Трилогия Айс и Ангел (ЛП) - Бэк Сюзанна. Страница 135

Мехико, если быть точной.

По словам Корины, это были две веселых недельки на солнышке, сплошь полуобнаженные, загорелые тела на пляжах, она и женщины, Андре и мужчины… Затем, проделав все эти трюки, которые положены людям вроде Андре, чтобы проверить чист ли берег, они сели на другой самолет, перелетели через все Штаты и вскоре ступили на землю Канады. Корина пересекла границу легально, сделав запрос и получив разрешение – туристическую визу с возможностью получения статуса иммигранта в будущем.

Это меня удивило. Насколько я знала, Канада походила на любую другую страну, когда дело касалось законов об иммиграции. Если вы молоды, дееспособны, хотите работать и не имеете ничего такого в прошлом, что может указывать на вашу склонность закладывать бомбы в школьные автобусы или офисы, то вполне возможно, вам будут рады.

Корина, однако, была пожилой женщиной с пошатнувшимся здоровьем, в ее возрасте затраты на медицинские услуги быстро покрыли бы весьма солидный бюджет, не говоря уж о тюремном досье, которое заставило бы любого сотрудника иммиграционной службы, заслуживающего свое место, сесть и присвистнуть, прежде чем он лично бы проводил ее до первого самолета на юг.

Когда я выразила свое неверие, она ответила мне озорной улыбкой и достала документ, который содержал сведения о ее финансовом положении во всей его многозначной красе.

Кофе, который я собиралась глотнуть, забрызгал полкомнаты.

– Семь миллионов долларов?

– Ага, с мелочью, – ответила она, лучась самодовольством и наслаждаясь каждой минутой.

– Семь миллионов долларов?

Поцокав языком, она потянулась ко мне и положила руку на мой лоб, так как вы бы проверяли температуру у больного ребенка.

– Бедняжка, – ее глаза лучились фальшивым сочувствием, – ты не заболеваешь? Может, стоит обратиться к врачу?

Взвыв, я оттолкнула ее руку, а семизначная сумма все крутилась в голове, словно вертушка с диском, который заело из-за случайной царапины.

– Расслабься, Ангел, я ведь не распиваю чаи с Рокфеллерами, знаешь ли, – затем она ухмыльнулась. – Кроме того, ты должна радоваться. Все это станет твоим, когда я наконец покину это бренное тело.

Я взглянула на нее:

– Я не могу принять этого, Корина.

Ее улыбка стала жесткой:

– Почему нет, Ангел? Боишься запачкать свои ручки грязными деньгами? – ее зубы блеснули. – Кровавые деньги недостаточно хороши для тебя?

– Это слишком, Корина, – процедила я, вставая, – я не заслужила такого отношения.

После долгой напряженной паузы она отступила, улыбка сползла с ее лица.

– Ты права. Не заслужила. Я прошу прощения.

В ее глазах и тоне появились просительные нотки:

– Почему бы тебе не сесть, Ангел? Прости пожилой женщине ее глупость? – она остановилась на мгновение, затем прошептала. – Пожалуйста.

Секундой позже, когда мой гнев унялся, но не исчез окончательно, я села, положив ладони на стол. Я ожидающе на нее посмотрела, приподняв бровь – выражение, которое только недавно начало мне по-настоящему удаваться.

Она достала из сумочки еще один документ, бережно разгладив бумагу, и пододвинула его ко мне. Я уставилась на него, поводя пальцем по указанной в нем сумме. Рядом с этим числом предыдущий счет казался просто карманной мелочью. Поверх первого лег еще один документ, и я быстро проглядела его, потом еще раз более тщательно, пока его содержимое не уложилось у меня в голове.

Документ представлял собой детальное описание распределения колоссальной суммы, указанной в предыдущем документе. Половину направили на создание фонда помощи семьям, чьи близкие погибли в жестоком преступлении. Четверть, и я улыбнулась, когда читала это, пошла в фонд помощи подросткам, живущим на улицах. Деньги должны были помочь им с едой, одеждой, крышей над головой и обучением. А оставшаяся четверть представляла собой фонд под названием «Падшие ангелы», который обеспечивал бесплатное предоставление услуг адвоката для женщин, которых, как меня, обвинили в попытке и/или совершении убийства их мужей в результате домашнего насилия.

