Вторая жизнь - Марченко Ростислав Александрович. Страница 49

Дамы встретили меня с видимой радостью и любопытством. Я махнул им рукой, попросив подождать. Дед только покосился, явно недовольный. Меня это не впечатлило, даже если и согрешить, адреналин, разбушевавшиеся гормоны, отсутствующая рядом невеста. Угроза жизни, говорят, обостряет основной инстинкт. А чего невеста не знает, ей не повредит. Вообще, врачи говорят о полезности регулярной половой жизни. А от онанизма, по слухам, на руках растут волосы.

Догнавшие нас обе девчонки из свиты леди Бригитты смерили пленниц полными превосходства взглядами, отчего те скрылись в своей комнате. К моменту перевязки присоединились Сигурд с Асмундом. Вся эта куча лекарей перевязала мне рану на ноге, поколдовала над ней, прекрасная половина вдобавок расстреляла меня глазками, как из КПВТ, вместо наркоза, я так понимаю. Дед и колдуны их немного смущали, поэтому, перевязав, тут же удалились.

Порции нравоучения от стариков избежать не удалось. Насилу вытерпел, приняв как стихийное бедствие. Успокоились и оставили меня одного, лишь когда принесли ужин, загрузив обещаниями заняться назавтра моей магической подготовкой.

Допить вино, причем очень неплохое, я не успел из-за стука в дверь.

— С кем из них дрался? — Разумеется, Элениэль проявила любопытство первой. Из башни их не выпустила охрана, которую снять до моего возвращения не удосужились, площадки видно не было, в подробности поединка тоже не посвящали.

— С ними? Это ты про пьянчуг? Ни с кем.

— А с кем тогда? — Удивилась Бренна.

— С папашей одного из них. Язык хорошо распустил на суде.

— А с ними самими что?

— А они мертвы. Если повезло. Если нет, то умереть им очень хочется.

— Почему?

— Сидя на колу, трудно чего иного желать.

— Это из-за нас? — Ахнула Элениэль.

— Отчего это? — хмыкнул я, — вы пленницы, даже свершившееся насилие над вами им ничем не грозило в обычных обстоятельствах. Коли на выкупе не отразилось. Мужчин-защитников же у вас нет? Были бы рабынями, то еще хуже, свободный мужчина за вас вообще бы отомстить права не имел. Что уж о суде говорить. А палку в заднице, — рафинированная Элениэль поморщилась, — они заимели, поскольку ночью в чужие покои вломились, на хозяина оружие подняли и кровь его пролили.

— Поединок тогда как? — удивилась Бренна.

— Папа язык распустил, говорю. Я и решил вопросы мести с ним долго не откладывать.

— И что?

— Он мертв. — Взгляд Элениэль прилип к черному мечу покойного, валявшемуся на кровати.

Очень кстати появились гости, а именно воины Бьерна с доспехами, числом трое, солидный мужик и двое молодых, в сопровождении дружинника деда.

Доспехи были даже отмыты от крови. Неприязненные взгляды на девиц я пресек предложением выпить винца, помянуть вождя. Благо кувшинчик был немаленький, кто-то выразил, видно, свое восхищение. Одновременно махнув рукой в угол с кучей доспехов, типа ложите там. Старший замялся, видимо, захотев отказаться, но пригляделся к доспехам в куче, даже подошел поближе, и неожиданно согласился. Молодых это явно удивило.

— Тебя как будто действительно его смерть печалит? — тем не менее, подпустил шпильку, выпив со мной за упокой.

— А отчего нет? Он единственный, кто выбора почти не имел. Судьба, можно сказать. За сына вступился, тот по глупости отцу события приукрасил, в результате суд и решение ярла. Этим двоим колья, ему сталь. В чем его можно упрекнуть, так это в сыне-дураке. В остальном все он делал правильно, разве что узнать, кто его сына покалечил, не удосужился. Да и язык зря распустил. — Воин кивнул, соглашаясь, оба молодых смотрели исподлобья.

Налил и им. На всех сразу кружек не хватало.

— Эти доспехи, откуда у тебя? — махнул рукой в сторону угла воин, его звали Гуннар.

— Трофеи. — Девушки навострили ушки.

— А где взял?

— В поход ходили, в Мертвые Земли.

