Капризный ангел - Картленд Барбара. Страница 29
Когда Тильда вернулась на кухню, фрау Штрудель была уже далеко. В окно было видно, как она торопливо спускается по тропинке к деревне.
Тильда снова вернулась в спальню. Рудольф лежал в своей обычной позе на спине, откинувшись на подушки. Их глаза встретились. Лицо девушки осветилось восторженной улыбкой, и она бросилась к нему, протягивая руки, словно стремясь обвить его за шею.
– Ах, Рудольф!
Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы он прижал ее к груди и снова поцеловал. Она уже и сама была готова броситься к нему на грудь, но все же совладала со своими чувствами и лишь осторожно опустилась на край кровати в ногах.
– Мы поступили неразумно, Тильда! – тихо проронил он. – Постарайся забыть о том, что произошло.
– Забыть о том, как вы… как ты целовал меня?
– Да!
– Но это было восхитительно! Самое прекрасное из того, что случилось в моей жизни! Как же я могу забыть твой поцелуй?
Он молчал. Тильда посмотрела на него встревоженно и растерянно прошептала:
– Ты хочешь сказать, что тебе не понравилось целовать меня, да?
– Ах нет! О чем ты! – воскликнул Рудольф с горячностью. – Все было чудесно! И поцелуй был божественно хорош! Лучший поцелуй в моей жизни! Но, Тильда, впредь этого быть не должно!
– Почему? Не понимаю тебя!
Он взял ее руку и крепко сжал в своих. Какое-то время он молча разглядывал ее нежные пальчики, и Тильда поняла, что он растерян и с трудом подбирает нужные слова.
– Послушай меня, Тильда! – еще никогда Рудольф не говорил с ней таким серьезным тоном. – Наша встреча с тобой – чистая случайность, не более. Скоро, очень скоро наши пути снова разойдутся, и, вероятнее всего, мы никогда не увидимся. А потому менее всего на свете я хочу огорчить тебя, тем более обидеть.
– Но зачем тебе меня огорчать? – непонимающе уставилась на него Тильда, и, поскольку Рудольф подавленно молчал, она прошептала с какой-то яростной обреченностью в голосе:
– Я хочу, чтобы ты еще раз… поцеловал меня!
– Тильда, будь благоразумна! Прошу тебя!
– Зачем? – простодушно воскликнула она. – Все равно ведь никто не узнает! И о том, что мы спали в одной постели, тоже!
– Все не так просто!
– В чем дело? Я… я не понимаю тебя! Ведь ты же целовал других женщин! Тогда почему… не меня?
– На то есть веские причины.
– Какие?
– Ну, во-первых, ты – леди!
Тильда хотела возразить, сказать ему, что происхождение – вовсе не повод для того, чтобы отказываться от поцелуев, но Рудольф не дал ей раскрыть рот. Он посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом.
– Тебе приходилось бывать в баварских церквях? – неожиданно спросил он.
– О да! Путешествуя по Баварии, мы побывали во многих здешних церквях. Они очень красивые. Сказать по правде, нигде более я не видела таких красивых храмов.
– А внутреннее убранство ты хорошо рассмотрела? Всю эту резьбу по дереву? Ангелов?
– Конечно! Мне так понравилось, что там повсюду ангелы! Прелестные такие, маленькие ангелы. И у всех такие счастливые лица! Танцующие ангелы в нише за алтарем, улыбающиеся ангелы за кафедрой, с которой читаются проповеди, и на потолочных панелях. Красиво!
– Вот и ты сама похожа на такого же прелестного ангела! Маленький хорошенький ангелок!
В его голосе было столько чувства, что Тильда невольно уставилась на него, широко распахнув свои голубые глаза.
– Ни один мужчина на свете, если в нем есть хоть капля порядочности, не позволит себе обидеть такое совершеннейшее создание, как ты! Ты божественна хороша!
– Правда? – невольно вырвалось у Тильды.
– Ты самая прекрасная девушка из всех, кого я встречал в своей жизни, – промолвил Рудольф с нескрываемой нежностью.
– Ты тоже самый красивый мужчина на свете! Ты пенял мне, просил, чтобы я так больше не говорила. Но я так и не поняла, почему не должна говорить это тебе, если это правда. Тем более не понимаю тебя сейчас. Если ты чувствуешь ко мне все то, о чем только что сказал, тогда почему ты не хочешь меня поцеловать?
