Драконий Оборотень (СИ) - Витушко Евгения. Страница 1

Евгения Витушко

Драконий Оборотень

Пролог

Ночь выдалась дивная. Тишина, покой, звезды искрятся алмазной крошкой, щедрой рукой рассыпанной по черному бархату неба. И, куда ни глянь — снег, снег, целые горы снега. Одно слово, Ворожейная Ночь. В эту ночь даже нежить — сиречь, упыри да вурдалаки — пребывает в благодушном настроении и преспокойно полеживает себе в своих логовах.

Хороша у повара вишневая наливка, умиротворенно думал Авдей, неторопливо шагая в сторону конюшен. Надо было проверить кое-что, сторожа навестить, а заодно поглядеть, чем там занимается младший конюший, которому было нынче поручено тщательно вычистить стойла господских лошадок. Несколько неуклюже переваливаясь из стороны в сторону по сугробам, старший конюх добрел до сторожки и заглянул в оконце. Казьмир, сторож, безмятежно спал, притулившись спиной к деревянной стенке и чудом удерживая равновесие на колченогом стуле. Его раскатистый храп мог прекрасно распугать всех воров, как минимум, на версту вокруг.

Ладно уж, пусть «посторожит» еще малость, с усмешкой подумал конюх и отправился дальше.

Зайдя на конюшню, Авдей медленно прошелся вдоль стойл, попутно заглядывая в каждое, по-хозяйски придирчиво оценивая качество выполнения уборки. Придраться было особо не к чему.

Молодец парнишка, справный, конюх одобрительно крякнул.

Дойдя до «апартаментов» хозяйских лошадей, Авдей привычно остановился полюбоваться благородной статью заморских лошадок, за которых его господин в свое время выложил немалые деньги. Пара длинногривых эльфийских д'ариэнов отдыхала, время от времени неторопливо склоняя точеные морды к кормушке, наполненной отборным золотистым овсом. Владыка Элдара купил их специально для своей жены, благородной эльфийки Рэнниэль из долины Фьерр-Эллинн, и уж кому-кому, а этим лошадкам ни в чем отказа не было.

Авдей протянул руку и ласково похлопал белоснежного жеребца по холеному крупу. Тот слегка повернул голову и презрительно покосился на него. Мол, это что еще за вольности?

Весь в хозяина, усмехнулся конюх. Такой же гордый и высокомерный.

Тихая возня и непонятный шум, раздающиеся из дальнего конца помещения привлекли вдруг внимание Авдея. Конюх насторожился. Осторожно прокрался вглубь конюшни, предусмотрительно прихватив по дороге прислоненные к стене вилы, и добравшись до пустого стойла, заглянул внутрь…

Справный парнишка-конюший времени даром не терял, предпочитая молодецкому сну активное бодрствование напару с кухаркиной дочкой. Конюх добродушно хмыкнул на разгоряченную парочку, и, с облегчением вернув вилы на место, так же тихо вернулся обратно к выходу.

На пороге Авдей неуверенно потоптался. Спать идти не хотелось, возвращаться в душное тепло кухни тоже.

Он поплотнее запахнул теплый кожух и прислонился к стене. Подышу немного свежим воздухом, а там пойду, сторожа растолкаю, решил Авдей, глядя на бледно-желтый круг луны, похожий на кусок свежего сливочного масла.

Голод, небывалый прежде голод гнал ее вперед — заставлял неуклюже скакать через сугробы, проваливаясь с головой в обжигающе холодный снег, выныривать из него, отряхиваясь и отплевываясь, и снова бежать, бежать… Лапы онемели от холода, внутренности свела болезненная судорога. Из саднящего горла вырвался хриплый, тоскливый вой. Странное, какое-то зовущее чувство заставляло ее бежать именно сюда — туда, где…

…Тварь издалека почуяла это — тепло человеческого жилья. Потянув носом, она быстро определила направление и, внезапно вся преобразившись, стремительно и плавно понеслась вперед, черной неуловимой тенью стелясь над сугробами. Жадно и нетерпеливо поскуливая, она мчалась вперед, нервно вздрагивая от предвкушения. Там, она чуяла, находится то, ради чего она вылезла из своей берлоги в тихую Ворожейную ночь. То, ради чего ее вырвал из сна этот дикий, мучительный голод, словно пришедший извне.

Кровь.

