Боги слепнут - Алферова Марианна Владимировна. Страница 88

Валерия не обманула. Однажды вечером, заканчивая очередную страницу, Кумий заметил, что комнату наискось перечеркнула чья-то тень. Он поднял голову и увидел преторианца на пороге. Сердце остановилось. Холодный пот разом прошиб до костей. Кумий замер, так и не отыскав на клавиатуре нужную букву. Все мысли пропали. Окончание главы смыла из мозга волна животного страха.

– Привет, – сказал преторианец голосом слишком высоким для мужчины и слишком низким для женщины, и шагнул в комнату.

Тогда Кумий понял, что это женщина-гвардеец.

Кумий ощутил бешеное биение крови в висках, ему казалось – голова лопнет.

Сейчас лопнет и…

– Я – Верма, – сказала женщина в броне-нагруднике с мечом у пояса. – Из охраны Дома весталок. Меня прислала Валерия.

– Вот и хорошо, и хорошо, – залепетал Кумий и погладил себя по груди, успокаивая сердце, как встревоженную кошку. – Я ждал… я рад… я готов…

К чему готов? Что такое он мелет! Он замолчал и вопросительно глянул на Верму. Несмотря на странный наряд, женщина казалась красивой.

– Эти дары прислала Валерия. – Она поставила корзину на стол и уронила чашу. Предпоследнюю.

Кумий кинулся поднимать её и замер, глядя на стройные ноги Вермы. Красная туника выше колен ей очень шла.

– А что, гвардейцы из охраны Дома так же целомудренны, как и весталки? – спросил он, собирая осколки, но при этом умудряясь искоса поглядывать на ноги Вермы.

Быть наглее и настойчивее Кумий пока опасался – эта женщина могла размазать его по стене – буквально.

– Кто как. – Верма выкрутила из машинки начатый лист, пробежала глазами строки.

– А ты?

Она смерила его взглядом свысока (в смысле самом прямом) и ничего не ответила. Кумию показалось, что взгляд этот впечатал его в пол. Поэт решил не торопить события.

– Валерия предлагает отдать рукописи ей. В Доме весталок они будут в большей сохранности.

Кумий кашлянул.

– Не получится. Дело в том… что… ну… мои сочинения не для Дома весталок. Я их спрячу в надёжном месте. А домну Валерию поблагодари, – добавил он с поспешностью.

– Как знаешь. – Верма отложила страницу.

– Отужинаем вместе? Поболтаем о литературе и о преторианской гвардии.

– Только не о гвардии, – запротестовала Верма.

– Хорошо, поговорим о любви. Теперь Верма не возражала. Она сняла броненагрудник и перевязь с мечом. Кумий не мог оторвать взгляда от рельефных мускулов на её руках, пока она вынимала из корзины холодную телятину, фрукты и запечатанные бутылки вина. А талия у гостьи была тонкой, и грудь очень даже заметно круглилась под военной туникой.

– Ты – самый красивый преторианец, которого я когда-либо видел, – не удержался Кумий от комплимента.

Чаша оставалась всего одна. Пришлось зайти к соседке и занять у неё две простенькие стеклянные чаши. Не разливать же фалерн в презренную глину.

Для пущей таинственности Кумий зажёг свечи. Впрочем, электричество на его чердаке уже месяц как отключили за неуплату. И так они сидели вдвоём при свечах – сочинитель и женщина-гвардеец, пили фалерн и ни о чем не говорили. Даже о любви. Верма никогда прежде не общалась с сочинителями и боялась показаться невеждой. А Кумию было так хорошо что он оставил обычную свою болтливость. Он лишь любовался длинной, будто выточенной из мрамора шеей Вермы и её манерой встряхивать волосами.

– Почитай мне что-нибудь из твоего библиона, – попросила Верма, когда трапеза закончилась.

Кумий радостно кивнул, вытащил из пачки наугад страницу и принялся читать.

Верма слушала. Он умел читать, и проза его звучала при чтении вслух, как стихи. Не из-за того, что Кумий слегка подвывал при чтении, а из-за внутренней напевности.

– Вкусно, – сказала Верма, когда он закончил, и облизнулась, будто он преподнёс ей плод айвы [91] .

Гэл вышел из таверны изрядно пьяный. С некоторых пор он пристрастился к вину. Впрочем, по наблюдениям Гэла, он в своей слабости был не одинок. Многие его соратники подружились с бутылкой. Интересно, что происходит с гением, когда он слишком много пьёт? Он перестаёт быть гением? Или, наоборот, достигает немыслимых высот?

– Ну наконец-то ты выполз! – воскликнул человек, стоявший у входа, и ухватил Гэла за локоть. Гэл рванулся – но не тут-то было.

– Узнаю хватку, – пробормотал Гэл. – Мой старинный друг Логос. Железный Логос. Помнится, в прошлую нашу встречу ты меня прогнал, как собаку.

– А теперь у меня деловое предложение.

– Деловое, – повторил Гэл. – Что-то мне не нравится это слово. Я пока не могу сказать – почему. Но очень не нравится.

– У меня есть две амфоры амброзии, – совершенно невинным тоном сообщил Логос.

– Две амфоры… – Гэл не поверил. – Может, две чаши?

– Две амфоры, – повторил Логос и улыбнулся. Улыбка была очень многообещающей.

– И что я должен сделать за эти две амфоры? – спросил Гэл. – Убить кого-нибудь? Сжечь Капитолий? Отравить воду в акведуке Девы?

– Ты и твои собратья должны молиться новому богу и обещать ему всевозможные жертвоприношения.

– Что? Какой такой новый бог? Ты, что ли?

– Сульде.

– Я пил много, но не настолько, чтобы совершенно рехнуться. Зачем мы должны молиться Сульде? У нас мало своих богов подобного толка? Беллона, Марс…

– Богов у нас много. Ещё один не помешает. И твои молитвы, и твои жертвоприношения должны ему понравиться. Сульде должен перебраться в Небесный дворец.

– О, воображаю, какой он наведёт там шорох! – засмеялся Гэл. – Юпитер будет в восторге от нового члена большой семейки.

– Ты должен сделать так, чтобы Сульде тебя услышал.

– За две амфоры амброзии я готов приманить хоть с десяток богов.

– Мне нужен один.

– Тогда по рукам. Один только вопрос: Юпитер не испепелит меня вместе с тобой?

– Он тебя наградит.

– Не надо наград. Я предпочту остаться в тени.

Довольный разговором, Логос направился домой. Он не особенно надеялся, что Гюн согласится ему помогать. Но пища богов готова творить чудеса.

Матушка отворила Веру дверь и шепнула: тебя ждут. Он думал – Минерва пришла разобраться с яблоками. Но в таблине на ложе растянулся Курций. Он задремал, поджидая хозяина. Но заслышав шаги, тут же вскочил.