Зажги меня - Макалистер Кейти. Страница 24

— Ага, — сказала я, кивая, чтобы показать Дрейку, что понимаю, о чем речь. — Верно. Он просто закрыт, что давай-ка с ним поаккуратнее.

Он окинул меня долгим взглядом:

— Это не я виноват в том, что демон явился к нам из потустороннего мира и открыл портал.

До меня дошел его намек, и я ощетинилась:

— Что, ты хочешь сказать, что все это произошло из-за меня? Дрейк, я не вызывала демона. Для этого необходимо начертить круг пеплом и солью и произнести соответствующее заклинание. Если бы я это сделала, я бы уж запомнила, поверь мне! — Я с умоляющим видом обернулась к Норе и спросила: — Ну ведь нет другого способа вызвать демона, правда? Ведь обязательно надо произнести слова и проделать все эти штуки с кругом?

— Это самый распространенный способ вызвать слугу темного князя, — согласилась она, — но не единственный.

Дрейк потянул за одну из двух цепочек, висевших у меня на шее, снова вытащил амулет и покачал им у меня перед глазами:

— Вот почему демон открыл портал у тебя перед носом. Его привлек амулет, сила которого во много раз возросла, соединившись с твоим могуществом. Я также подозреваю, что именно эта штучка делает тебя неотразимой для смертных мужчин.

Я выхватила у него амулет и спрятала его обратно под одежду; как это ни странно, вполне разумное предположение Дрейка уязвило меня. С тех пор как я надела на себя эту чертову штуковину, чтобы ее не украли, мужчины, не состоящие в обществе Мир иной, начали бросаться на меня, как голодный на хлеб. Мне совершенно не нужны были их слюнявые поцелуи, и почти с самого начала я понимала, что дело-то не во мне, что не я сама свожу их с ума… Но услышать это от мужчины, привлекательного настолько, что у меня все внутри дрожало от восторга при виде его, было весьма унизительно для моего эго.

— Конечно же. это амулет. Никто и не говорил, что я сама все это делаю.

Дрейк наклонился вперед, легко коснулся меня губами и между нами промелькнула искорка его драконьего огня. Я приняла ее, поиграла с ней, позволила ей разгореться, а он прошептал мне на ухо:

— Для меня ты совершенно неотразима, Эшлинг.

— Это ты из-за амулета так говоришь, — ответила я с неохотой возвращая его огонь и отступая. Когда дело касалось Дрейка, я должна была держаться на расстоянии. Стоять так близко от него, чувствовать его манящий пряный запах, было для меня слишком.

В глазах его полыхнуло пламя.

— Может быть, проверим это сегодня вечером?

— Нет, — быстро ответила я, заставляя себя твердо держаться на ногах и пятясь дальше, затем улыбнулась Норе ослепительной улыбкой, желая дать ей понять, что «не буду сегодня вечером заниматься любовью с виверном, потому что твердо решила стать Стражем». — Это совершенно исключено. Об этом не может быть и речи.

Дрейк лишь улыбнулся в ответ. Это была ленивая, чувственная, коварная улыбка. Она сказала мне, что я действительно попалась и мне конец.

Остаток ланча я почти не раскрывала рта; четыре виверна, отвлекшись от важных переговоров, занялись обсуждением территориальных вопросов, которые, очевидно, являлись основным препятствием для мирного соглашения. Поскольку моего участия в этой беседе не требовалось, я ела «csirkemell bazsalikommal es fekete olivabogyoval»(куриную грудку с базиликом и маслинами), одно из самых замечательных блюд, которые мне когда-либо доводилось пробовать, и мысленно ругала себя. Я напоминала себе, что возобновление интимных отношений с Дрейком не значилось в моем списке дел конференции. Конечно, он был чертовски сексуален, меня влекло к нему так, как никогда не влекло ни к одному мужчине — или дракону, — но он доставлял проблемы, которые в моей жизни были абсолютно лишними

Ну почему благие намерения всегда ведут в одно и то же место?

Час спустя я проверила, нет ли для меня сообщений на электронной доске объявлений, которой пользовались почти две тысячи участников конференции чтобы оставлять друг другу послания, но ничего не нашла.