Там, где есть люди, там всегда найдется для нее свежая, горячая кровь…

В комнате уже нечем было дышать от дыма ароматических свечей, которыми Ортисса, по своему обыкновению, заставила все пригодные и непригодные для этого поверхности. Сама провидица сидела за столом в центре комнаты, кутаясь в тонкую, богато расшитую шаль из эльфийского шелка, лично подаренную ей Владычицей Элдара. Потрескивание безбожно чадящих фитильков сплеталось с тихим девичьим смехом, мелким бисером рассыпающимся по комнате.

Мы, все трое, сидели у стола. Остальные девушки — дворовые служанки, горничные, судомойки — сбились по углам в перешептывающиеся и хихикающие стайки, терпеливо дожидаясь своей очереди.

— Нет. Абсолютно ничего не вижу, — я как можно беспечнее пожала плечами, стараясь ничем не выдать охватившей меня чувства неловкости.

— Ладно, ладно, — Ортисса задумчиво провела ладонью над Зеркалом Оракула, и его поверхность снова погрузилась во тьму. — Давай попробуем еще раз. Может… хм, несколько изменишь формулировку?

Солар сбоку от меня издала тихий, но отчетливый смешок. Я привычно проигнорировала ее, твердо решив, что уж если погибать, так с гордо поднятой головой.

— Отлично. Покажи мне, Зеркало, человека, за которого я выйду замуж.

Слово «молодого» я в этот раз опустила, уступая пожеланию Ортиссы. Может быть, мой суженый уже давно покинул сей привлекательный возраст, и в этом все дело? Мне-то, в мои шестнадцать лет, любой мужчина старше двадцати пяти казался глубоким стариком, однако Владыка Элдара, наш отец, вряд ли стал бы принимать во внимание такие мелочи, устраивая мою судьбу.

Поверхность Зеркала, заключенная в потемневшую от времени деревянную раму, слегка просветлев, упорно клубилась непроглядным туманом. На мгновение мне даже показалось, будто клубы марева в его глубине явственно складываются в глумливую ухмылку.

Я стиснула зубы и мельком искоса взглянула на старшую сестру.

Солар на меня не смотрела. Она сидела, небрежно откинувшись на спинку стула и сложив ухоженные руки на груди, и, казалось, не принимала во всем происходящем ни малейшего участия. Ее губы изгибались в изящной полуудивленной-полуснисходительной улыбке, адресованной сразу всем и никому, а глаза с ленивым любопытством вглядывались в туманную глубину зеркала. В этом году она не гадала. Зачем? Владыка уже выбрал для нее мужа, и не станет менять решение из-за какого-то там «пророчества»…

Однако она все же пришла, чтобы посмотреть, как буду гадать я. Уж такое она бы ни за что не пропустила — это ведь был такой чудесный повод похихикать надо мной… в очередной раз.

Я перевела взгляд на Лиону, сидевшую на стуле по другую сторону от меня и рассеянно накручивающую на палец кудрявую рыжевато-каштановую прядь. Она беспечно качала ногой, все еще продолжая с интересом заглядывать в Зеркало, словно не понимала, что обещанного зрелища так и не будет.

— Странно, — Ортисса задумчиво побарабанила пальцами по покрытой скатертью столешнице. — Обычно осечек не бывает. Разве что…

Она едва заметно нахмурилась, замолчала и, казалось, погрузилась в размышления. Потом снова глянула на меня.

— Да ты не переживай, — она, похоже, решила, будто я нуждаюсь в утешении. — Уж тебя-то, моя красавица, Владыка без мужа не оставит.

Да я и не переживаю, мысленно вздохнула я. Говорила бы ты только потише…

Наше затянувшееся гадание не прошло незамеченным. Я видела, как девицы-горничные из своих углов заинтересованно вытягивают шеи, пытаясь понять, что происходит. Шепот усилился. До меня долетели обрывки разговоров.

— …никак судьбы не сложит?..

— Бесовщина какая-то…

— Тьфу, ты! Чего несешь-то? Да еще против ночи!..

Краем глаза я заметила движение — сразу несколько рук сложились в охранные жесты. Интерес к моей персоне продолжал неуклонно возрастать.

И в этот момент Солар, наконец, надоело ждать. Она откинула за спину тяжелую золотистую косу и неторопливо выпрямилась на своем стуле. Не прикладывая ни малейших усилий, она мгновенно стала центром всеобщего внимания. Как, впрочем, и всегда.