Трилогия Айс и Ангел (ЛП) - Бэк Сюзанна. Страница 132

Одарив Корину наиболее шутливым взглядом из своего арсенала, Айс закрыла книгу, поставила ее на книжную полку и встала, медленно потягиваясь всем телом. Я почувствовала, как у меня пересыхает во рту от открывшегося зрелища, что происходило, как правило, всегда, несмотря на все совместно прожитые годы.

Подойдя к нам, она чмокнула меня в лоб, Корину – в подставленную щеку, затем запустила длинные пальцы в ее волосы и дернула за них, прежде чем тихо пожелать нам спокойной ночи.

Как только ее длинное гибкое тело скрылось на верху лестницы, мы с Кориной одновременно вздохнули, словно были парочкой девчонок-школьниц, которые только что видели капитана школьной футбольной команды.

Я повернулась, чтобы взглянуть на нее, с трудом сглатывая пересохшим горлом.

– Чаю? – прохрипела я.

– Чаю, – согласилась она.

Мы проговорили до глубокой ночи. Корина продолжила рассказ с того места, как она покинула Болото первый раз за сорок пять лет.

«Я была ошеломлена. Ты помнишь, что меня посадили почти сразу после войны. Тогда все было иначе. Проще. Меньше. Когда я вышла на свободу, казалось, что я вступаю не просто в новую страну, а в целый новый мир. На минуту, только на минуту я хотела просто забыть обо всем и вернуться в место, которое я знала».

Я обнаружила, что киваю в подтверждение, точно зная, через что ей пришлось пройти, потому что моя реакция была точно такой, хоть, разумеется, и не столь масштабной. Если пять лет так изменили внешний мир, то что же говорить о сроке, в девять раз большем?

Затем она объяснила, где была после освобождения из тюрьмы. Донита предложила пожить у нее. Любовница Дониты, не очень известная певица, отправилась в турне, и дом был более чем велик для них двоих. Корина могла там оставаться столько, сколько ей пожелается.

«Я поймала ее на слове. Хотя и оговорила, что устраиваюсь не навсегда. А как временное явление мне это подходило. К тому моменту я уже встала на ноги и даже ходила. Местность вокруг была достаточно уединенной, так что я укрепляла здоровье длительными прогулками, наслаждаясь свободой делать то, что хочется и когда хочется».

Я согласно кивнула, вспоминая свое собственное первое путешествие в мир без решеток и стен, мир, ограничения в котором устанавливала я сама.

«Затем как-то вечером, вскоре после моего освобождения, весьма аппетитный молодой человек весьма неожиданно появился у дверей» – она улыбнулась, коснувшись волос: «А я была без макияжа».

Смеясь, я похлопала ее по руке, затем поудобнее устроилась на диване. Некоторые части моей анатомии начали ныть, выражая свое недовольство долгим пребыванием в одной и той же позе.

Словно уловив намек, который я и не собиралась делать, она ускорила темп рассказа, быстро сообщив, что хотя поначалу у нее и были сомнения по поводу красивого – и она выделила это, повторив слово несколько раз, словно я не расслышала его с первого раза, и со второго и с третьего – незнакомца, они вскоре исчезли, после того как Донита подтвердила его благонадежность.

И все сомнения, которые могли оставаться у нее, безвозвратно исчезли, когда он передал ей вещь, по его словам, полученную от друга. Корина полезла в кошелек и протянула мне ту самую вещь, заставив меня замереть в изумлении.

Это была фотография Айс с семьей.

Единственная, что у нее была.

«Кто дал тебе это?» – спросила я, нежно водя пальцем по навечно замершей фигурке ребенка, которым была Айс вечность тому назад.

«Он представился как Андре».

Моя догадка подтвердилась, и я кивнула, все еще не отрывая взгляда от фотографии в руке. Сам факт, что я вновь ее держала, показывал, насколько сильно Айс доверяла Андре и Корине. Несколько секунд я размышляла о том, кем был Андре для Айс, помимо друга и связного. В тот единственный раз, когда я видела их вместе, мне показалось, что им уютно в обществе друг друга. Был ли он, как Донита, еще одним любовником? Айс никогда не выказывала склонности к тому, что мой отец называл «ходить на сторону», но я вообще-то никогда у нее не спрашивала напрямую, так что не могла быть уверена в том или ином.