— Я слышал у вас всего десять убитых. — Проявил знания о моей персоне Гуннар. — А трофеев много. Врасплох взяли? И как перехватить-то удалось? Это же они твой борг вырезали?

Элениэль вздрогнула, Бренна растерянно взглянула на меня, потом на нее.

— Не они, те все в борге остались. Пленных там же взяли, уговорили их место сообщить. — Все четверо заухмылялись, я налил дружиннику и себе.

— Там был херад короткоухих и эльфы-коноводы, что от нашего борга бежать сумели. Всех вырезали в одну ночь, потом дождались второй отряд эльфов, что от дружины сумел уйти. Их тоже порубили в засаде на дороге. Но там где-то с пяток голов ушло.

— Что за второй отряд? Их разве два было?

— Ага. Душ по сорок пять. Один в верховья, второй в низовья пошли. Верхний отряд купца нашего корабль перехватил, а на следующий день драккар с нашими же воинами. Потом и борг решили штурмовать. Нижний тоже за кораблями охотился, пока дружина и воины с боргов на хвосте не повисли. Мы тем временем корабли в поход готовили…

Далее Гуннар искусно выпытал из меня подробности похода в Мертвые Земли. К штурму башен я уже слегка осоловел, а один из молодых отправился за добавкой. В процессе общения пришлось показывать бригантину, включая дыры и следы ударов на ней. Замеченные следы от стрел и болта плавно перевели беседу на тему штурма городка во всех кровавых подробностях, хотя про свою удаль я предпочел не рассказывать, чтобы не прослыть хвастуном. Рассказ очень кстати подкрепился трофейным арбалетом, на который обратили внимание все мои гости, включая активно греющих уши девушек. Они, несмотря на неучастие в пьянке, уходить, явно не спешили. Неясно, по причинам безопасности или информационного голода.

Появившийся воин со здоровым кувшином вина только придал беседе вдохновения. Гости порадовали рассказами из своей богатой событиями кровавой практики. Расстались мы, конечно, не друзьями, но явно без фиг в кармане, только когда вино и в нем кончилось.

После ухода гостей мужского пола гости женского переглянулись и тоже засобирались. Я, как ни в чем не бывало, пожелал им спокойной ночи. Выходя, Элениэль остановилась:

— Прости меня за мои слова.

Сигурд утром уже был в курсе о вечерней пьянке, ярл тоже. Тот даже вздохнул:

— Жаль, что ты так молод.

— Не понял? — удивился я его грусти.

— Был бы постарше и десяток бы своих воинов — мог бы его борг себе прибрать.

— С чего это? С каких пор имущество проигравшего судебный поединок победителю стало доставаться?

— А с тех пор, когда у победителя верные ему воины есть. Бьерну принадлежал лично, строго говоря, только его дом, рабы и скот. Во всяком случае, не вдове с новым хевдингом, которому дружина присягнула, про это спорить. Воины его с тобой пили. Значит, зла на тебя у них нет, правоту твою признали, тем более что Гуннар мертвого побратим. Осталось только убедить присягнуть. Что с моей дружиной и в моем городе не так сложно. Но ты уж молод слишком, дружину в набеги не водил, править даже без войны не умеешь. Не примут тебя и моя воля тут не сильно поможет. Либо младшему сыну Бьерна борг достанется, либо, скорее всего, нового свободного хевдинга дружина выберет. Того же Гуннара, например. Бьерн не слишком сильного рода и сам не настолько был уважаем, чтобы его воины возмужания сыновей ждали. Старший-то тоже мертв.

— Меня, если честно, то, что они со мной пили, самого удивило.

— А вот меня нет. — Хмыкнул ярл. — Те из них, кто поумнее, видно, поняли, что ты им всем жизни спас. Теперь-то мне не надо от его воинов избавляться. А ранее, прежде чем до самого Бьерна добраться, нужно было его дружину вырезать. Говорю же, было бы у тебя имя и опыт походов, легко мог под себя его борг взять.

Остаток дня я посвятил еще одному сеансу лечения, тренировке в телекинезе как базового умения колдуна, знакомству с двумя моими тетями двух и трех лет и флирту с девушками. Как пленными, так и не очень. Тренироваться с мечами, несмотря на успехи магии и орочьего здоровья, было рано, хотя, если по правде — не сколько рано, сколько лень, рану уже затянуло.