Наперекор судьбе - Бэлоу Мэри. Страница 26

– Твоя госпожа подождет, – ответил Мартин. Он взял из ее рук цветы и положил их на землю. – Пойдем. – Он крепко взял ее за руку.

Сначала девушка волновалась, потом негодовала, но только когда он ускорил шаг и ей пришлось бежать рядом, она начала кричать. Когда их не стало видно за деревьями, Мартин остановился на мгновение и с силой ударил ее несколько раз по заду.

– Замолчи! – приказал он. – Разве ты никогда не гуляла с джентльменами, милочка?

– Нет, сэр, – ответила девушка; ее глаза округлились от испуга.

– Ты лжешь, – заявил Мартин. – Ты думаешь, я не знаю, что ты шлюха?

Он потащил ее дальше в рощу, затем остановился возле дерева с низкими ветвями. Там он наклонил девушку вперед, поднял ее юбку и набросил ей на голову. Потом Мартин несколько раз сильно ударил ее по голым ягодицам, пока ее крики не перешли в тихие стоны. Но он быстро потерял интерес к избиению, потому что у нее, без сомнения, не было никакого опыта и она не знала, как нужно себя вести в такой ситуации. Мартин быстро расстегнул брюки, вонзился в ее плоть и продолжил свое наказание в теле женщины, которая внешне немного напоминала Элизабет. Он не реагировал на ее громкий крик и последовавшие потом стоны. Они находились довольно далеко от дома.

– Слушай, – сказал Мартин, когда закончил и привел в порядок свою одежду. Он крепко взял девушку за руку и заставил выпрямиться. Она продолжала истерично всхлипывать, а ее лицо стало красным и некрасивым. – Ты можешь смыть кровь в ручье, когда я уйду. Ты никому не должна ничего рассказывать об этом. Ты поняла меня? Полагаю, ты дорожишь своей работой? – Он подождал, пока девушка ответит. Она едва смогла выдавить из себя:

– Да-а-а.

– А хорошую работу трудно найти в этих местах, особенно когда у тебя нет характера.

– Да-а-а.

– Ты потеряешь работу, если твоя хозяйка узнает, что ты шлюха, – сказал Мартин. – Ты меня поняла?

– Да-а-а, сэр.

– Тогда хорошо. – Мартин колебался некоторое время, решая, стоит ли заплатить, потом достал из кармана несколько монет, бросил их в подол ее платья, повернулся и ушел.

Его страшное отчаяние понемногу отступало. Девушка немного развлекла его. Но вместо отчаяния пришло знакомое чувство презрения и ненависти к себе. Ненависть к себе за то, что пришлось мараться о шлюху, потому что он не мог обладать Элизабет. А эта шлюха даже не знала, как наказать его, чтобы облегчить эту ненависть и чувство вины.

Едва войдя в дом, Кристофер сразу направился к лестнице. Сегодня он не мог сосредоточиться на работе. Ему не следовало уходить, думал он все утро. Можно ли верить Мартину, что он не расскажет Элизабет эту неприятную историю? А вдруг Мартин посадит Элизабет в экипаж и увезет в Лондон, едва только он уйдет из дома?

Поедет ли он за ней, если такое случится?

Ее не было в комнате, не было и в спальне. Кристофера охватила совершенно беспричинная паника: ведь больше он нигде ее не искал. Тем более в это время она могла еще гулять с Мартином – он же вернулся раньше обычного.

Кристофер распахнул дверь в свою комнату и почувствовал огромное облегчение. Элизабет стояла возле окна и, услышав, что он открыл дверь, повернула к нему голову. Кристофер закрыл дверь, сделал несколько шагов и протянул к ней руки.

Элизабет шагнула навстречу и оказалась в его объятиях. Ее побледневшее лицо прижалось к его плечу.

Кристофер не знал, что ей сказать. Его все утро мучила совесть. Он сам вовлек себя в эту ужасную историю и, возможно, причинил ей непоправимый вред. Он нежно прижал к себе Элизабет.

– Кристофер, – заговорила она, – расскажи мне о нашей свадьбе.

Кристофер не шевельнулся. Что ж, настала пора все рассказать, как они с Мартином и планировали. Скоро она будет знать все, кроме самых тяжелых событий. В этой истории будет семилетний перерыв. Но прежде чем рассказать ей все, Кристофер собирался убедить Мартина, что в то время он ни в чем не был виноват. Он хотел просить Мартина сказать Элизабет, что он сбежал только потому, что был тогда слишком молод и неопытен и не мог справиться с обрушившимися на него напастями. Это была настоящая правда. Они с Мартином раскроют ей истину. Они все исправят.

