Семь главных лиц войны, 1918-1945: Параллельная история - Ферро Марк. Страница 6

Вскоре последовала и вторая победа. «Одна из Версальских цепей разорвана», — прокомментировал Гитлер результаты голосования в Сааре, где 90% населения проголосовали за воссоединение с Германией. Затем сразу же прозвучало объявление о возрождении армии, вызвавшее в стране взрыв энтузиазма. В ответ на реакцию сверхдержав, обратившихся по этому поводу в Лигу Наций, Гитлер заявил, что перевооружение служит делу мира, поскольку позволяет Германии создать барьер против большевизма. Да и почему, добавил он, Германия одна должна оставаться безоружной, в то время как другие страны сохранили за собой право иметь вооруженные силы для самозащиты?

1934 … Пакт о ненападении между Польшей и Германией

1935 … Прогерманский плебисцит в Сааре (январь) — денонсация Версальского мира, восстановление всеобщей обязательной воинской повинности (март) — заключение англо-германского морского соглашения (июнь)

1936 … Гитлер вооружает левый берег Рейна и денонсирует Локарнские договоры — заключение между Германией и Японией Антикоминтерновского пакта сроком на пять лет

1937 … Союз Гитлера и Муссолини — Испания: бомбежка Герники (сентябрь)

1939 … Вступление немцев в Прагу (март) — Стальной пакт Гитлера-Муссолини (май) — советско-германский пакт (август) — немцы захватывают Польшу, Великобритания и Франция объявляют Германии войну (сентябрь)

Третьей победой стало заключение с англичанами морского соглашения, предложенного Гитлером и Риббентропом. По этому договору немцы, признавая английское превосходство, соглашались, чтобы мощь их военного флота не превышала одной трети от мощи британского, — напоминание об эпохе, когда англичане добивались проведения в жизнь «стандарта двух держав» [2], с чем Вильгельм II категорически не желал мириться. Со стороны Гитлера подобная договоренность выглядела как знак доброй воли, но она очень не понравилась другим странам, подписавшим Стрезские соглашения, — Франции и Италии, с которыми не проконсультировались: ведь Лондон, по сути, одобрил перевооружение военно-морских сил Германии [3].

Четвертая победа была более рискованной. Воспользовавшись тем, что общественное мнение во Франции и Великобритании резко разделилось в вопросе о мерах в отношении завоевавшей Эфиопию Италии, и лично сблизившись с Муссолини, Гитлер 6 марта 1936 г. приказал немецкой армии вступить на территории по левому берегу Рейна, тем самым нарушив условия Версальского мирного договора и Локарнских соглашений. Он взял французов на испуг — в то время Франция имела все возможности выгнать оттуда единственное немецкое подразделение, способное оказать сопротивление. «Если бы французы выступили, — заметил впоследствии Гитлер, — нам пришлось бы убраться с поджатым хвостом». В ответ на возмущенные протесты премьер-министра Франции Альбера Сарро генерал Вернер фон Бломберг, заботясь о примирении, предложил сократить количество бригад, вошедших в «Рейнанию» (земли по левую сторону Рейна), и не строить к западу от реки военных укреплений. Гитлер сказал «нет». «Нас всех спас только мой невероятный апломб, поскольку я не располагал необходимым количеством войск», — признавался он позже. Что касается Альбера Сарро, то хоть он и заявлял, что «не позволит немецким пушкам угрожать Страсбургу», но на самом деле увяз в переговорах с англичанами, которые отговорили его от каких-либо действий. Вдобавок Германия тут же предложила Франции и Бельгии пакт о ненападении сроком на двадцать пять лет, а затем выдвинула предложение о демилитаризации зоны… по обе стороны границы (sic!).

