Жил-был воробей, или Зачем нужно ходить в школу - Бессонова Алёна. Страница 2

Сенька пристроился на открытой форточке. Когда в класс вошла учительница, Никитос не заметил – он увлечённо играл в электронные «стрелялки» в своем телефоне.

Учительница написала на доске тему урока: «Третий закон Ньютона».

Она повела указкой и ткнула ею в портрет на стене. На портрете красовался сильно кудрявый, носатый мужичок с белым шарфом на шее. Взгляд у мужичка был суровым и пристальным.

– Исаак Ньютон, – восхищённо произнесла учительница, – великий учёный и мыслитель…

Она ещё чуточку растроганно рассматривала лицо на портрете, а затем начала рассказ.

Сенька внимательно слушал, вникал в каждое слово, но ничего об уничтожении воробьиных гнёзд не услышал. В конце урока учительница заявила:

– Из всего сказанного следует вывод: любая сила рождает другую силу против этой силы. А главное, эти силы равны между собой. Таков третий закон Исаака Ньютона.

– Например? – спросил мальчик с первой парты.

– Например?! – учительница взяла со своего стола специально припасённый для такого случая теннисный мячик и с силой бросила его в классную доску. Мячик стукнулся и отскочил.

– Вот, видите, ребята, – учительница ловко поймала мячик. – Он не прилип к доске, а отскочил от неё. Почему? Это доска оттолкнула его. Сила, с которой мячик стукнулся о доску, тут же породил силу, с которой доска оттолкнула от себя задиристый мячик.

– Ага, – подумал Сенька, – если Никитос выстрелит в мой дом камнем и камень стукнется о достойную преграду, то отлетит обратно в лоб Никитосу.

– Хоро-о-о-оший закон! – обрадовался Сенька, энергично взмахнув крыльями, воробей полетел к мусорным контейнерам. Именно там он видел две теннисные ракетки с разбитыми ручками.

Сенька крепко приладил ракетки по двум внешним сторонам нового домика. Никитос не заставил себя ждать. Он пришёл из школы, наелся пельменей бабки Филипендулы и выскочил на улицу. Мальчишка решил довести начатое утром дело до конца.

– Тебе конец, воробей! – икнул от обжорства Никитос. Нашёл камешек потяжелее и зарядил его в рогатку

– Стыдыщь! – камень с силой ударился в теннисную ракетку и по той же дорожке полетел обратно, прямо в лоб хулигану.

– А-а-а! – завопил мальчишка. Тут же на его лбу растеклась фиолетовая лужица синяка.

– Мальчик мой! – заголосила бабка, прижимая вопящего внука к себе. Она с ожесточением схватила камень и бросила его в ненавистное гнездо, камень с силой ударился в теннисную ракетку, и по той же дорожке полетел обратно, прямо в глаз бабке Филипендуле.

– У-у-у! – завыла бабка, растирая ещё одну сиреневую лужицу уже под своим глазом. Филипендула схватила внука в охапку, и озираясь по сторонам, прыжками поскакала в дом.

– Ура! Работает третий закон Ньютона! – чирикнул Сенька. – Теперь мой дом – моя крепость. Надо в школу почаще летать!

Сенька уселся на веточку рядом с домиком. Вынул из-под крылышка розовую тетрадочку, послюнявил в клювике синий карандашик и поставил на первой страничке большую жирную палочку. Так он отметил первое знание, полученное им в школе. Сенька не совсем понял, кто такой Ньютон, но был ему благодарен.

Глава вторая. Подсолнечное масло, или Закон

всемирного тяготения

Утром Никитос, как всегда, вышел во двор. Рогатки в его руках не было. Взгляд мальчишки из-под фиолетового синяка не предвещал ничего хорошего.

– Всё равно прибью, серый махор! – прошипел Никитос и, погрозив воробью кулаком, куда-то побежал.

– Да-а-а! – подумал Сенька. – Нашёл с кем воевать? С воробьём! Смельчак. Нечего сказать. Трус белилюс!

Сенька оторвался от ветки и полетел следом за мальчишкой. Врага нельзя было упускать из виду.

Никитос, конечно, был хулиганом, но мелким. На «значительного» он не тянул. Так себе, чуточный пакостник. Боязлив был, перед великовозрастными хулиганами пресмыкался, старался услужить. Перспектива вырасти в большого негодяя у него была, особенно под руководством такой бабушки, как Филипендула. Именно она подсказала внуку, как извести воробья при помощи кошки.