Эта мысль беспокоила меня больше, чем я хотела признать.

Вновь показав тревожащую способность читать мои мысли, Корина нежно сжала мое запястье.

«Не волнуйся, милый Ангел. Андре всего лишь друг для Айс, ничего более».

Вспыхнув от того, что меня так легко раскусили, я взглянула на нее.

«Откуда ты знаешь?» – я спросила, не защищаясь, а скорее от любопытства.

Она хохотнула, пожимая мое запястье.

«Ну, помимо того, что он такое же блестящий, как лента на шляпе моего престарелого папочки, тебе не кажется, что Айс упомянула бы об этом, если бы между ними было что-то большее? В конце концов, она была весьма откровенна по поводу ее отношений с вашим адвокатом».

Я улыбнулась с большим облегчением, чем, возможно, стоило показывать, но объяснение заставило меня почувствовать себя лучше. Я сказала об этом Корине, которая понимающе улыбнулась в ответ. Затем она вернулась к рассказу.

«Донита извинилась и покинула нас, а я пригласила Андре в гостиную, мы сели там и стали пить чай, а он весьма иносказательно говорил о том, что мне стоит «уехать подальше от этого всего» и о том, как хороши некоторые уголки Канады в это время года», – она фыркнула. «Ну да, разве что для эскимосов. Но я не спорила с ним по этому поводу. Он пробудил мой интерес самым приятным образом, и дело не только в его шикарной фигуре, что скрывалась под мешковатой одеждой».

Она вновь посмотрела на меня, и на этот раз в ее глазах была грусть.

«Видишь ли, я не знала, куда ты делась, Ангел. Впервые за всю мою жизнь в Болоте мои вопросы натыкались на гробовое молчание. Андре был связным между Айс и Донитой, но строгим указом высокой, темноволосой и смертоносной ему было запрещено раскрывать чье бы то ни было местоположение, включая ваше».

«Чтобы не дать ей узнать слишком много, верно?» – предположила я, прекрасно представляя, как работает мозг Айс в таких случаях: «Не спрашивай, не отвечай?»

«Точно. Даже несмотря на право адвоката не разглашать информацию, полученную от клиента, Айс не хотела поставить Дониту в неудобное положение. Я даже не знала, смогла ли она найти тебя после твоего освобождения, хотя я воображала, что ей это удалось. Она так любила тебя, что не отпустила бы тебя так просто», – она грустно улыбнулась. «Я представляла себе вас двоих, вместе шагающих в пресловутый закат, и это помогало мне продержаться все эти мрачные ночи в Болоте, Ангел».

Повернув кисть, я взяла ее руку в свою, нежно поглаживая гладкую кожу кончиками пальцев.

«Мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти, Корина», – глаза снова оказались на мокром месте, и на этот раз я позволила слезам капать: «Я все время думала о тебе. Гадала, чем ты занимаешься, о чем думаешь. Как справляешься. Я так по тебе скучала».

«Взаимно, Ангел. Не проходило и дня в том богом забытом месте, чтобы я не думала о тебе и не молилась о том, чтобы ты нашла свое счастье», – подняв свободную руку, она нежно вытерла мои слезы, затем погладила по щеке. Приблизив ко мне лицо, Корина нежно поцеловала меня в губы и отстранилась, ласково улыбаясь: «Ты заново научила старую женщину любви, Ангел. За это ты навсегда останешься в моем сердце».

Улыбаясь в ответ, я накрыла ее ладонь своей, приникнув щекой к ее руке и наслаждаясь близостью, которой так долго меж нами не было.

Через некоторое время она убрала руку и с легкой усмешкой сказала: «Ну все, пожалуй хватит этого взаимного обожания, Ангел, не то твоя возлюбленная обнаружит нас целующимися в гостиной, словно парочка школьниц, и решит, что моя голова будет лучше смотреться в виде чучела на стене».

Я засмеялась: «Ага, конечно. Могу себе представить это.

«Никогда не знаешь наверняка. Это возможно. И я постараюсь не крутиться у нее под ногами, чтобы это проверить», – она потянулась: «Думаю, продолжение истории лучше оставить на завтра. Уже поздно, и моя замечательная кровать зовет меня».