Пятая победа — аншлюс Австрии — оказалась самым деликатным делом. Деликатным в том смысле, что эта операция по «слиянию» проводилась в обстановке сближения между Гитлером и Муссолини, который объявил себя гарантом независимости Австрии после убийства канцлера Дольфуса австрийскими нацистами. Гитлер, родившийся в Линце, находил объединение двух стран вполне естественным. Во-первых, оно восстанавливало единство германской расы, включающей и австрийцев, а во-вторых, отвечало высказывавшейся неоднократно (в частности, в 1848 и 1919 гг.) заветной мечте о Великой Германии (Grossdeutschland). Лидеру нацистов Австрии Зейсс-Инкварту и ответственному за операцию Герингу Гитлер посоветовал проявлять тактичность по отношению к Муссолини. Ведь последний стал близок фюреру еще после «эфиопского дела», а особенно во время гражданской войны в Испании, где совместная поддержка обоими генерала Франко усилила их образ борцов с большевизмом. Впрочем, Муссолини дал понять, что ему надоело «охранять независимость Австрии, тем более если сами австрийцы этого не хотят». Успехи Гитлера на внутри- и внешнеполитической арене фактически усиливали динамику развития событий в направлении аншлюса. Поскольку дуче вроде бы смирился с неизбежным, оставалось только нажать на канцлера Шушнига, который настаивал на независимости Австрии, полагая, будто договор, заключенный с Германией в июле 1936 г., служит защитой от любого рода эксцессов. Видя оживление самых беспокойных элементов австрийского нацизма, Гитлер предложил Шушнигу назначить Зейсс-Инкварта министром внутренних дел, передав ему контроль над полицией. В Бергхофе фюрер поджидал Шушнига в окружении трех генералов вермахта, которые не понимали, зачем там находятся. Зато Шушниг сразу догадался, что они нужны для оказания на него давления, когда Гитлер в привычной для себя манере обрушился на Австрию с упреками в «предательстве» немецкого народа [4]: «Я — носитель исторической миссии, и я твердо решил положить всему этому конец». Перед лицом открытых угроз и столь устрашающей мизансцены канцлер уступил, но, вернувшись в Вену, оспорил достигнутую в Бергхофе договоренность и объявил, что намерен организовать референдум по вопросу о «самостоятельности свободной немецкой Австрии».

Разъяренный тем, что его переиграли, Гитлер впал в истерику и немедленно, без подготовки приступил к военному вторжению. Его смущала лишь возможная реакция Муссолини. Он написал дуче письмо, в котором объяснял, что, «будучи сыном этой земли, счел себя обязанным навести порядок на родине». Однако, добавлял фюрер, он ни в коем случае не ставит под сомнение свое обязательство уважать границу по Бреннеру (этот перевал служил южной границей Австрии, хотя за ним также проживало немецкоязычное население). И как только Муссолини согласился с немецкой интервенцией, Гитлер велел передать ему: «Я никогда этого не забуду, никогда-никогда-никогда, что бы ни случилось!.. Если ему когда-нибудь понадобится помощь или будет грозить опасность, я ни за что не брошу его в беде, пусть хоть весь мир против него ополчится» ^{25}.

История свидетельствует: в 1943 г. Гитлер сдержал слово.

Теперь он уже спокойно мог отдавать войскам приказы о продвижении и сам лично пересек границу по узкому мосту в своем родном городе Браунау-на-Инне, затем прибыл в Линц и Вену. Австрийская армия присягала ему, а восторженные толпы скандировали: «Один народ, одно государство, один фюрер!» (Ein Volk, em Reich, ein Fuhrer). 99% голосов, отданных за присоединение к Германии в ходе плебисцита, увенчали триумф. Дни всеобщего ликования завершились в Вене такими массовыми еврейскими погромами и такими широкими репрессиями против «внутренних врагов», каких Австрия до тех пор не знала.

МУССОЛИНИ: УСПЕХИ И ОГОРЧЕНИЯ

Аншлюс начался 13 марта 1938 года.

16 марта Муссолини заявил: «Когда случается роковое событие — лучше пусть оно совершается с вашим участием, нежели помимо вас или, того хуже, против вас!» Он заставил Большой фашистский совет проголосовать за одобрение аншлюса, к неудовольствию короля Виктора- Эммануила.