Помоги мне исполнить мечты (СИ) - Либерт Таисса. Страница 78

Выйдя на стоянку, где, в основном, останавливались автобусы, а реже машины, Майки огляделся — нашего автобуса еще нет, а может, его уже нет. Решив скоротать время, он начал бродить туда-сюда, а затем его глаза вновь вспыхнули — что-то пришло ему на ум. Он схватил ближайшую тележку, которую оставили предыдущие покупатели после того, как выгрузили свои покупки в багажник своей машины, и подкатил ко мне.

— Запрыгивай, — продиктовал он, улыбаясь.

Ну, разве кто-нибудь сможет устоять против такой улыбки? Держа покрепче свой шарик, я залезла в тележку, поджав под себя колени, и приготовилась. Майки начал двигаться медленно, постепенно ускоряя свою скорость, и через пару мгновений мы уже носились между колоннами. Никогда бы не подумала, что Майки способен так развить свою скорость! Мы неслись так быстро, что корона спадала на лицо парню, и ему приходилось её постоянно поправлять. Тележка дрожала, и мои ноги дрожали ей в такт, а ветер бил в лицо. После пары минут таких катаний Майки запыхался, а корона свалилась с его головы, и он со словами «Фух! Передохнем» остановился, чтобы поднять её.

За всем нашим времяпрепровождением я и не заметила, как незаметно подступил вечер, потому вернулись мы домой к Майки часам к семи. Несколько раз мне звонили родители, спрашивая, всё ли у меня в порядке, а я с теплотой в голосе отвечала им настолько искренне, насколько могла. Ведь, правда, сейчас всё в порядке. Спасибо, Майки.

— Это ещё не всё, — проговорил он, когда мы переступили порог дома, и загадочно улыбнулся. Что же он еще такого придумал?

Меня оглушил звонкий крик и громкий топок детских ножек. Олли, который несся со всех ног к нам, радостно визжал. Мальчик прыгнул к Майки на руки, а парень подхватил его и прижал к себе.

— Привет, привет, — произнесла я и, всклокотав светлую шевелюру на голове парнишки, поцеловала его в лоб. Олли поморщился, а затем довольно улыбнулся. Он уже так привязался ко мне.

Мне велено было ждать, пока все приготовления не закончатся, но я так и не могла понять, о чем это говорит Майки. А затем он, и Патрик, который, кстати, все-таки не работал сегодня, и их отец вместе стали вытаскивать довольно-таки старый и потрепанный диванчик на задний двор. И после что-то еще там делали, но мне уже не было видно, чем именно они занимались, потому, немного уняв свой интерес, я стала помогать Фо и её матери готовить ужин.

Кстати говоря, родители у них очень добрые и милые. Они относятся ко мне так, словно я еще одна их дочь. Возможно, им сообщили, что случилось у меня в жизни, почему я так часто провожу время у них в доме, и они понимают моё положение и относятся терпеливее. Но, по крайней мере, я могу сказать, что они всегда рады меня видеть, к счастью.

Когда мы поужинали все вместе за одним столом, то на душе у меня стало еще теплее. Ах, если бы здесь были все: и Лондон, и Ив, и моя семья, и Трент, о котором, между прочим, я уже давно не слышала никаких вестей, и в школе его почти не видела, а если и встречала, то мельком — там уж не до разговоров.

И тут Майки наконец-то решил открыть передо мной завесу своего сюрприза. Мы — совершенно одни — вышли на задний двор, где уже уместился диванчик, а на нем подушки и несколько одеял, чтобы холодно не было.

— Садись, — велел он мне, и я послушалась.

Закуталась в теплое одеяло, словно в кокон, и стала внимательно следить за Майки. В темноте, по правде, ничего не разберешь, а еще, как назло, в уличном фонаре лампа перегорела. Я лишь видела, как у кудрявого парня в руках что-то засияло; он резко пробежался по кругу и отбежал ко мне. И в небо устремились свистящие цветные заряды, которые взрывались, разукрашивая темноту разноцветными, сияющими брызгами. Я в восторге захлопала в ладоши, а Майки с нежностью смотрел то на меня, то на фейерверки.

Мы еще долгое время вместе лежали под одеялом, вглядываясь в ночную темноту, считая звезды на небе. Когда я замерзала, Майки прихватывал скомканное в ногах дополнительное одеяло и накидывал на нас. Я чувствовала себя огромным полярным медведем под несколькими слоями пуховых одеял.