– Это-то я и пытаюсь тебе объяснить, – ответил он со вздохом. – Говорю же, у нас с тобой разные дороги. Ты помолвлена. У меня тоже своя жизнь. Скоро ты вернешься в Мюнхен, и мы расстанемся навсегда.
От этих слов у Тильды заныло сердце. Тупая, ноющая боль, словно в грудь ей вонзили острый нож. Она непроизвольно сжала его руку и воскликнула:
– Но я не хочу… расставаться с тобой! Я хочу быть только с тобой!
– Я тоже! Но – увы! – это невозможно.
Оба замолчали.
– Что ж, если мы должны расстаться, – начала Тильда нерешительно, – почему бы нам не побыть счастливыми сейчас, пока мы еще вместе? Пожалуйста, Рудольф, прошу тебя! Поцелуй меня еще раз! Пожалуйста!
– Я уже сказал тебе: нет! – грубо оборвал он ее. – И повторяю еще раз. Не испытывай меня! Я живой человек, Тильда! И изо всех сил пытаюсь вести себя порядочно, так, как подобает джентльмену.
– И все же я не понимаю, что такого страшного может случиться, если ты поцелуешь меня еще раз, – прошептала Тильда потерянным голоском.
– В один прекрасный день поймешь! – хрипло сказал ей Рудольф. – Твой муж все тебе объяснит.
Тильда вырвала у него руку и обиженно воскликнула:
– Ах, как же я устала слушать одно и то же! Ты сейчас так похож на мою маму! Она тоже все время твердила: «Твой муж расскажет тебе! Твой муж объяснит…» Твой муж то, твой муж это. А если он ничего мне не скажет? Что тогда?
– А что еще говорила тебе твоя мама?
Тильда задумчиво посмотрела в окно.
– Однажды я спросила маму, – начала она едва слышно, – что бывает, когда… когда мужчина и женщина спят в одной постели, как муж и жена.
– И что она тебе ответила?
– Она сказала, что в свое время муж все мне объяснит. И добавила еще кое-что, но я не вполне ее поняла.
– Что именно?
– Мама сказала: «Твой муж, дорогая, вполне возможно, будет делать с тобой что-то такое, что тебе не понравится. Или будет неприятно. Но помни: ты – его жена и обязана подчиняться ему во всем! Такова божья воля!» – Тильда сконфуженно умолкла, а потом тихо спросила: – Интересно, что же он будет делать со мной? – И поскольку Рудольф ничего не ответил ей, добавила: – Столько загадочности и тумана вокруг всего этого! И никто не берется растолковать мне, что такое любовь, или тем более рассказать о человеке, за которого меня выдают замуж.
Рудольф глубоко вздохнул.
– Ты еще такая юная, моя девочка! Совсем ребенок! Мне трудно помочь тебе разобраться во всех этих непростых вопросах. Да я и не имею на это права!
– Почему? – капризно надула губки Тильда. – Что это за секреты, которые нужно хранить от меня в тайне за семью печатями?
Рудольф промолчал и принялся разглядывать ее недовольное личико. Она и в самом деле похожа на маленького ангела, подумал он с нежностью. И вот сейчас ангел чувствует себя очень несчастным.
Возвышенная одухотворенность облика Тильды, впрочем, не мешала ему заметить и другое. Это хрупкое создание, почти ребенок, пленяло своей неуемной женственностью, своим невинным кокетством и просыпающейся чувственностью.
Тильда с оскорбленным видом поднялась с кровати.
– Что ж, коль скоро ты отказываешься отвечать на мои вопросы, придется поискать ответы в другом месте! Во всяком случае, я намереваюсь спрашивать до тех пор, пока не найдется человек, который мне все объяснит.
– Поверь мне, твой муж объяснит тебе все! – проговорил Рудольф хриплым от возбуждения голосом.
– Сомневаюсь! Скорее всего, он поведет себя точно так же, как и все вы! Начнет искать всякие отговорки: что я слишком молода, слишком глупа, слишком красива или, напротив, слишком некрасива, что я высокая или маленькая, худенькая или толстая… Словом, найдет любую причину увильнуть от разговора! Вот уж не думала, что мужчины могут быть такими бессердечными!
Рудольф невольно улыбнулся.
– Ты похожа сейчас на маленького беспомощного котенка, который храбро бросается на бультерьера! Что ты можешь знать о мужчинах, девочка моя? Как будто ты их много видела!