Возвращение: Тьма наступает (Сумерки) - Смит Лиза Джейн. Страница 70

— Елеееееееенаааааааа! Отзовись, черт возьми! Это Мэтт! Елена! Елеееее...

Внезапно он умолк и прислушался. На мгновение его сердце подскочило, все тело встрепенулось. Но потом он разобрал слова:

— Елеееенаааа! Мэээээтт! Где вы?

— Бонни?

Бонни! Я здесь!

— Он поднял фонарик вверх и медленно обвел его лучом круг. — Видите меня?

— А ты нас видишь?

Мэтт медленно повернулся вокруг своей оси. И — о да! — он увидел луч фонаря, второго фонаря и третьего!

Его сердце подскочило, когда он увидел, что лучей

три.

— Я иду к вам! — крикнул он и пошел. Скрываться больше ни к чему. Он на что-то натыкался, вырывал усики, хватавшие его за ноги, но громко кричал не переставая:

— Стойте, где стоите! Я иду!

И вот лучи фонаря оказались прямо перед ним, они ослепили его, в его объятиях каким-то образом оказалась Бонни, и она плакала. Это придало ситуации хотя бы какую-то нормальность. Бонни плакала у него на груди, он смотрел на тревожно улыбающуюся Мередит и на... миссис Флауэрс? Никаких сомнений — на ней была все та же садовая шляпа с искусственными цветами и, по-видимому, семь или восемь шерстяных свитеров.

— Миссис Флауэрс? — спросил он, когда, наконец, движения губ догнали мозг. — А... где Елена?

Три женщины, смотревшие на него, словно бы обмякли, как будто до этого привстали на цыпочки в ожидании новостей, а теперь опустились в разочаровании.

— Мы ее не видели, — спокойно сказала Мередит. — С нею был

ты.

— Я

был

с нею, это правда. Но потом появился Дамон.

Он пытал ее

, Мередит, — Мэтт почувствовал, как в него впились пальцы Бонни. — Он сделал так, что она каталась по земле в судорогах. Я думаю, что он хотел ее убить. И — он пытал и меня. Кажется, я отключился. Когда пришел в себя, ее уже не было.

— Он забрал ее с собой? — с яростью спросила Бонни.

— Да, но... что произошло потом, я не знаю, — преодолевая мучения, он рассказал, что, судя по следам, Елена выпрыгнула из машины, и что дальше эти следы заводили в никуда.

Бонни дрожала в его объятиях.

— А потом случилось еще кое-что ненормальное, — сказал Мэтт. Медленно, периодически запинаясь, он, как мог, рассказал о том, что случилось с Кристин, и о том, как это похоже на то, что случилось с Тами.

— Но это же... полная ерунда, — сказала Бонни. — Мне казалось, я поняла, что к чему, но ведь Кристин не вступала ни в какой контакт с остальными девушками...

— Наверное, ты думала о чем-то вроде салемских ведьм, милая, — сказала миссис Флауэрс. Мэтт все никак не мог привыкнуть к тому, что миссис Флауэрс

разговаривает

с ними. Она продолжала: — Но ведь ты не знаешь наверняка, с кем встречалась Кристин за последние несколько дней. Или с кем встречался Джим, если уж на то пошло. В наше время детям их возраста предоставляется большая свобода, и Джим мог стать — как это называется? —

разносчиком.

— А кроме того, если она и одержима, это может быть совсем другая одержимость, — сказала Мередит. — Кристин живет в Старом лесу. Старый лес кишит этими насекомыми — малахами. Откуда мы знаем — может быть, это произошло, только когда она вышла из дома. Откуда мы знаем, что там ее ждало?

Теперь Бонни в объятиях Мэтта колотила крупная дрожь. Перед этим они выключили все фонарики, кроме одного, чтобы поберечь энергию, но из-за этого атмосфера стала совсем жуткой.

— А как насчет телепатии? — спросил Мэтт у миссис Флауэрс. — Видите ли, я ни на секунду не верю, что этих салемских девушек преследовали

настоящие

ведьмы. Я думаю, что это были забитые девушки, у которых началась массовая истерика, когда они собрались вместе, и ситуация вышла из-под контроля. Но как Кристин могла назвать меня — назвать меня — в точности так же, как это сделала Тамра?

— А что, если мы вообще все неправильно поняли? — сказала Бонни глухим голосом, исходившим откуда-то из области солнечного сплетения Мэтта. — Что, если это вообще не имеет никакого отношения к Салему? Там истерика распространялась горизонтально, если я понятно говорю. А если здесь есть кто-то главный, и он распространяет ее куда пожелает?

Последовала короткая пауза. Потом миссис Флауэрс пробормотала:

— Устами младенцев...

— Вы хотите сказать, что она права? Но тогда кто этот главный? Кто за всем этим стоит? — требовательно спросила Мередит. — Это не Дамон, потому что Дамон уже дважды спас Бонни... и одни раз меня. — И перед тем, как хоть кто-нибудь успел спросить ее об этом, она продолжала: — А Елена была уверена, что Дамон и сам чем-то одержим. Кто еще?

— Кто-то, кого мы пока не видели, — тихо и зловеще сказала Бонни. — А если и увидим, он нам не понравится.

И в ту же секунду за их спинами раздался хруст ветки. Все как один обернулись.

— Вот чего я действительно хочу, — сказал Дамон Елене, — это чтобы ты согрелась. Можно приготовить тебе что-нибудь горячее, чтобы ты согрелась изнутри. А можно отнести тебя в ванну, чтобы ты согрелась снаружи. И помня о том, что произошло в прошлый раз...

— Я... вряд ли смогу что-нибудь съесть...

— Да ладно тебе. Это же американская традиция. Яблочный суп? Домашний куриный пирог?

Сама того не желая, Елена прыснула и тут же поморщилась от боли.

— Только пирог — яблочный, а домашний суп — куриный. Но для начала неплохо.

— Значит, договорились? Обещаю, что не буду класть в одно блюдо курицу и яблоки.

— Я бы попробовала съесть суп, — медленно сказала Елена. — И... ой, Дамон, я очень хочу выпить обыкновенной воды. Дай мне воды, пожалуйста.

— Я знаю, но, если ты будешь пить слишком много, будет больно. Попробую все-таки сделать суп.

— Их продают в таких маленьких баночках с красной бумагой. А чтобы снять крышку, надо потянуть за ушко...

Он повернулся к двери, и Елена замолчала.

Дамон понимал, что она серьезно сомневается в успехе этого начинания, но так же хорошо он понимал, что, если он принесет ей хоть что-нибудь, что можно пить, она выпьет. Когда испытываешь жажду, не привередничаешь.

Он и сам был живой иллюстрацией этого. Точнее, неживой.

Но едва он вышел за дверь, послышался страшный шум, словно ударились друг о друга два кухонных тесака.

У него от этого звука чуть не развалилась спина — от плеч до задницы.

— Дамон! — послышался жалобный голос из-за двери. — Дамон, с тобой все в порядке? Дамон! Ответь!

Вместо того чтобы ответить, он обернулся, осмотрел дверь, которая на вид была абсолютно нормальной, и открыл ее. Любой, кто увидел бы его в этот момент, несказанно удивился бы: он вставил ключ в незапертую дверь, пробормотал: «Комната Елены», — повернул ключ и открыл дверь.

Он зашел в дверь и побежал вперед.

Елена лежала на полу, безнадежно запутавшись в простынях и одеялах. Она пыталась подняться, но ее лицо стало бело-синим от боли.

— Кто тебя столкнул? — спросил он. Он будет убивать Шиничи

медленно.

— Никто. Был какой-то жуткий звук, когда ты закрыл дверь. Я хотела побежать за тобой, и вот...

Дамон уставился на Нее во все глаза. «Я хотела побежать за тобой, и вот...» Она измучена, ей больно, она истощена, и все-таки она попыталась спасти

его?

И пыталась так решительно, что упала с кровати.

— Извини, — сказала она, заметив слезы в его глазах. — Никак не могу привыкнуть к силе тяготения. С тобой все в порядке?

— Всяко лучше, чем с тобой, — сказал он, специально стараясь, чтобы его голос звучал резко, и глядя в сторону. — Я сглупил, когда выходил из комнаты, а дом... сделал мне предупреждение.

— Ты о чем? — сказала удрученно Елена, одетая лишь в простыни.

— Об этом ключе, — Дамон поднял его и показал ей. Он был золотой, и его можно было носить как кольцо, но от него отходили два крылышка, и получался красивый ключ.

— А что с ним не так?

— Это я не так его использовал. В этом ключе хранится сила китсунэ, он может отпереть любую дверь, и ты можешь попасть через нее куда угодно, но надо сделать так: вложить его в замок, сказать, куда ты хочешь попасть, а потом повернуть ключ. Я забыл это сделать, когда выходил из комнаты.