Золотой киль - Бэгли Десмонд. Страница 28

— Я не доверяю им, — резко заявил Курце. — Я не верю ни этой суке, ни Морезе. Он паршивый ублюдок. И во время войны был ублюдком. Пленных не брал — всегда говорил, что пристрелил их при попытке к бегству.

— Ты поступил так же, — сказал я, — когда захватил золото.

Он вспылил.

— Там было по-другому. Они действительно пытались убежать.

— Очень кстати для вас, — съязвил я. Меня бесило, что этот человек, которого я мог, и не без оснований, подозревать в убийстве по крайней мере четверых, строит из себя гуманиста.

Он поразмыслил немного и сказал:

— А что помешает им отобрать у нас все, что мы достанем? Что помешает им перестрелять нас и замуровать в туннеле?

— Ничего, и это всем понятно, — ответил я. — Вот если только дочернее чувство и фамильная гордость… — Я не стал развивать эту тему. Сам чувствовал неубедительность своих аргументов.

Графиня и Морезе вернулись.

— Торлони прислал двоих в Рапалло. Они расспрашивали о вас капитана порта всего десять минут назад.

— Только не говорите, что капитан порта — один из ваших друзей.

— Нет, но начальник таможни — да. Он их сразу узнал. Одного он посадил в тюрьму три года назад за контрабанду героина, а за вторым уже давно охотится. Оба, по его словам, работают на Торлони.

— Ну что ж, мы и не надеялись, что нам удастся бесконечно скрываться, — сказал я. — Но они не должны знать, что вы с нами заодно, хотя бы на первых порах. Придется вам дождаться темноты, тогда уйдете.

Графиня заметила:

— За ними следят мои люди.

— Отлично, но этого мало, — сказал я. — Хочу отплатить Меткафу его же монетой. Надо, чтобы за Торлони следили в Генуе. К тому же установите слежку во всех портах побережья за судном Меткафа. Я должен знать, когда он прибудет в Италию. — И я подробно описал ей Меткафа, Крупке и их фэамайл. — Справитесь с этим?

— Конечно. Вы будете знать о Меткафе все с первого момента, как он ступит на берег Италии.

— Добро, — сказал я. — Тогда как насчет стаканчика?

Я взглянул на Курце.

— Похоже, тебе все-таки не удалось отпугнуть Меткафа.

Он посмотрел на меня с таким растерянным видом, что я засмеялся.

— Не огорчайся. Доставай бутылку и — выше голову!

Больше мы не встречались с графиней и Морезе. Но на следующее утро я обнаружил в кокпите записку, в которой меня приглашали зайти в «Три рыбки» и советовали нанять караульного на «Санфорд».

Я, конечно, пошел. На этот раз Джузеппе вел себя более дружелюбно, чем во время моего первого визита. Он лично обслуживал меня, и, когда принес мне завтрак, я спросил:

— Вы, должно быть, в курсе всего, что происходит в районе порта, и всех знаете. Не могли бы вы порекомендовать кого-нибудь в сторожа на мою яхту? Безусловно, честного человека.

— О да, синьор, — ответил он, — я знаю человека, который вам нужен, это старый Луиджи. Такая жалость, во время войны его ранило, и с тех пор он может выполнять только легкую работу. Сейчас он как раз не при деле.

— Пришлите его сюда после завтрака, — попросил я.

Так мы заполучили честного караульного, и старый Луиджи стал нашим посредником между графиней и «Санфорд». Каждое утро он приносил письмо, в котором графиня описывала свои успехи.

Мы узнавали, что за Торлони установили наблюдение, но пока ничего не происходит; его люди все еще находятся в Рапалло и следят за «Санфорд», но за ними тоже ведется наблюдение, грузовики и водители найдены, тес заготовлен, инструменты куплены, ей предложили немецкий передвижной дом, но она слышала, что в Милане продается английский, и решила лучше купить английский — не дам ли я денег на его покупку…

Казалось, все идет нормально.

Мы трое, экипаж «Санфорд», тратили много времени на осмотр местных достопримечательностей, что вызывало у шпионов Торлони огромное к нам отвращение. Я болтался в яхт-клубе, и вскоре пополз слух, что я решил осесть в Средиземноморье и подыскиваю подходящую для приобретения верфь.

