Кошки не плачут (СИ) - Сэнь Соня. Страница 67

- Я… это так неожиданно… Но, знаешь, мне тоже нельзя тут оставаться. Видел эту ораву из Ночного города? Все они жаждут моей головы. Я – нелегально обращенный вампир, без документов и прав на существование…

- Ну, бумажки мы тебе выправим, не вопрос. Главное, что ты согласна улететь на Зэт-3…

- Еще как согласна! Тем более, там я смогу быть с Виком… А ни у кого не возникнет вопроса, зачем юной вампирше понадобилось лететь на остров-тюрьму для оборотней?

- Не беспокойся об этом. Сделаем тебе карточку медсотрудника. У нас в персонале имеется пара-тройка кровососов, это допускается. Главное – что ты скажешь друзьям… Надо придумать более-менее внятную легенду – а еще лучше, вообще ничего не говорить. Просто исчезнуть. На острове тебя никто не найдет – состряпаем тебе новое имя и биографические данные. Пойми, Кошка – как бы ни был предан тебе твой Каратель, наступит день, когда он захочет отыскать тебя – и отправится на Зэт-3. Этого допускать нельзя.

- Да понимаю я. Нет, Арку лучше ничего не знать. Во-первых, он сразу просечет, что на остров этот ко мне прилетит Вик – а чувство долга перед законом у Арка развито куда больше, чем симпатия к парню, с которым я помолвлена. Он, конечно, начнет гоняться за Виком, и покоя нам не будет… Да и не отпустит он меня никуда, а уж тем более – на остров-тюрьму. Скорее поступится принципами и достанет мне поддельные документы.

  Я задумалась, неосознанно вертя на пальце серебряное кольцо. Сангре следил за мной ленивым взглядом своих необыкновенных серо-зеленых глаз, в глубине которых нет-нет да и проскальзывали хищные искорки.

- Незачем мне тут оставаться, - наконец, твердо сказала я. – У Арка с Рэй, похоже, все на мази, я им ни к чему. Уеду тихо, никого не предупредив. Может, записку оставлю…  Не хочу, чтобы они переживали, думая, что со мной что-то произошло. Из универа меня наверняка попрут, так что ловить в этом городе мне больше нечего…

- Вот и славно. Завтра обсудим все с Виком, а сейчас – извини, у меня дела. Мы, оборотни, как и вы, вампиры, активную жизнь ведем чаще по ночам, - он улыбнулся, обнажив крупные, белые, очень острые зубы. – Я ненадолго, нужно успеть уладить кое-какие дела. Принести тебе крови?

- Как ты ее добудешь? Ее только вампирам выдают, - фыркнула я.

- Это уже моя забота. Ладно, я пошел. В шкафу, на нижней полке есть запасная пушка и пара ножей – если что. Из дома не выходи, никому не открывай, на звонки не отвечай. Впрочем, чужой сюда так просто не проберется – наши его в момент засекут. Тебе нечего бояться.

- Вот я и не боюсь, - зевнула я. – Иди, иди, медведь. И, это… поосторожнее там.

- Кто бы говорил, - проворчал он и, накинув куртку, выскользнул в прихожую. Через секунду тихо скрипнула входная дверь, и я осталась в квартире одна.

  Первый час ушел у меня на обдумывание деталей побега: нужно было улучить момент и забрать из общаги свои вещи, оставшееся оружие… Или бросить все и купить все необходимое потом? Блин, придется где-то раздобыть денег…

  Грустно будет уезжать из города, в котором прошла вся моя никчемная жизнь. Жаль, я не смогу взять с собой крошку Лу – но Рэй о нем позаботится. А Арк позаботится о Рэй. Он давно по ней с ума сходит… Непонятно только, как эту бунтарку и аристократку угораздило влюбиться в ярого блюстителя закона с внешностью байкера-одиночки… Хороша парочка, одним словом.

