Секреты оазиса - Грин Эбби. Страница 19

— Ты моя, Джамиля, — сказал он неожиданно для самого себя.

— И все знают это, Салман, — ответила она цинично. — После того, что ты устроил вчера, мы самая горячая тема дня.

— Это хорошо. Значит, мы еще живые.

Он нашел ее губы — она пыталась сопротивляться, но потом поддалась влечению. Наконец он подался назад, и несколько секунд глаза Джамили были закрыты. Она дрожала всем телом в его руках, потом открыла глаза и произнесла:

— Еще одна ночь, Салман. И все. Завтра мы возвращаемся в Мерказад. Все, что было между нами, мы оставим здесь.

Джамиля понимала — после того, что он рассказал ей, она не сможет долго притворяться. Ей хотелось успокоить и исцелить его, но он ясно дал ей понять, что совершенно в этом не нуждается.

Салман с ужасом встретил ее заявление, и все-таки ему хотелось защитить себя. Он должен радоваться, что на его свободу не посягают. Ведь он предупредил ее о том, что ее ждет. Конечно, она хочет все прекратить. Любая здравомыслящая женщина хотела бы…

— Ну, если ты этого хочешь… — Он пожал плечами.

Она сжала губы и ответила:

— Да, я этого хочу. Все закончится здесь, в Париже. Навсегда.

Салман взял ее за руку:

— Хорошо. Тогда пошли. Нам надо насладиться каждой секундой нашей последней ночи.

Последняя ночь. Даже сейчас, в машине, Джамиля едва не плакала. Как она могла решить, что больше не влюблена в Салмана? Похоже, на самом деле ее чувства к нему еще глубже…

Ее смелые слова все еще звучали в ее голове, и она понимала — они были лишь жалкой попыткой заставить Салмана думать, что он ей безразличен. Она прекрасно знала, если он только дотронется до нее, когда они вернутся в Мерказад, то она в ту же секунду окажется в его постели. Ее единственным спасением могли бы стать конюшни. Она воспользуется его страхом и спрячется среди лошадей, потому как если она окажется с ним рядом — все пропало. Однако стоило Джамиле только подумать об этом, и ей снова захотелось помочь ему преодолеть свой страх.

Когда они подъехали к роскошному отелю на Елисейских Полях, голова Джамили кружилась. Они вышли из машины и направились к входу, и только в этот момент девушка поняла, что Салман очень волнуется. Он крепко сжимал ее руку.

Их приветствовала приятная брюнетка средних лет. Салман представил ее Джамиле как координатора. Они быстро поговорили по-французски, а затем координатор проводила их в зал и усадила за столик у самой сцены.

Послышался шепот — все присутствующие заметили прибытие Салмана, и Джамиля почувствовала на себе оценивающие взгляды женщин.

Начались выступления, и она поняла, что это за благотворительная организация. Она читала о ней совсем недавно. Это был фонд, помогающий детям, пострадавшим в вооруженных конфликтах, особенно африканским детям, вынужденным воевать наравне со взрослыми. Организация открывала школы и центры психологической помощи, в которых ребята проходили реабилитацию вместе с семьями, если они у них были, или оставались там до тех пор, пока сами могли о себе позаботиться.

Такую долговременную помощь оказывало только небольшое число благотворительных организаций. Понятно, почему Салман создал такой фонд — у него самого не было возможности получить такую помощь.

Джамиля потрясенно смотрела, как молодой африканец поднялся на сцену и начал рассказывать о том, как в детстве ему пришлось воевать, о том, что фонд помог ему в реабилитации и что это спасло его жизнь. И сейчас, в свои восемнадцать, он живет в Париже и изучает право в Сорбонне.

Когда он закончил свою речь, в глазах присутствующих стояли слезы — его провожали овацией. Молодой человек направился прямо к Салману, и они обнялись. Салман представил его Джамиле, которая была слишком потрясена, чтобы говорить. Толпа обступила их, и девушка заметила, что Салман тоже был очень взволнован — в его глазах был свет, которого она никогда раньше не видела.

