Неодолимое желание - Джеффрис Сабрина. Страница 30

Он мог бы солгать Пирсу, когда был такой шанс, чтобы сохранить лицо. Но когда Пирс спросил, любит ли он Вирджинию, Гейбриел отказался отвечать.

Похоже, его сестра права. Гейбриел слишком правдив.

Но складывается впечатление, что это — его единственное достоинство. Он по-прежнему ведет себя безрассудно, готовый на любой возмутительный поступок, только чтобы выиграть гонку. И он несет ответственность за смерть Роджера, хотя с осмыслением новых деталей ее понимание случившегося стало менее туманным.

И все же он нравится ей.

Вирджиния хмуро смотрела в тарелку с супом. Достаточно ли этого для крепкого брака? Хватит ли у нее сил смотреть, как он рискует на беговой дорожке? Сможет ли она простить ему смерть Роджера?

На эти вопросы у Вирджинии не было ответа.

Хетти отказалась от десерта. В последнее время сладкое плохо действовало на ее печень, и сейчас ей меньше всего хотелось лишних проблем. Особенно в присутствии гостей.

Всем остальным, похоже, понравился апельсиновый бисквит, который они выбрали с Марией, и ужин закончился прекрасно. Мисс Уэверли явно уже не сердилась так сильно на Гейба.

А Гейбриел между тем превратился в веселого и общительного человека, которого ничто не волнует. Это был его способ спрятать от других свою душу, а это было для него так же пагубно, как и для его братьев.

С тех пор как умерли их родители, Оливер беспощадно подавлял свои чувства и так решительно душил свои эмоции, что когда они наконец прорвались наружу после встречи с Марией, он превратился в эмоциональную развалину.

Джаррет научился настолько искусно сдерживать свои чувства, что, занимаясь делами, казался равнодушным человеком с аналитическим складом ума, которого ничто второстепенное не может встревожить. Слава Богу, он наконец встретил женщину, которая вернула ему ощущение безопасности, и в нем опять пробудилось чувство любви и привязанности.

Гейб решил сражаться со своими чувствами. Он не игнорировал их и не отвергал. Родители умерли? Он будет дразнить Смерть, чтобы она тоже забрала его. Он будет насмехаться над мучениями и хохотать над опасностью и никогда не станет просчитывать цену какого-то поступка. Он подчинит себе Смерть.

Это был еще один способ защитить себя от боли. Еще один способ не бередить рану, чтобы залечить ее. И смерть Роджера только усугубила ситуацию, усилив его страдания, которые и так были близки к выходу на поверхность.

Он решил, что сможет справиться со всем этим, женившись на мисс Уэверли. Он бросился в этот омут в своей обычной беспечной манере, преследуя ее с таким же рвением, с каким принимал каждый вызов или победу. И тоже успел добиться многого, пока рядом с ней не появился ее кузен.

Но появление лорда Девонмонта не встревожило Хетти. Слава Богу, мисс Уэверли предпочитала Гейба. Ее больше волновало то, что она не могла понять, что чувствует сам Гейб к мисс Уэверли.

А если она не может этого сказать, то что говорить о мисс Уэверли? Молодым леди нравится знать, как к ним относится мужчина. Особенно если у них есть еще один поклонник, ждущий своего часа.

Обо всем этом и размышляла Хетти, сидя за ужином.

— Дамы, — Мария встала из-за стола, — предлагаю переместиться в гостиную и оставить мужчин с их портвейном и сигарами.

— Конечно, — поддержала ее Хетти, довольная, что Мария так тактично следует традициям хорошего английского общества. Хоть она и американка, но очень хотела этому научиться, и Хетти была счастлива преподать ей это.

Дамы встали, стремясь поскорее покинуть джентльменов, чтобы иметь возможность поговорить о детях, нянях, о моде и обо всем, что так утомляет мужчин. Когда жены двух внуков ждут прибавления, Хетти с удовольствием обсудит и эти темы. Она давно ждала правнуков.

Она, как всегда, выходила из столовой последняя, шла медленно, и генерал следовал за ней.

— Могу я поговорить с вами наедине, миссис Пламтри?

