Никогда, Никогда (ЛП) - Фишер Таррин. Страница 8

Она проводит ножом по хлебу и размазывает масло.

— Ты была грязной, — нечленораздельно говорит женщина. — Я сказала тебе принять душ.

Я вспоминаю грязь и листья на кровати Силаса. Видимо, мы были вместе.

— Когда я пришла домой? У меня был разряжен телефон, — вру я.

— Около десяти, — она прищуривается.

— Я говорила что-нибудь… необычное?

Мама отворачивается и плетется к раковине, кусая тост и глядя на сток.

— Мам! Можно немного внимания? Ответь, пожалуйста.

Почему эта ситуация мне знакома? Я молю, она игнорирует.

— Нет, — просто говорит она. Затем мне приходит мысль: одежда со вчера. За кухней есть небольшой шкафчик со стиральной машиной и сушилкой. Я открываю машинку и вижу небольшую кучку мокрой одежды на дне. Достаю ее. Она определенно моего размера. Должно быть, я кинула ее в стирку в попытке смыть улики. «Улики чего?» Лезу в карманы джинсов. Внутри мятая и влажная бумажка. Я роняю джинсы и несу бумажку к себе в комнату. Если попытаюсь развернуть ее, она может порваться. Решаю оставить ее на подоконнике, чтобы подсохла.

Затем пишу Силасу.

Я: Ты где?

Жду пару минут и пробую еще раз.

Я: Силас!

Гадаю, всегда ли я так делаю; донимаю его, пока не ответит.

Отправляю еще пять сообщений, а после метаю телефон через всю комнату, закапываясь лицом в подушку Чарли Винвуд и громко крича. Вряд ли Чарли Винвуд когда-либо кричит. У нее нет характера, судя по комнате. Ее мама алкоголичка, а сестра слушает отстойную музыку. И откуда я знаю, что плакат над кроватью сестры сравнивает любовь с «бумом» и «хлопом» [2], но не помню ее имя? Я бреду в другую часть комнаты и начинаю рыться в ее вещах.

— Динь-динь-динь! — кричу я, вытаскивая дневник в горошек из-под подушки.

Затем устраиваюсь на кровати и открываю его.

Собственность Джанетт Элис Винвуд.

НЕ ЧИТАТЬ!

Я игнорирую предупреждение и переворачиваю первую запись:

Чарли ужасна.

Моя сестра — худший человек в мире. Надеюсь, она умрет.

Закрываю дневник и возвращаю под подушку.

— Просто отлично.

Родные ненавидят меня. Какой же надо быть, чтобы тебя ненавидела собственная семья? Из другого конца комнаты доносится звук оповещения на телефоне. Я подпрыгиваю, думая, что это Силас, и внезапно чувствую облегчение. Сообщений два. Одно от Эми: «Ты где?!!»

А второе от какого-то Брайана: «Привет, я скучал по тебе сегодня. Ты сказала ему?»

Кому? И что?

Я откладываю телефон, так никому не ответив. Решаю дать дневнику второй шанс, пролистывая до последней записи Джанетт, датированной вчерашним днем.

Мне нужна пластинка для зубов, но мы слишком бедные. У Чарли была пластинка.

Я провожу языком по зубам. Да, определенно ровные.

Ее зубы такие ровные и идеальные, а мои навсегда останутся кривыми! Мама обещала подумать об этом, но после случая с папиной компанией у нас нет денег на нормальные вещи. Ненавижу брать ланч из дома. Как в детском садике!

Я пропускаю абзац, в котором она подробно описывает критические дни своей подруги Пэйтон. Затем жалуется на отсутствие месячных у себя, но тут ее запись прерывается приходом вашей покорной слуги.

Мне нужно идти. Чарли вернулась и она плачет. А такое редко случается. Надеюсь, Силас бросил ее — так ей и надо!

Значит, я плакала, когда вернулась домой. Я подхожу к подоконнику; бумажка из моего кармана чуть подсохла. Осторожно разглаживаю ее и кладу на стол, который мы, похоже, делим с сестрой. Чернила частично смылись, но это похоже на чек. Я пишу Силасу:

Я: Мне нужно, чтобы ты меня подвез.

Я снова жду, начиная злиться из-за его задержек. «Я нетерпеливая».

Я: Мне тут пишет один Брайан. Он любит пофлиртовать. Я могу попросить его, если ты занят…

Через секунду на телефон приходит оповещение.

