Мистерия (СИ) - Мелан Вероника. Страница 76
— Тебя не ранили? Как ты вообще сумел так долго там находиться, ведь по моим прикидкам наши щиты должны были давно сесть?
— А он и сел. Но это длинная история, и рассказывать ее я буду, когда ты встанешь на ноги.
— Слушай, не будь таким же гадом, как Баал! Тот постоянно шантажирует, что не будет досказывать свою историю, пока я не смогу продержать глаза открытыми хотя бы полчаса. Вы что, сговорились?
Лагерфельд рассмеялся.
— Умница, Баал. Умеешь правильно мотивировать на выздоровление.
Регносцирос довольно ухмылялся; Стив покачнулся на ногах, почувствовал, что колени уже не держат.
— Я пойду. Мне надо кое-кого проведать да немножко поспать. Я ведь сам — еще часа не прошло, как вернулся. Пыльный, грязный, голодный. Помыться бы, перекусить да завалиться на горизонтальную поверхность.
— Это да, это надо! — Поддержал Аарон; голос его вновь стал слабым, едва слышным. — Ты только заходи, как проспишься.
— Конечно.
Когда за доком закрылась дверь, Регносцирос позволил себе вновь лечь на спину, уставиться в потолок и довольно улыбнуться.
— Я знал, что его нет в мире мертвых. Черт возьми, знал это! И я был прав. А ты все сомневался в моих способностях, старина, все твердил, что их «отсосали» тени. Слышь? Вот он, наш док, вернулся, и ни царапины на нем. Эх, молодец! Все смог, не то что мы с тобой, дохляки…
Но Аарон не ответил — он — обессилевший — уже спал.
— А еще истории просит. — Беззлобно поворчал Баал. — Не истории тебе, а короткие анекдоты в одну строчку, чтобы пузо от смеха надорвал.
И он сам — довольный, как редко когда раньше, — подложил под щеку руку и закрыл глаза.
Поначалу Тайра обрадовалась.
Открыла глаза и обнаружила себя не в каменной темнице, а в хорошо освещенной и дорого обставленной комнате. Свесила ноги с дивана, на котором спала и огляделась. Два кресла, прозрачный столик, заклеенные бумагой с бледным рисунком стены, толстый ковер под ногами — пушистый и мягкий, тоже дорогой, наверное. Провела ладонью по бархатистой обшивке подлокотников, дотянулась до лежащих рядом глянцевых книжек с тонкими страницами, пролистала их быстро и без интереса — так много цветных картинок и так мало текста, о чем они, — но секундой позже почувствовала, что хочет в туалет, и тут же забыла о находке. Заскрежетала зубами, запританцовывала и отправилась искать горшок.
Где же он?
Дверь из большой комнаты вела в малую — крайне странную на вид. В углу приземистый белый обтекаемый предмет с крышкой сверху, к нему из стены тянется труба. Рядом сияющая белая лохань — такая чистая и гладкая, что, ступи в такую, обязательно поскользнешься.
Она потрогала — холодная.
Над раковиной, как и над лоханью, располагался серебристый отросток с двумя вентилями — для чего? Зеркало испугало ее и заставило отшатнуться — это кто, она? Бледная, тощая и ужасно непричесанная? Приблизившись, Тайра долго рассматривала собственное лицо, волосы, трогала губы и подбородок, ужасалась грязной шее — она замарашка, ужасное на вид чумазое отребье — как Стив ее все это время терпел рядом? Затем коснулась поверхности пальцами — надо же, какие чистые у них зеркала — смотришься, как в воду, не то, что в доме Раджа — серые и мутные.
Вновь почувствовала, что нестерпимо хочет в туалет, и с удвоенным рвением принялась искать горшок. Открыла ближайший шкафчик, на полках которого обнаружила пушистые полотенца, пахучие куски мыла, ароматные настойки в бутылочках и запечатанные в прозрачную хрустящую пленку щеточки (может, для зубов? Удобные, если так) и едва не взвыла от отчаяния.
Может, местные жители не мочатся? Или делают это как-то по-особенному? Куда же они прячут ночной горшок, ведь у добрых людей он всегда стоит перед дверью в углу?