Все, кто шел впереди, остановились, но Хетти подала им знак идти.

Как только коридор опустел, она выжидательно посмотрела на генерала. Оглянувшись на открытую дверь в столовую, он взял ее под руку и повел к библиотеке.

— О чем вы хотите поговорить со мной? — спросила она, когда они вошли.

— Поздравляю вас, мадам, — возбужденно сказал генерал. — Все было спланировано очень умно.

— Спасибо, — Хетти не совсем понимала, о чем он говорит, — думаю, все прошло достаточно хорошо. Суп мог бы быть чуточку горячее, но…

— Я говорю не про ужин, черт возьми! Я говорю о той сказке про лорда Гейбриела в детстве. Мне понятно, что вы придумали ее, чтобы смягчить сердце Вирджинии. Вы обладаете непревзойденным мастерством в подобного рода делах.

— У меня действительно есть умение общаться с людьми, — прищурилась Хетти, — но я не имею никакого отношения к тому, что произошло за ужином.

— Правда? — скептически поинтересовался генерал. — Когда моей девочке начинают напоминать о том, что же на самом деле за человек ваш внук, подумать только, ваша внучка рассказывает душераздирающую историю, которая опять совершенно вскружила голову Вирджинии. И вы ждете, что я поверю в то, что с вами это никак не связано?

— Даже если бы я попросила свою внучку рассказать историю про Гейба, — пожала плечами Хетти, — она бы не послушалась. Она всегда делает то, что ей нравится. В этом случае ей хотелось выставить брата в более привлекательном свете. И поскольку никто из нас, включая меня, не имел ни малейшего представления об участии в этом деле Селии, я не смогла бы подстроить ее признание.

Надо же, какой подозрительный старый дурень. Если бы при этом он еще не был таким симпатичным, она бы попросила Оливера не приглашать его больше в дом.

Но ей нравилось смотреть на привлекательного мужчину, пусть он был почти одного с ней возраста. Ее внуки вели себя так, как будто она стояла на пороге смерти, но это было далеко от истины. Особенно когда она рядом с генералом. Рядом с ним она снова чувствовала себя молодой. И это стоило того, чтобы терпеть его нелепые подозрения.

— Вы клянетесь, что ничего подобного не планировали? — с неуверенностью посмотрел на нее генерал.

— Мне хотелось бы, чтобы это была моя выдумка, поскольку это произвело на вас такое впечатление.

Хетти не знала, как он воспринял это высказывание; выражение его лицо оставалось непроницаемым. Но потом оно посветлело, и генерал сдержанно улыбнулся.

У него была приятная, располагающая улыбка. И даже если в ней сохранялся след щеголеватой самоуверенности, в уголках глаз собирались забавные морщинки, которые делали его еще интереснее.

— Значит, вам так хочется произвести на меня впечатление? — спросил он низким хриплым голосом мужчины, который в молодости выпил много виски, выкурил гору сигар и соблазнил множество красивых женщин.

Ее покойный муж Джозайя был именно таким мужчиной, и она до сих пор мучительно скучала по нему. Но после его смерти прошел уже двадцать один год. Он не осудит ее, если она немного пофлиртует.

У нее нет желания, чтобы генерал узнал, что у нее на уме; никогда не помешает держать мужчину в неуверенности.

— Я всегда стремлюсь произвести впечатление на своих гостей, — небрежным тоном сказала Хетти. — Никогда не знаешь, когда они могут пригодиться.

— А чем я могу вам быть полезен, Хетти? — Из его улыбки пропало самодовольство, хотя самоуверенность осталась.

— Я не давала вам разрешения называть меня по имени, сэр, — удивленно приподняла бровь Хетти.

— Когда-нибудь вы мне это позволите, правда? — Генерал шагнул ближе, возвышаясь над ней. Прошло очень много времени с тех пор, как какой-нибудь достойный мужчина пытался запугать ее, и она сочла его дерзкую манеру поведения довольно… бодрящей.

— Думаю, это возможно… Айзек, — вкрадчивым голосом ответила Хетти. Она решила прощупать почву под ногами. — Особенно теперь, когда скоро мы будем связаны браком наших внуков.