— Как ты думаешь, может быть, Моа заболела или с ней что-нибудь случилось? — спросила я у Джима, оттаскивая его в сторону от потока людей. Только что закончились семинары, и коридоры отеля внезапно наполнились Магами, Оракулами, Стражами и прочими членами Мира иного, которые выстраивались в очереди перед туалетами, листали программы, чтобы решить, на какой доклад пойти, или просто болтали, образовав небольшие группы.

Как только Дрейк отпустил меня с ланча, я спрашивала о Страже всех подряд, но никто, как оказалось, не видел Моа со вчерашнего вечера, когда они с Джимом разговаривали у собачьей лужайки.

— Моа показалась мне профессионалом, поэтому вряд ли она забыла о нашей встрече или отменила ее, не предупредив меня.

— А может быть, она просто не хочет с тобой встречаться, — предположил Джим, пожирая взглядом тарелку с надкушенным сандвичем, который кто-то неосторожно оставил на столе рядом с бутылками воды. — Может быть, ты пария. Может быть, до всех Стражей-наставниц дошла весть о том, что у тебя есть крутой демон в облике красивого пса и дракон, при виде которого ты начинаешь пускать слюни.

— Я не пускаю слюни, глядя на Дрейка.

Джим, услышав эти слова, приподнял бровь.

— Не пускаю! Мне просто очень хотелось есть, а курица так аппетитно пахла. И спасибо на добром слове, но я не думаю, что Моа от меня прячется. Если бы она передумала со мной встречаться, она бы мне сообщила. Наверное. Думаю, надо сходить к портье и проверить, не оставила ли она мне записку.

Только после того, как мне пришла в голову светлая мысль подняться к Моа в номер — а она упомянула о том, где живет, — меня поразило страшное открытие. Над Европой — точнее, надо мной, когда я находилась в Европе, — нависло проклятие. Я проклята. Я — само воплощение злой судьбы.

— Что происходит?

Мы с Джимом остановились метрах в пяти от двери в номер, в котором, как я предполагала, жила Моа. В коридоре собралась небольшая толпа из горничных, нескольких участников конференции и полицейских.

Женщина, стоявшая передо мной, обернулась. Мне чертовски не повезло — это оказалась Марвабель.

— Смотрите-ка, это же Эшли. Хэнк, смотри. Это Эшли со своей говорящей псиной.

Хэнк слабо улыбнулся и поспешно отступил в сторону, чтобы пропустить в номер двух человек с носилками.

— Что-то случилось? — У меня в животе возникло отвратительное чувство; курица, маслины и хрустящая китайская лапша, которую я ела за ланчем, надумали выйти прогуляться. — Это же Моа, да?

Марвабель как-то странно посмотрела на меня:

— Ну надо же, а вы откуда знаете? Хэнк, представляешь, она знает!

— О боже, — простонала я, пытаясь побороть приступ тошноты; в этот момент в дверях появились люди с носилками. На тело, лежавшее на носилках, было наброшено толстое черное одеяло, не для тот. чтобы прикрыть рану, а для того, чтобы прикрыть все — с ног головы. — Она умерла, умерла? Моа умерла!

— Да, она мертва. Говорят, это убийство, совершенное неизвестным или группой неизвестных лиц.

Марвабель осмотрела меня с головы до ног, и в глазах ее блеснуло злобное удовольствие. Заметив его, я разволновалась еще сильнее. Кто-то убил Моа? Милую, изящную Моа? Я огляделась; люди начинали расходиться, горничные сбились в тесную группку, разговаривая почти шепотом, полицейские скрылись в номере. Мимо меня прошли участники конференции. Кому, во имя всего святого, понадобилось убивать Моа?

Меня отвлек от жутких мыслей гнусавый голос Марвабель:

— Говорят, что ее в последний раз видели живой в компании какой-то женщины и большой черной собаки.

Признаю, мне присуща привычка разевать рот, когда меня обвиняют в соучастии в убийстве или в самом убийстве, поэтому у меня на несколько секунд слегка отпала челюсть. Я, не веря своим ушам, уставилась на Марвабель.

— Полиция несколько часов будет держать вас в тесной комнатке без окон. Вы загоните там занозу в палец, — произнес какой-то человек, проходя мимо меня.

— О нет, только не это, — рявкнула я, яростно уставившись в затылок блондину-Прорицателю по имен Паоло. Я хотела было догнать его и спросить, за что он меня преследует, но в этот момент в коридор вышла женщина в полицейской форме и посмотрела в мою сторону.