  Потом от нечего делать я разделась, бросила запачканную кровью одежду в стиралку, приняла душ, покопалась в шкафу Сангре, отыскала более-менее нормальную рубашку – сидела она на мне, как небольшой парашют – высушила волосы, побродила по квартире… Немного постояла на террасе – порочный Нью-Эдем сиял миллионами огней, мерцал и переливался, как праздничная игрушка, так, что звезд в небе совсем было не различить. Высоко-высоко над суетой ночной жизни города людей и нечисти висела ярким шаром луна, и мертвенный свет струился по крышам домов. Шум транспортного движения, далекий человеческий смех, торопливые шаги, хлопанье дверей в забегаловках… Обострившийся слух улавливал все, и расстояние почти не было помехой. Я «принюхалась» - кажется, соседи по дому, те, что были полукровками, спали, - а «истинные» излучали ощутимые волны настороженности и тревоги. Видимо, сказалось влияние последних событий, затронувших сообщество вервольфов…

  Я вернулась в комнату, оставив дверь на террасу приоткрытой – теперь холодный воздух был мне даже приятен. Полупрозрачные анемоново-желтые занавески трепетали и вздувались пузырем на ветру, в котором уже чувствовалось дыхание близкой зимы. Снегу давно уже полагалось укрыть дома и улицы, но он все не приходил – словно боялся запачкаться о грязь и серость застывшего в осени города.

  Я свернулась калачиком на диване, глядя в экран телевизора. Шел какой-то скучный старый фильм, и совсем скоро я начала клевать носом, хотя вампирам вроде как ночью спать не положено. Наверное, сказалась усталость – уже не чувство, а состояние моей души в последние пару недель. И я уснула.

  Мне снился серебряный диск луны в темной синеве ночного неба, вересковая пустошь, источавшая голубоватое мерцание, мягкие склоны холмов… Я стояла на большом плоском камне у какого-то странного сооружения наподобие древнего дольмена, и летний ветер трепал полы моего длинного платья. Оно было алым, как свежепролитая кровь… Неосознанным движением я коснулась головы – вместо пышной гривы волос во сне у меня была короткая непокорная стрижка.

- Мэб? – послышался мягкий вкрадчивый голос за спиной.

- Люций. – я повернулась, взглянула в мертвенно-белое от лунного света любимое лицо. Вампир стоял в каком-то метре от меня, скрестив руки на груди – одет он был в старинного покроя белоснежную рубаху с пеной кружев, кожаные бриджи и высокие сапоги. Смолянистые волосы были по-прежнему растрепаны, губы кривила  ироничная усмешка. И только глаза, эти прекрасные говорящие глаза, излучали странную смесь нежности и печали.

- Я не Мэб, - сказала я резко, вздернув подбородок. – Кого ты любишь, Лорд? Меня или память о ней?

- Конечно, ты не Мэб. – теперь он не улыбался, лицо было серьезным и грустным. – Ты – Шеба, единственная женщина в этом и других мирах, которую я могу любить. Я люблю тебя, моя кошка…

  Теплая и властная ладонь легла мне на затылок, по коже пробежал легкий заряд прохладной озоновой силы. Вторая рука Люция обвила мою талию, лишая меня пути к бегству. А хотелось ли мне бежать?.. Нет, черт возьми. Нет.

- Я люблю тебя, Люций ле Флам, - прошептала я в ответ, и мои ладони сами собой легли ему на грудь.

  И тогда он наклонил голову и поцеловал меня – очень нежно, осторожно, трепетно, стараясь не оцарапать мои губы клыками. Неужели я могла когда-то жить без этих поцелуев? Сердце ухнуло куда-то вниз, словно невидимые качели подбросили меня к небу, и задрожали коленки, и кровь ударила в голову. В такую минуту не жаль и умереть… Забывается все – кто ты, зачем живешь, от чего бежишь – и лишь одно имеет значение: эти теплые мягкие губы, эти руки на твоем теле, этот свежий и горький запах озона, сводящий с ума…

  Моя сила мгновенно «проснулась», потянулась к силе Люция, словно стремясь переплестись с ней так же тесно, как и наши тела. Жар и холод вновь схлестнулись, перетекая друг в друга, и слияние это было подобно взрыву сверхновой – словно ты умер и родился в одно мгновение.

- Люций… - прошептала я, отрываясь от его губ… и проснулась.

  Он сидел на полу у дивана, склонившись надо мной, и мои руки покоились у него на плечах. Вскрикнув, я отпрянула, оттолкнула его – он покорно отпустил меня, поднялся и отошел на середину комнаты. Порыв залетевшего с террасы ветра всколыхнул полы его длинного кожаного плаща, запутался в волосах.

- Я не хотел пугать тебя, Шеба. Ты спала, и я не посмел тебя будить…

- Зачем ты пришел? Как нашел меня? – глухо спросила я и сердито одернула на себе задравшуюся рубашку.

- Прошу, давай выйдем на террасу. Не хочу, чтобы тут остался мой запах.