Честь - Шафак Элиф. Страница 66
Нынешним утром Юнус встал спозаранку, едва начало светать, и на цыпочках проскользнул в комнату брата. Накануне у Искендера был боксерский поединок, вернулся он поздно, усталый до смерти. Теперь он слегка похрапывал, свернувшись калачиком и сунув голову под подушку. Кожаная куртка, которую мама подарила ему на прошлый день рождения, валялась на стуле, темная и блестящая, словно черный лед. Стены в комнате Искендера были сплошь увешаны постерами: «Звездные войны», Мохаммед Али на ринге, Брюс Ли в фильме «Путь дракона», Супермен, летящий над Манхэттеном, Джеймс Дин на мотоцикле, Кенни Бернс перехватывает мяч у Фрэнка Стэплтона.
Озираясь по сторонам, Юнус почувствовал внезапный укол зависти – чувства, которого он прежде за собой не знал. У Искендера был свой мир – спорт, друзья, а самое главное – свобода. Никто не позволял себе вмешиваться в его жизнь. Он приходил домой, когда заблагорассудится, уходил, когда считал нужным, и никто не требовал от него никаких объяснений. Это было несправедливо. Юнус знал: так считает не он один.
Юнус тихонько подошел к стулу, взял куртку, сунул руки в рукава и замер, охваченный ужасом и восторгом. Он не мог не ужасаться, сознавая, что взял без спроса чужую вещь. Конечно, он собирался вернуть ее уже сегодня вечером, но все равно это была кража. Тем не менее, стоило ему надеть куртку, он будто моментально вырос на несколько дюймов. Это привело его в восторг. Теперь-то Тобико наконец поймет, что он больше не маленький мальчик. К человеку в такой крутой куртке невозможно относиться как к ребенку.
Тут Искендер повернулся в постели, голова его выскользнула из-под подушки. Юнус замер, боясь пошевелиться. Через несколько мгновений до него вновь донеслось сонное дыхание брата. А ведь когда-то папа ругал и наказывал Искендера за малейшую провинность, вспомнил Юнус. Но это было давно. Теперь Искендер воображает себя боссом, а все остальные должны ходить перед ним по струнке. Неплохо бы маме поставить его на место и показать, что главная в доме она. Но ей сейчас не до этого.
Юнус невольно вздохнул, вспомнив свой секрет. Как ни пытался, он не мог возненавидеть мужчину, которого видел с мамой. Но ему ужасно хотелось узнать, кто он, этот человек. И почему мама улыбается ему так, как никогда никому не улыбалась? Может, он собирается увезти ее куда-нибудь далеко? Все эти вопросы томили Юнуса, но он не мог никому их задать. Ни с кем не мог поделиться. Секрет есть секрет.
И сейчас, изо всех сил накручивая педали, Юнус решил, что никогда не женится. От женитьбы одни проблемы и сложности. Очень часто люди, которые, казалось бы, любят друг друга, быстро друг другу надоедают и мечтают лишь об одном: вернуть себе свободу. Нет уж, лучше жить в коммуне. Плохо только, что панки и им подобные разводят вокруг себя слишком много грязи. Но они все равно куда счастливее, чем те, кто живет в семьях. Когда Юнус вырастет, он никакой семьи заводить не будет. Вместо этого он поселится в коммуне вместе с Тобико. У них будет много друзей, много еды в холодильнике. А если у них родятся дети, их будет растить вся коммуна.
Юнус приковал свой велосипед к деревянной ограде и двинулся к дому матери Капитана. К его удивлению, дверь была распахнута настежь. Он заглянул во все комнаты, расположенные на первом этаже, в кухню и в ванную. Ни души. Может, его друзья пошли за продуктами? А может, решили обзавестись новой мебелью на ближайшей свалке? В доме стояла тишина, лишь что-то шумело в водопроводных трубах да из крана капала вода. Юнус решил подождать в гостиной. От нечего делать он принялся разглядывать проспекты, комиксы и флаеры, валявшиеся на журнальном столике. На одном из флаеров был изображен молодой человек, разбивающий витрину магазина. Подпись под картинкой гласила:
Государство ведет социальную войну против своих граждан.
Ты знаешь почему? Потому что в этом его назначение.
Если оно не будет вести войну, оно перестанет быть государством.