Силас: Вот уж нет! Уже в пути.

Я улыбаюсь.

Выскользнуть из дома будет легко, учитывая, что мама отключилась на диване. Я наблюдаю за ней с мгновение, изучая ее сонное лицо и отчаянно пытаясь его вспомнить. Она похожа на старшую версию Чарли. Прежде чем выйти на улицу, я укрываю ее одеялом и ставлю перед ней пару банок с водой из пустого холодильника.

— Еще увидимся, мам, — тихо говорю я.

6 — Силас

Не знаю, еду ли я за ней, потому что собственник, или из желания защитить. В любом случае, мне не нравится мысль, что она обратится за помощью к кому-либо другому. Что только наталкивает на размышления, кто этот Брайан, и почему он считает нормальным флиртовать с Чарли, когда мы определенно вместе.

В моей левой руке все еще зажат телефон, и он снова звонит. Номера на экране нет. Только слово «Бро». Я провожу по нему пальцем и отвечаю:

— Алло?

— Где ты, черт возьми?!

Голос парня. И он очень похож на мой. Я смотрю влево и вправо, но местность мне совершенно незнакома.

— В машине.

Он стонет.

— Да ты что, серьезно? Если ты будешь и дальше прогуливать тренировки, тебя отправят на скамейку запасных.

Вчерашний Силас наверняка разозлился бы из-за этого. Сегодняшний чувствует облегчение.

— Какой сегодня день?

— Среда. Она идет перед четвергом и после вторника. Забери меня, тренировка окончена.

Почему у него нет своей машины? Я даже не знаю этого парня, а он уже для меня обуза. Это определенно мой брат.

— Мне нужно сперва забрать Чарли.

Пауза.

— Из дома?

— Да.

Снова пауза.

— Ты что, смертник?

Меня правда бесит, что все знают больше меня. Почему мне нельзя домой к Чарли?

— Ладно, пофиг, просто поторопись, — говорит он, прежде чем повесить трубку.

Завернув за угол, я вижу ее у обочины, смотрящей на свой дом. Ее руки прижаты к бокам; она держит две банки с содовой, как оружие, будто хочет метнуть их в надежде, что они превратятся в гранаты. Я торможу машину и останавливаюсь в паре метров от нее.

На ней другая одежда. Чарли надела длинную черную юбку, прикрывающую ноги, черный шарф, накинутый на плечи, и темную кофту с длинным рукавом, но ей все равно холодно. Дует ветер, и юбка с шарфиком вздымаются, но девушке все равно. Она даже не моргает. Полностью потерялась в своих мыслях.

«А я теряюсь в ней».

Когда я паркуюсь, она поворачивает голову, смотрит на меня, а затем мгновенно опускает взгляд. Идет к пассажирской двери и садится внутрь. Ее молчание буквально молит от меня тишины, потому я ничего не говорю, пока мы едем к школе. Через пару миль она расслабляется и закидывает ногу на панель.

— Куда мы направляемся?

— Брат звонил, его нужно подвезти.

Чарли кивает.

— Судя по всему, у меня проблемы из-за прогула сегодняшней тренировки по футболу. — Уверен, по моему нерадивому тону ясно, что я не слишком-то обеспокоен. Футбол не в списке моих нынешних приоритетов, потому скамейка запасных — лучший исход для всех.

— Ты играешь в футбол, — говорит она между делом. — Я ничего не делаю. У меня не жизнь, а скукотища, Силас. У меня пустая комната. Я не веду дневник. Ничего не собираю. Единственная вещь, которая у меня есть, это картина ворот, и то она твоя. Единственный предмет в моей спальне, который несет в себе какой-то характер, подарил мне ты.

— Откуда ты знаешь?

Она пожимает плечами, и юбка натягивается на коленях.

— У тебя уникальный стиль. Как отпечаток пальца. Я узнала твой работу, потому что ты делаешь фотографии только тех вещей, на которые люди бояться смотреть в реальной жизни.

«Видимо, ей не нравятся мои фотографии».

— Итак… — начинаю я, глядя перед собой. — Кто этот Брайан?

Она берет телефон и открывает сообщения. Я пытаюсь заглянуть ей через плечо, но сижу слишком далеко. Это не мешает мне пытаться. Чарли слегка наклоняет телефон вправо, скрывая его от моих глаз.