На пятый день нашего пребывания в Рапалло утреннее письмо содержало указание пойти на верфь Сильвио Пальмерини и попросить разрешения на подъем и окраску «Санфорд». «Цена будет умеренной, — писала графиня, — Сильвио — один из моих, то есть наших, друзей».

Верфь Пальмерини находилась в стороне от Рапалло. Сам Сильвио, похожий на высохший стручок человек лет шестидесяти, был из тех, что мягко стелют, да жестко спать.

— Понимаете, синьор Пальмерини, я ведь тоже строю лодки и хотел бы сам выполнить эту работу на вашей верфи.

Он кивнул — ничего странного в том, что человек намерен сам позаботиться о своей лодке, раз он это умеет, к тому же и обойдется дешевле.

— И хотелось бы сделать это в тайне, — продолжал я. — Киль я установил не совсем обычным способом, и, возможно, придется его снять, чтобы проверить.

Он опять кивнул. Эксперимент — дело рискованное, лучше придерживаться старых проверенных способов. Было бы глупо, если б киль милорда отвалился посреди Средиземного моря.

Я понимал, что выгляжу глупо, и сказал:

— Мы с друзьями можем выполнить эту работу без посторонней помощи. Нам требуется только место, где мы могли бы работать без помех.

Он кивнул в третий раз. У него есть большой сарай, который запирается. Никто не будет нам мешать, даже сам он не побеспокоит нас, а уж тем более никто из посторонних — за этим он проследит. А не является ли милорд тем богатым англичанином, который хочет купить верфь? Если это так, то почему милорду не обратить свое внимание на верфь Пальмерини, красу и гордость западного побережья?

Меня аж передернуло. Опять вымогательство! Хоть и вежливо, но дают понять, что мне лучше купить верфь и тем самым заплатить за молчание. Я ответил уклончиво:

— Да, я подумываю о покупке верфи. Но мудрый человек сперва изучит все возможности. — Черт! Сам заговорил в его манере. — Я побывал в Испании и Франции, теперь в Италии, потом направлюсь в Грецию. Надо присмотреться.

Пальмерини энергично кивал, его шишковатая голова, напоминавшая сморщенное яблочко-китайку, челноком ходила вверх-вниз. Да, милорд поступает мудро, желая изучить все возможности, но он все-таки убежден, что милорд вернется на верфь Пальмерини, потому что она самая лучшая на всем побережье Средиземного моря. Что понимают греки в искусстве яхтостроения? Все, что они освоили, это строительство турецких шлюпок. А цена была бы для милорда умеренной. Коль скоро у них есть общие друзья, то стоимость верфи по договоренности можно было бы выплачивать в рассрочку, при наличии соответствующих гарантий, конечно.

Из намеков старого хитреца я понял, что он будет дожидаться завершения операции, когда у меня появится наличный капитал и я смогу доказать верность своему слову.

Я вернулся на яхту в полной уверенности, что в этой части нашей программы дела идут хорошо. Даже если придется купить верфь Пальмерини, что не так уж и плохо, какую бы цену он ни назначил, разницу можно будет списать за счет экспедиционных расходов.

На девятый день нашего пребывания в Рапалло очередное утреннее послание известило нас о том, что все готово и мы можем отправляться в любой момент. Однако оговаривалось, что следующий день воскресный и было бы лучше начать наш поход в глубь страны в понедельник. Такое соображение придавало нашему предприятию романтическую окраску. Еще одна сумасшедшая в компании сумасшедших, подумал я.

Графиня писала: «Мои друзья позаботятся, чтобы после вашего исчезновения люди Торлони ничего не заподозрили. Яхту оставите на попечение Луиджи, встречаемся в девять утра в „Трех рыбках“».

Я сжег письмо и позвал Луиджи.

— Говорят, вы честный человек. А взятку вы бы приняли?

Мой вопрос до крайности возмутил его.

— О нет, синьор!

— Вы знаете, что за лодкой следят?

— Да, синьор. Эти люди — ваши враги и враги мадам.

— Знаете ли вы, каким делом мы с мадам заняты?