Сопротивляйся государственному идеологическому аппарату.
Сопротивляйся принудительному счастью.
Юнус не имел даже отдаленного понятия о том, что такое идеологический аппарат, а слово «государство» вызывало у него ассоциации исключительно с гусями. Точнее, с гусиным царством, если только такое где-нибудь существует. Конечно, гуси очень агрессивные и злобные птицы. Неудивительно, что в их царстве не слишком здорово живется. Хотя не очень понятно, как с ним бороться, ведь никто не знает, где оно. И какой у этих гусей может быть загадочный аппарат?
Мальчуган все еще вертел флаер в руках, когда оглушительный шквал музыки заставил его вздрогнуть. Почти одновременно он понял две вещи: музыка доносится сверху, и это жизнерадостная попса, которую его друзья ненавидели лютой ненавистью. Никто из панков не стал бы такое слушать. Наверное, музыку включила миссис Пауэлл, решил Юнус. Правда, это тоже несколько странно. Когда они познакомились, она выглядела крайне расстроенной. Неужели решила поднять настроение при помощи заводной песенки?
Умирая от любопытства, Юнус поднялся по лестнице. Теперь он слышал, что записи слегка фальшиво подпевает женский голос. Юнус постучал в дверь спальни. Ответа не последовало. Он немного подождал, потом постучал вновь и, так и не получив ответа, осторожно приоткрыл дверь.
Посреди комнаты в ритме музыки подергивалась Тобико. Глаза ее были закрыты, в руках она держала щетку для волос, изображавшую микрофон. Для того чтобы освободить побольше пространства, она сдвинула мебель. Занавески на окнах были плотно задернуты и пропускали совсем немного света. В полумраке Тобико казалась высокой, тонкой и совершенно не похожей на себя.
Юнус, открыв рот, смотрел на свою обожаемую принцессу панков. Песня, казалось, будет длиться вечно. Тобико в очередной раз пропела в импровизированный микрофон «Take a chance on me» и упала на колени, мотая головой и вскинув вверх плавно извивавшиеся руки. Вариация на тему индийского танца, которую она исполняла, мало соответствовала попсовой мелодии, но Тобико это, похоже, не волновало. Когда музыка смолкла, она, видимо почувствовав чье-то присутствие, открыла глаза и осмотрелась по сторонам. Только тут она наконец заметила Юнуса:
– Привет, зайка! Как ты меня напугал!
– Прости, – пробормотал Юнус. – Я не хотел.
Тобико не слишком уверенно поднялась на ноги и попыталась улыбнуться. Улыбка получилась почти застенчивая, не такая, как обычно. Она положила щетку на туалетный столик, выключила магнитофон, раздернула занавески и зажмурилась от хлынувшего в комнату яркого света.
– Как ты сюда попал? – спросила она.
– Пришел повидаться с тобой. Входная дверь была открыта, – сказал Юнус. – А что это ты слушала?
– Так, мурня, – пожала плечами Тобико. – У миссис Пауэлл пропасть подобных отстойных кассет. Я просто убивала время.
– А где миссис Пауэлл?
– Пошла к доктору. Раньше трех не вернется. – Тобико понизила голос до шепота: – По-моему, она пошла к психоаналитику.
– Правда? Ей бы не помешало. Она была такая грустная, – задумчиво произнес Юнус, но тут же перескочил на другое: – Эта музыка, которую ты слушала… Это ведь «ABBA» – верно?
– Откуда ты знаешь?
– Мама тоже их любит, – с гордостью сообщил Юнус.
– Не могу сказать, что я их люблю. Музыка не в моем вкусе. Они слишком уж жизнерадостные. Ты не находишь?
Юнус смотрел на Тобико с нежностью и удивлением. Впервые со дня их знакомства он обнаружил, что внутри ее живет маленькая девочка. Выяснилось, что не только он один лезет вон из кожи, чтобы казаться взрослее и круче, чем это есть на самом деле.
Тобико, не подозревавшая об открытии, которое он только что сделал, заметила:
– Классная у тебя куртка.
– Спасибо, – кивнул Юнус и поспешно сменил тему: – Слушай, может, еще раз включим музыку и ты поучишь меня танцевать?
Тобико шаловливо улыбнулась: