За золотом Нестора Махна - Скрипник Олександр Васильович. Страница 41

Свидетель на вопросы прокурора сообщает, что согласно показаниям Домашенко махновцы часто выступали вместе с большевиками против Деникина.

Свидетель говорит твердо, ясно, не путается.

Председатель в 4 ч. 30 м. объявляет перерыв до 6-ти ч. вечера.

После обеденного перерыва дают показания махновцы, которые рассказывают, что семья Махно была убита большевиками и что Махно является непримиримым врагом большевиков.

Далее дает показания свидетель Ягодзинский, член П.П.С., он пробыл с Махно 4 с пол. года на каторге, считает Махно идейным анархистом. Свидетель вел переписку с Махно, когда последний был в Румынии и затем, когда он приехал в Польшу. Махно просил свидетеля помочь ему выбраться из лагеря, т. к. он хотел вернуться на Украину и бороться против большевиков. Через свидетеля Махно пересылал письма начальнику государства и в партию П.П.С.

Св. Заяц (махновец) «атаман» отряда в 42 чел.

Председ. Во имя какой идеи вы боролись с большевиками?

Св. Заяц. Охраняя собственную жизнь.

Затем свидетель сообщает, что Красновольский являлся агентом разведки и арестовывался 5 раз. Узнал это он на Повонзках от другого агента разведки Г. Лещинского.

На вопрос председателя, можно ли освободить св. Зайца, прокурор ответил: «Да. Но после дела я им, наверное, займусь».

Защита просит занести это заявление прокурора в протокол.

Суд приступает к осмотру вещественных доказательств.

Председ. (обращаясь к подс. Хмаре). Признаете ли вы, что это ваш шифр?

Под. Хмара. Нет… Мне его комиссар Хват не показывал. Я имел шифр для сношений со своими людьми, но это не тот…

Вещественные доказательства передаются для исследования экспертам. В числе вещественных доказательств находятся: фотография, конверты с письмом Кузьменко, с адресом: «Максимович, Ясная № 26, собственноручно» (сов. укр. посольство в Варшаве), а также ключ к шифру.

Переводчик читает письмо Махно к Шуляку, отданное известным уже из процесса «полициантом в уланском мундире» комиссару Хвату.

В письме Махно спрашивает Шуляка: не стал ли он провокатором? «Нужно быть осторожным и не соперничай с А.». И подписано письмо — Малый.

Махно заявляет, что он этого письма не писал.

Председатель показывает письмо, якобы написанное Кузьменко к Красновольскому.

Св. Красновольский заявляет, что он это письмо получил.

При допросе свидетелей Красновольского и Свигера устанавливается след. противоречие: письмо имеет дату 25 сентября, Красновольский же заявил, что он его получил за месяц до ареста Махно. (Махно арестовали 25 сент.), комис. Свигер не помнит, когда и при каких обстоятельствах он видел это письмо.

Свид. комис. Ястржембский заявляет, что за несколько часов до ареста Махно комис. Хват получил это письмо непосредственно от «полицианта».

Свид. комис. Хват (во время показаний св. Ястржембского находился в свид. комнате). Категорически заявляет, что он имел это письмо и Красновольский знал его содержание.

Защита заявляет, что Махно был арестован 25 сентября, письмо тоже написано 25 сент. Зачем же показывали это письмо, когда «дело было ликвидировано»?

Свид. комис. Хват считал это вполне возможным.

После двадцатиминутного перерыва прочитывается расшифрованное письмо Махно к «ответственным представителям Сов. Украины и России». Письмо гласит, что «возможно поднять восстание в Галиции, для чего надо сначала иметь 50 милл. мар. пол., а затем деньги будут взяты от буржуев. Нужно сначала произвести несколько партизанских рейдов по Галиции». Далее в письме говорится: «Вы должны возможно скорее нас освободить из лагеря». Подписано: За группу Махно — Хмара и Домашенко.

Комиссары Ястржембский и Хват сообщают, что это письмо было получено от «полицианта в уланском мундире» обычным путем, за несколько часов до ареста Махно.

Председатель сообщает, что «полицианта в уланском мундире», который передавал письма Махно и получал от него, власти разыскать не могут.

Письма от «группы» Махно написаны безграмотно на «украинско-русском» языке, неразборчиво, на клочках бумаги.

При осмотре писем подсудимые улыбаются и отрицают то, что эти письма написаны ими.

В числе вещественных доказательств имеются два удостоверения, выданные Махно и подписанные Махно, Хмарой и Домашенко.

Подписи на этих удостоверениях подсудимые признают. Это, конечно, важный материал для экспертов.

Г. Кузьменко признает также, что вела записи в маленькой записной книжечке, которая вместе с вышеуказанными удостоверениями передается экспертам.

Таким образом, экспертам переданы образцы почерка всех подсудимых. Кроме того подс. Кузьменко пишет несколько строк под диктовку и передает написанное экспертам.

Объявляется перерыв. Эксперты в отдельной комнате производят экспертизу.

На вечернем заседании выступают эксперты-графологи, производившие экспертизу почерков подсудимых.

Среди мертвой тишины в зале эксперты (их двое) заявляют, что фотографии с писем, произведенные комиссаром Пенткевичем, произведены «любительски», и материалом для экспертизы служить не могут.

Большинство писем, в том числе текст существенного для обвинения письма «к ответственным представителям советских Украины и России», писала жена Махно — Г. Кузьменко. Шифр был написан рукой Хмары. Собственноручность подписи Махно на письмах экспертиза установить не может и определенно устанавливает разницу между подписями Махно на письмах и образцом почерка Махно, предоставленным в распоряжение экспертам.

Таким образом, экспертиза пришла к тому заключению, что письма писались или Г. Кузьменко, или Хмарой, но подписи на них, приписываемые Махно, вызывают сомнение в том, что они сделаны его рукой.

После экспертизы допрашивается дополнительно еще несколько свидетелей, из которых львовский украинский журналист Карашкевич характеризует Махно как идейного человека. Свид. утверждает, что население в Вост. Галиции Махно совершенно не знало.

Председатель задает вопрос Махно, правда ли, что он собственноручно застрелил Григорьева и что в октябре 1920 г., когда занял Гуляй-Поле, Махно вошел в союз с большевиками.

Махно. Я никого не убил. Достаточно мне было приказать, что-бы приказ был немедленно исполнен. Григорьев погиб, т. к. в Елисаветграде убил 2000 евреев, среди которых погиб «цвет еврейской анархической молодежи».

В ответ на вторую часть вопроса Махно пытается осветить сущность анархизма, но председатель не разрешает. Тогда Махно говорит о своей борьбе с белой и красной Россией и объясняет со стратегической точки зрения необходимость своего временного союза с Красной армией.

Заседание закрывается в 11 час. вечера.

В субботу начались прения сторон.

Речь прокурора. Характеризуя личность Махно, прокурор отмечает переменчивость: то он идет против большевиков, то с ними. В конце концов, разбитый, он уходит с Украины, ищет убежища за границей, сначала в Румынии, затем в концлагере в Польше.

И вот этот кумир украинского мужика, вождь Революционной Армии, который даже о себе говорит в 3-ем лице, стал обыкновенным серым обитателем концентрационного лагеря. «Лев в клетке», который ищет свободы. Считаясь с тем, что у Махно есть некоторое политическое «обличье» и он мог сыграть роль в сношениях Польши и советских республик, польское правительство должно было внимательно следить за Махно.

Что же делает в лагере Махно? Он, анархист, пытается завязать сношения с генеральным штабом армии par excellence буржуазной — армии польской.

Далее прокурор переходит к подробному исследованию и обсуждению переписки Махно с советскими властями. Прокурор подчеркивает то обстоятельство, что в одном из писем есть слова: «Мы готовы подчиниться советскому правительству, тем более, что никогда не шли против него». Прокурор говорит о дальнейших переговорах Махно с советскими властями о планах поднятия восстания в Вост. Галиции, о бригаде советской кавалерии для поддержания этого восстания и т. д.