Затем он посмотрел на нее. Джамиле хотелось что-то сказать, но он только дотронулся пальцами до ее губ и загадочно покачал головой:

— Я не хочу говорить об этом — по крайней мере, сегодня вечером. Но может, ты понимаешь, почему я создал этот фонд…

Джамиля кивнула. Эмоции переполняли ее, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она окончательно и бесповоротно влюбилась в Салмана.

Глава 8

Дальше был аукцион, где предложения цены резко подскочили, как только Салман сообщил, что к каждому лоту будет прилагаться поцелуй известного голливудского сердцееда. Актер с видимым удовольствием поднялся на сцену.

Когда аукцион закончился, Салман схватил Джамилю и потащил к боковой двери. Она едва успела прошептать:

— Разве тебе не нужно пообщаться с прессой?

— Есть люди, которым я плачу за то, чтобы они общались вместо меня. — Он резко остановился и крепко прижал ее к себе. — И вообще, у меня сегодня есть дела поважнее.

Они прижимались бедрами друг к другу, и Джамиля чувствовала своим телом, насколько важными были эти дела. Она покраснела.

— Но ведь это важнее. Не хочу, чтобы ты из-за меня бросал… — Она не успела договорить, потому что он прижался своим ртом к ее губам.

Мимо них проходили люди, но они ничего не замечали вокруг. Наконец Джамиле удалось сделать глубокий вдох. Освободится ли она когда-нибудь от этого безумия?

В машине Джамиля заметила, что они направляются не в отель, и через некоторое время машина остановилась у старенького плавучего ресторана, причалившего у острова Ситэ на Сене. Кораблик утопал в огнях — и Джамиля залюбовалась им: она всегда любила эту часть Парижа.

Салман повел ее по ветхим ступенькам.

— Я подумал, ты, наверное, проголодалась.

— По-моему, ты понимаешь меня лучше, чем я сама, — улыбнулась она.

Салман тоже улыбнулся — в этот момент он выглядел на несколько лет моложе, словно на душе у него стало очень легко. В ней снова поднялась волна нежности. В этот момент к ним подошел упитанный мужчина и стал радостно приветствовать Салмана. Определенно, он был здесь желанным гостем.

Вскоре они уже сидели за столиком в углу и смотрели на реку. В воде отражались тысячи огней, а вдали, на набережной Сены, страстно целовались влюбленные. Глядя на них, Джамиля словно перенеслась во времени на шесть лет назад и глубоко вздохнула.

— Тебе не нравится здесь? — Салман взял ее за руку.

Она покачала головой и тихо сказала, избегая смотреть ему глаза:

— Здесь прекрасно. Лучше не бывает.

К ним подошел официант, и Джамиля заставила себя расслабиться. Салман заказал устрицы и шампанское, и они сидели там и болтали о разных пустяках, тщательно избегая любых серьезных тем. На секунду девушке даже показалось, что Салман просто выдумал свой ужасный рассказ.

По дороге в отель они не произнесли ни слова, только сжимали руки друг друга. Но это было особое, волшебное молчание, и Джамиле казалось, что их только двое на планете.

Как только они вошли в спальню Салмана, он сначала сбросил с себя одежду и только потом начал стягивать платье с Джамили, обнажая ее грудь.

— Я ждал этого момента всю ночь, — глухо произнес он.

Он притянул ее к себе, наклонил голову и начал целовать ее грудь. Затем положил ее на постель, вытянул ее руки над головой и крепко сжал их одной рукой, другой продолжал гладить ее тело, опускаясь все ниже.

— Сегодня все будет медленно-медленно… пока ты не попросишь пощады…

Джамиля готова была просить пощады сразу, как только его пальцы погрузились во влажное тепло ее тела, но все же ей пришлось подчиниться верховному мастеру искусства любви, который все сделал точно так, как и обещал…

Джамиля забылась легким сном, но проснулась сразу же, как только почувствовала, что Салман водит пальцами по ее волосам.

— Если ты думаешь, что это все, то очень ошибаешься, Джамиля Моро, — шептал он ей в самое ухо.

Она молчала, только чувствовала, что комок подступает к горлу. Единственным способом оттолкнуть его было сказать, что она его любит. Но ужасные воспоминания о той отповеди, которую он прочитал ей шесть лет назад, вызвали у нее приступ тошноты.