Вернулась в большую комнату, проверила все углы, убедилась, что горшка там нет, после чего бросилась в малое помещение. Откинула крышку низкого округлого предмета, заглянула внутрь — уходящая вниз труба и вода на дне. Зачем? И ведь не пописаешь в такую — чистая. Вдруг подобное преступление карается здесь со всей строгостью?
Беда! Что же делать?
Оббежав всю комнату вприпрыжку, Тайра достала из шкафа высокий стакан со щеточками, отбросила их в сторону, стакан поставила на гладкий, выложенный белой плиткой пол, а сама села сверху — когда потекла струя, блаженно прикрыла глаза.
Ее накажут. Точно накажут. И ведь не объяснишь, что перед этим она сделала все, чтобы отыскать горшок.
Только бы из-за нее не досталось Стиву…
Когда первый за долгие дни или месяцы — она все еще путалась в том, сколько времени провела в Коридоре, — процесс вывода жидкости из тела завершился, Тайра долго думала, куда поставить стакан, и в конце концов спрятала его под раковину. Уберет, обязательно уберет, как только кто-нибудь подскажет ей «куда».
Неряхя. Необразованная гостья. Непонятливая уличная сутра, даже ночную вазу не смогла отыскать…
Смущаясь и коря себя на чем свет стоит, Тайра вернулась в большую комнату и попыталась отыскать питьевую воду — после одного облегчения нахлынула новая нужда в виде нестерпимой жажды. Ну хоть вода-то здесь должна быть? Но она вновь не нашла ни кувшина, ни бутыля, ни ведра. Пригорюнилась, села на диван, долго озиралась вокруг, пытаясь сообразить, что именно делает не так.
И вдруг заметила дверь. Не ту, которую увидела вначале — ведущую в малую комнату с полотенцами, — а другую, в противоположном конце помещения. Тут же бросилась к ней, долго дергала вперед-назад круглую ручку — заперто? — затем случайно провернула ее, и дверь — ура! — распахнулась.
Счастье длилось недолго.
Наткнувшись на стоящего в коридоре человека в серебристой одежде, Тайра выпучила глаза, на вопрос «вам что-нибудь нужно?» испуганно мотнула головой и тут же скрылась в собственной каморке.
Ее заперли. Все-таки заперли, и не важно, что не повесили замок, зато стражника приставили. Потерянная, мучимая желанием ощутить на языке хотя бы каплю воды, она села на диван, подперла подбородок ладонью и расстроено поджала губы.
Вот так. Из тюрьмы и снова в тюрьму. А чего она ожидала — свалившегося на голову счастья?
Не вышло.
Стало грустно. Хотелось пить.
— Меня снова заперли в тюрьме, представляешь? Еще и надсмотрщика приставили!
— Это не надсмотрщик, это твой помощник. Он сделал бы все, о чем бы ты его попросила. И это не тюрьма.
— И ночного горшка не оставили! Я все предметы исследовала, про многие так и не поняла…
— Там же есть унитаз?
— Что есть? И воды нет совсем. Я подумала, может, надо было черпать ладонью из того низкого предмета с крышкой, что стоит в маленькой комнате, но не решилась…
Стив хлопнул себя ладонью по лбу.
Ну, конечно, не следовало оставлять ее в незнакомом месте в одиночестве. Он просто не подумал, устал, не сообразил, что с тем, что ей незнакомо, самостоятельно Тайра может не справиться. Наверное, именно поэтому она, увидев вошедшего в комнату старого знакомого, едва не бросилась ему на шею. Но сдержала себя, кое-как приструнила, хоть и с трудом.
А он почему-то обрадовался такой реакции.
— Так, мадам, давай-ка начнем нашу экскурсию.
— Что начнем?
Она выглядела такой маленькой и напуганной, что Лагерфельд едва удержался от того, чтобы, как в Коридоре, прижать ее к себе. Но здесь ведь не Коридор… Наверное, нужно быть сдержаннее.
— Экскурсия — это осмотр места вокруг тебя, обычно это слово используется применимо к городам. Ну а мы осмотрим нашу… — «тюрьму» — чуть не добавил он, но решил, что сейчас не время для шуток, и вовремя поправился — …наши комнаты. И начнем с маленькой, так как в большой, думаю, тебе все понятно. Идем, покажу тебе все.
Док сделал шаг по направлению к ванной, но Тайра столь поспешно схватила его за рукав, будто в нужнике была установлена — не больше и не меньше — бомба с часовым механизмом.
— Стой!