– Бабунь, а как же Лютый? – удивлённо спросил Никитос. – Он ей хвост оторвёт! Увести его – не уведёшь, он вон, какой огромный. Я уже пробовал, но он даже с места не сдвигается, лежит, как бегемот. Тащил за ошейник – огрызается. Боюсь, укусит!

– Лютый – моя забота, – твёрдо сказала Филипендула. – Я ему в похлёбку снотворного порошка насыплю – уснёт как убитый! Твоё дело – соответствующего кота найти.

Никитос знал, где найти подходящего кота. Такой кот водился у «большущего» хулигана по кличке Сыч. Сыч учился в той же школе, что и Никитос, только в старшем классе. Его кот по прозвищу Сильвер слыл грозой всего района. Он был одноглазым и кривобоким. В любых кошачьих потасовках Сильвер брал верх. Силища, гибкость и хитрость у кота были невероятные, а по веткам деревьев он летал, как птица. Никитос поискав Сыча, нашёл его на школьном дворе и заискивающе попросил:

– Одолжи на время кота.

– Что, мыши замучили? – ухмыльнулся Сыч.

– Воробьи покоя не дают. Гнёзда на дереве пощипать надо! – угодливо улыбнулся мальчишка.

– Чем благодарить будешь? Просто так не дам! – отрезал Сыч.

Никитос раскрыл ладонь. На ней лежал, поблёскивая перламутровой рукояткой, изящный перочинный ножик. Сыч сгрёб подношение и небрежно бросил

– Завтра до уроков принесу. Получишь кота на час.

Сенька во время разговора сидел рядом на дереве и слышал всё.

– Завтра? На целый час! – сердце маленького воробья сжалось в комочек, неистово стучало. Тут прозвенел звонок, школьники разошлись по классам.

– Полечу, посмотрю в бесстыжие глаза Сычу! – решил воробей.

Опять, как и в прошлый раз, Сенька примостился на форточке. Сыч, так же как и Никитос, играл в электронную игру в своём телефоне. Он совершенно не слушал незнакомую Сеньке учительницу, которая вслух читала интересную книгу. Воробей пожалел, что не успел к началу урока.

– «…Аннушка уже купила подсолнечное масло, – читала учительница. – И не только купила, но даже и разлила…»

– Вот неумеха эта Аннушка, – подумал воробей, – разлила подсолнечное масло. Такую вкуснятину! Жаль меня не было там, где она его разлила…

Больше всего, после мамы, Сенька любил семечки, а именно из них делалось подсолнечное масло. Значит, и подсолнечное масло Сенька тоже любил сразу после мамы. Воробей стал слушать дальше, его очень интересовало: кто же слижет разлитое масло?

– «И тотчас рука его скользнула и сорвалась», – продолжала читать учительница – «нога неудержимо, как по льду, поехала по булыжнику и….»

Неожиданно пролетающая рядом с Сенькой ворона, ненадолго отвлекла воробья, но последнюю, на сегодняшнем уроке строчку, воробей всё-таки услышал:

– «Берлиоза выбросило на рельсы…». – прозвенел звонок и учительница закрыла книгу.

– Эх, ты, как жалко дяденьку Берлиоза! Поскользнулся, бедный, на масле! Под ноги надо смотреть, взрослый уже, – назидательно подумал Сенька.

– Поскользнулся на масле?! – вдумался в слова воробей. – На масле? Правильно! – взвизгнул Сенька. – Масло не только вкусное, оно ещё и скользкое! Если на него наступить, лапки сами разъезжаются в разные стороны. Удержаться невозможно. Именно это мне и надо!

Сенька опять вспомнил о мусорных контейнерах. Когда прошлый раз он вытаскивал из них разбитые теннисные ракетки, то приметил полбутылки прогорклого подсолнечного масла.

– Так, мне его не пить! – ликовал Сенька, – а коту прокатиться хватит! Ура! – радостно закричал воробей. – Теперь посмотрим, кто кого?

Воробей оживлено замахал крыльями и перелетел с форточки одного класса на форточку другого.

– Ой! – радостно воскликнул Сенька, – опять та же, учительница, что и вчера! И опять она рассказывает про умного дяденьку Ньютона и его новый закон.

Сенька пригляделся к ребятам в классе. Все внимательно слушали урок. Только Никитос ел под партой бутерброды, любовно положенные в его ранец бабкой Филипендулой.