Я посмотрела на нее расширившимися от изумления глазами:

– Что?…

– Это деньги, которые я получила, убив своих мужей. Каждый цент.

– Но ты сказала…

– Я знаю, что я сказала, Ангел, – перебила она, отметая мои аргументы небрежным взмахом руки. – Но все меняется. И иногда, если повезет, и люди тоже, – она слегка улыбнулась, любяще, чуть смущенно и бесконечно ласково. – В любом случае, когда сидишь парализованная в инвалидном кресле, появляется куча времени на размышления. И хотя все угрызения совести, которые у меня были из-за убийства мужей, давным-давно рассыпались в прах, мысль жить сидя наверху кучи денег как-то перестала меня греть, – фыркнув, она покачала головой. – Никогда не старей, Ангел. Старость делает людей слабыми во всех отношениях.

Хотя дверь была открыта, и целая толпа народа умоляла меня войти, я мудро воздержалась от любых комментариев к ее высказыванию. Блеск ее глаз послужил мне похвалой, хотя я была уверена, что она придумала, по меньшей мере, сотню едких и язвительных ответов.

Недовольно поджав губы, она схватила документ, из-за которого начался весь этот разговор, и поднесла его к свету.

– Это деньги, которые я заработала на нескольких низкооплачиваемых работах, которыми перебивалась до и между замужествами. Когда я поняла, что меня вот-вот арестуют, я передала их вместе с остальной суммой одной знакомой бухгалтерше. И как ты видишь, она здорово разбирается в цифрах, – ее глаза снова сверкнули усмешкой, – помимо всего прочего.

Я просто улыбнулась и возвела глаза к небу. Господи, как я по ней соскучилась.

– И все это твое, Ангел. Твое и Айс, конечно. Поступай как знаешь. Можешь обклеить деньгами камин, меня это не волнует. Просто прими их, – она улыбнулась, – в конце концов, я не собираюсь жить вечно, и мне бы хотелось помнить, что я внесла свой маленький вклад в то, чтобы сделать вашу жизнь если не проще, то, по крайней мере, интереснее.

Я поморщилась.

– Если я соглашусь подумать об этом, может, мы перестанем говорить о смерти? Мне об этом как-то не хочется сейчас разговаривать.

– Мы все смертны, Ангел.

– Я знаю, Коринна, – ответила я, немного резче, чем собиралась. Образы моей возлюбленной в шаге от гибели заполыхали всеми цветами радуги. – Мне просто хочется, чтобы угроза смерти перестала быть столь частой гостьей.

Она кивнула, глядя на меня с сочувствием. Затем она отвернулась в сторону большого окна.

– Хорошо, милый Ангел. Сегодня прекрасный день, несмотря на зиму. Пусть смерть сама о себе позаботится, а мы будем наслаждаться жизнью, а?

Я не могла не расплыться в улыбке:

– Еще как.

Помыв и вытерев тарелки, приняв душ и одевшись, мы решили – или вернее, Корина решила – мне было все равно, что делать – что неплохо сходить осмотреть достопримечательности.

На улице был довольно сильный морозец, светило солнышко, а тропинки были покрыты утоптанным, скрипящим под ногами снегом. Мне уже немного поднадоело торчать дома, так что я не прочь была прогуляться, пусть даже это грозит мне обморожением.

Укутавшись в несколько слоев одежды, мы вышли на холод и направились к первой нашей остановке на сегодня -дому Руби.

Перед этим я ей позвонила и спросила, не сможет ли она принять мою подругу в гости, которая приехала навестить меня на праздники. Та радостно согласилась, с большим предвкушением ожидая нового человека. Я и сама заулыбалась, представив, как эти две дорогие моему сердцу женщины познакомятся и, на что я очень надеялась, учитывая их почти одинаковый возраст, найдут много общего между собой и станут лучшими друзьями.

Мда, как же я ошибалась…

Сияющая улыбка Руби, с которой она открыла дверь, как-то сразу исчезла, едва она увидела фигуру Корины, стоявшую за мной. Я спиной почувствовала внезапное напряжение Корины, когда Руби отодвинулась в сторону, чтобы пропустить нас внутрь.