– Это было в Кингстоне, в имении твоего отца, в часовне, – заговорил Кристофер. – Кингстон-Парк находится в Норфолкшире. Мы не стали венчаться ни в сельской церкви, ни в церкви Святого Георгия в Лондоне, как хотел твой отец. Он считал, что часовня слишком маленькая. Но мы хотели, чтобы присутствовали д только члены наших семей и наши близкие друзья.

– А наша помолвка была долгой? – спросила Элизабет, не поднимая головы.

– Всего один месяц, – ответил Кристофер. – Мы сильно любили друг друга и хотели поскорее пожениться.

– И все члены наших семей были там? – снова спросила она.

– Да.

– Должно быть, это так чудесно – жениться в окружении своей семьи, – произнесла Элизабет.

– Да. – Кристофер потерся щекой о ее волосы. – Это было так прекрасно, что даже трудно выразить словами, Элизабет. Мы так любили друг друга, это был день нашей свадьбы, и Впереди нас ждало счастье.

Элизабет подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Твой отец приезжал? – спросила она. – А Нэнси?

– Да. – Кристофер посмотрел ей в глаза. – Правда, Нэнси вернулась домой за неделю до свадьбы. Она переживала, что в Пенхэллоу все пойдет вверх дном, если не присматривать за домом. Во всяком случае, мне так казалось. Она очень беспокоилась за дом и настояла на своем отъезде. Я сердился на нее, ты тоже умоляла ее остаться, но ничто не смогло удержать ее.

– Твоя история полностью совпадает с историей, рассказанной Нэнси, – заметила Элизабет. – Ты уже виделся с ней сегодня?

– Нет. – Он пытливо посмотрел ей в глаза.

– Мартин напомнил мне, – продолжала Элизабет, – что я полагаюсь только на твои слова о том, что мое место здесь, что я – твоя жена и что мы любим друг друга. – Она неожиданно рассмеялась. – Действительно, ведь только с твоих слов и со слов Нэнси и Мартина я могу хоть что-то узнать о себе. Если я не Элизабет Атуэлл, то как мне узнать об этом? А как меня звали до замужества? Ведь я же не была Ханивуд, как Мартин. Он – мой сводный брат.

– Уорд, – ответил Кристофер. – Ты была леди Уорд. Некоторое время она молчала, размышляя.

– Это мне ни о чем не говорит, – произнесла Элизабет. – Это чужое имя.

– И ты веришь, что я тоже чужой для тебя, Элизабет? – спокойно спросил ее Кристофер. – Ты считаешь, что всего две недели назад ты меня совсем не знала?

Девушка встревоженно посмотрела на Кристофера и ничего не ответила.

“Скажи ей, – заговорил его внутренний голос. – Сейчас самое подходящее время. Ее терзают сомнения, и лучше рассказать ей обо всем сейчас. Скажи ей”.

Элизабет медленно покачала головой:

– Нет. Я знала тебя, и я любила тебя. Если я в чем-то и могу быть уверена, Кристофер, так только в этом. А мы не можем прогнать Мартина? Он очень переживает за мое здоровье, но со мной все в порядке, только я ничего не помню. Нет необходимости для того, чтобы он дольше оставался здесь. Я дома, и он видит, что ты прекрасно заботишься обо мне, что я справляюсь со сложившейся ситуацией. Не можем ли мы попросить его уехать?

– Он – твой брат, Элизабет, – ответил Кристофер. Но ему тоже очень хотелось сделать так, как она просила. Ему так хотелось, чтобы в жизни опять все стало просто.

– Сводный брат, – возразила Элизабет. – Нас не связывают кровные узы. Он прикасался ко мне. Кристофер нахмурился.

– Он хотел обнять меня, – пояснила Элизабет, – а я испугалась. Он кажется мне совершенно чужим. Я не хочу, чтобы ко мне прикасался кто-нибудь, кроме тебя. Я не хочу, чтобы он дотрагивался до меня.

– Братья часто обнимают своих сестер, – ответил Кристофер. – Я тоже обнимаю Нэнси.

– Но я его совершенно не знаю, – возразила она.

– Меня ты тоже не знала всего две недели назад, – заговорил Кристофер. – Но позволила любить тебя, Элизабет. Девушка глубоко вздохнула и снова прижалась к его плечу.