.
Дверь закрылась, ирастерянная мама осталась стоять в тамбуре с серёжками в руках. Корила себя всюдорогу за свой бестактный рассказ. Поехала на следующий день отдавать. А та неберёт: это ей не от меня, от преподобного Сергия.
Муж этой знакомой,Натальи, дьякон одного из подмосковных храмов. Прошло уже много времени, а еговсё никак не рукополагали в священники. А им бы уже на свой приходопределяться, жизнь налаживать. И пошла Наталья просить помощи у преподобногоСергия. Тоже, как и Мария, выстояла большую очередь, тоже преклонила коленипред святой ракой. Помоги, угодниче Христов! И вдруг в молитвенном усердиипообещала:
- Я тебе серёжки своизолотые пожертвую, помоги...
Вскоре мужа Натальирукоположили. Стал он настоятелем одного из храмов в Подмосковье. Настало времяотдавать обещанное. Пришла в Лавру, ходит в растерянности: куда ей с этимисерёжками? На раке оставить нельзя, не положено, передать кому-то, но кому?Ходила, ходила, да так и не придумала, как лучше отблагодарить преподобногоСергия золотыми своими серёжками. Вышла из Лавры, тут и повстречалась сМарииной мамой. И ушам своим не поверила:
- Мария наша в Лавруездит, чтобы Преподобный ей серёжки подарил...
Сняла с себя золотыекапельки-огоньки. По благословению Преподобного. И нарушать то благословениеНаталья не может.
А Мария и не удивиласьособенно дорогому подарку, детское сердце открылось навстречу святому старцу иискренне уповало на его помощь. Молитва - особенный труд. В нём своя тайна,свои законы и свой промысел. Дорогой подарок от преподобного Сергия в маленькойкоробочке. Особая радость черноглазой девочки, подтвердившей своей чистой веройи истовой, без чужих глаз, молитвой, естественный порядок отлаженнойтысячелетиями жизни в Боге.
А уши у Марии непроколоты. И разрешить носить серёжки в школу её мама опасается. Оно и правда,рискованно. Пока раздумывали, как лучше поступить, позвонил иерей Максим. Тотсамый, чья матушка молилась Преподобному. И пообещала пожертвовать дорогойподарок.
- Слушай, Мария, туттакое дело— сказал серьёзно. — Собор наш надо восстанавливать, работы непочатыйкрай. Фрески требуют серьёзной реставрации. Хочу тебя попросить - помолиться,чтобы Господь дал нам силы для работы во славу Божию. И как только фрескивосстановим, так сразу и благословляю тебя носить серёжки. Согласна?
- Как благословите,отец Максим, - смиренно ответила раба Божия Мария.
Она очень хочет, чтобыэто произошло поскорее. И каждый вечер встаёт на молитву перед иконойПреподобного Сергия, кладёт земные поклоны, и просит, и надеется, и верит. Асобор-то называется Троицкий. И в том тоже рельефно просматривается чудныйПромысл Божий. Преподобный Сергий - служитель Троицы от рождества своего доблаженной кончины. Бго молитвами живут и крепнут все Троицкие монастыри и храмыРоссии. И этот не оставит он без своего духовного окормления, тем более, чтоесть особая молитвенница за храм, маленькая девочка с красивым именем Мария.Черноглазая Дюймовочка, которой очень будут к лицу серёжки из самого чистого насвете золота.
ПИКНИК У ОЛЕНЬЕЙ РЕЧКИ
Подсолнух оказалсясмелее своих закомплексованных собратьев: те сбились в кучу на солнечномпригорке, а этот дерзко задрал свой конопатый нос аккурат у обочины. И стоиткак солдат, навытяжку, даже перед самыми крутыми иномарками спину не гнет.
- Красота! —воскликнула матушка Варвара.
- Красота, - подтвердилнаш водитель Володя.
- Красота, - поддержалаи я.
Мы вышли из машинысфотографироваться с подсолнухом. Матушка бережно обняла его, прижала кмонашескому своему платью, и глянули в объектив сквозь большие очки грустныеглаза в обрамлении черного апостольника.
- Я повезу эту фотокарточкув Австралию...
Не унять грусть,подкатившую к матушкиному сердцу. Чтобы развеселить её, начинаюфилософствовать:
- Вот жил себеподсолнух на обочине, и на тебе, сделал головокружительную карьеру и аж вАвстралию отправился. Вот что значит оказаться в нужный момент на нужном месте.
Мы едем дальше,рассуждая о судьбе подсолнуха-карьериста. А Сибирь-матушка стелила нам подколеса ровную скатёрку домотканых, но очень ладных дорог. А теперь уже ифотокарточка передо мной: матушка и подсолнух. И нет рядом ни той, ни другого.Матушка улетела в Сидней, и подсолнух с ней на зависть тем робким неудачникам,оставшимся на сибирском пригорке. Мне грустно смотреть на фотокарточку. Ногрусть добра, она возвращает к добрым воспоминаниям.
...Телефонный звонок вмою квартиру. Немолодая женщина чётко и медленно выговаривает слова:
- Я матушка Варвара.Много лет назад мы встречались с вами в Иерусалиме. Я была игуменьей вмонастыре на Елеонской горе, вы заходили к нам...
Лихорадочно вспоминаю.Матушка Варвара? Да, да, одиннадцать лет назад, когда я впервые оказалась наСвятой земле, действительно заходила на пару часов в Елеонский монастырь,действительно там встречалась с игуменьей, мы немного поговорили. Но прошлоодиннадцать лет.
- Не удивляйтесь.Случайно увидела публикацию, подписанную Вами. Подумала, вдруг вспомните. Вредакции дали ваш телефон.
- Матушка Варвара, -мой голос дрожит от волнения. - Матушка Варвара, здравствуйте...
- Я приехала в Россиюиз Австралии, хотелось бы повидаться...
Все мои планы вмигскорректировали ради этой удивительной встречи. Мы обнялись как родные. Никогдаматушка Варвара в России не была. Её родители уехали сразу после революции.Нет-нет, слово «уехали» неправильное, оно слишком благополучное, спокойное. Былсемейный обед, подали первое. Но тут прибежали взволнованные соседи; через двачаса поезд, просили передать - вам надо уехать. На пару недель, не больше, вгороде неспокойно, всё может случиться.
Её отец был казачьиматаманом. Действительно -могло случиться всё. Они поднялись из-за стола, неузнав вкуса воскресного супа. В чём были (две недели не срок, обойдёмся)поспешили на вокзал.
И по сей день тянутсяэти две недели. Родители два года в муках, лишениях, неимоверных страданияхдобирались до Харбина. Китайская земля приютила многих несчастных, гонимыхрусских. Стала она приютом и для семьи русского казачьего атамана, любившегоРоссию, как любят дети единственную, Богом данную мать. Здесь-то, в Харбине, ипоявилась на свет девочка Женя. Пройдёт немного времени, и она будет знать, чтоона русская, и что жизнь в Китае для её семьи вынужденная, и что пробьёт час иони возвратятся. Но время шло и мама всё чаще стала повторять подрастающейдочке:
- Наверное, мне уже непобывать в России, но ты обязательно должна увидеть её...
Потом был монашескийпостриг с именем Варвара, иноческие послушания во славу Божию, игуменство вЕлеонском монастыре, годы жизни в Австралии. И вот впервые за семьдесят слишним лет матушка отправляется в путь, выполнить наказ покойной матери,повидать возрождающуюся из мрака безбожия Россию.
- Боялась ехать.Двадцать восемь часов перелёта, но это не главное. Главное, как встретят меня,смогу ли увидеть то, что хотела увидеть моя покойная мамочка.