— Ты всё еще дрожишь, — проговорил Майки.

А я просто хмыкнула. Не могла же я признаться, что замерзла до чертиков, и разрушить атмосферность данного вечера, ведь, я уверена, тогда бы он загнал меня в дом. Но Майки словно бы читал мои мысли, и он понял, что я не хочу уходить с улицы, даже не смотря на стужу, стоящую на улице, и тому, что уже давно за полночь. Он снял с себя свой безразмерный свитер и прильнул ко мне еще ближе, сжимая в объятиях. От него так и пышет жаром. Я не могла удержаться от смешка, потому что ситуация эта меня очень забавила, а затем опустила взгляд, чтобы не выдать раскрасневшиеся щеки. Внизу живота расстилалось приятное, теплое чувство, наполнявшее всё тело, подобно солнечным лучам, прогревающим землю.

Мне хотелось прижаться к нему ближе, обвить шею своими руками и зарыться в волосах; хотелось чувствовать, как он покрывает поцелуями мою шею, спускаясь ниже и ниже; хотелось скользнуть рукой по его разгоряченному торсу, бедрам; мне хотелось лежать с ним вот так, под открытым небом, и смотреть на звезды, считая каждую маленькую и каждую большую вновь появляющуюся звезду (или не звезду вовсе); хотелось говорить обо всем на свете, говорить о чувствах, говорить о весне, о животных, о лесе, о море, о рыбах, открывающих и закрывающих рот, о красных томатах, о кухне, которая в каждой стране разная; мне просто хотелось быть с ним каждый день, каждую ночь, каждый час, минуту, секунду, не выпускать его из объятий, не останавливать поток мыслей ни на секунду, рассказывая о том, что первое взбредет в голову, болтая без умолку; не делать паузы в словах, не делать паузы между предложениями, не ставить запятые в предложениях, не-ставить-пробелы — когда ты влюблен, всё это ни к чему.

У меня в голове был фонтан мыслей, который я просто-напросто не могла остановить, разве что лишь сонливость потихоньку разбавляла их, сливая в одно неразборчивое пятно. Я вновь усмехнулась своим мыслям — никогда не думала, что смогу влюбиться так сильно. Потому я просто-напросто заставила Майки получше укрыться одеялом, раз уж он решил греть меня собственным теплом, ведь смириться с тем, что он может замерзнуть я не могла.

Не знаю, пролежали ли мы так до утра, или, быть может, Майки сразу перенес меня к себе в комнату после того, как я уснула, но, тем не менее, это была одна из лучших ночей в моей жизни.

Весь следующий день мы провели у меня дома, чтобы никто из домашних не волновался за меня. К тому же, на улице внезапно ухудшилась погода, а к полудню небо стало затягиваться тучками — будет дождь.

А дома меня ждал ещё один сюрприз от Майки! Он никак не мог простить себя и решил загладить свою вину маленьким подарком. Со словами «Чтобы тебе больше не было одиноко!» он вручил мне небольшой белый комочек с длинными ушами и красными, как кровь, глазами. Секунды я не совсем понимала, что же происходит, а затем осознала. Мягкий комок чуть жестковатой белой шерсти двигал своим носиком, обнюхивая нового для него человека. Этот подарок для меня был самым удивительным из всех! Никто никогда еще не дарил мне белого кролика! А когда Майки спросил, как я его назову, то я решила, что этому нежному белому, как снег, кролику, который на вид выглядит так невинно, нужно какое-нибудь забавное имя, но я так и не придумала какое.

Мы с Майки сидели у подножия дивана, поедая различные вкусности, что были в холодильнике, постоянно подшучивая друг над другом, и смотрели «Игру престолов». Кролик, еще не освоившийся в новой обстановке, довольно спокойно сидел рядом с нами, — он вообще был крайне спокойным — но на всякий случай мы надели на него специальный ошейник, чтобы не убежал. Я частенько запускала свои пальцы в его шерсть, животное вздрагивало, но через некоторое время уже привыкло.

Мои родители нас не беспокоили, они находились где-то на втором этаже и тоже смотрели телевизор, а сестры и вовсе не было дома. Вообще, создавалось ощущение, словно только мы одни с Майки дома.