Капризный ангел - Картленд Барбара. Страница 38

Все они встретили Тильду на границе, и ей пришлось выслушивать длинный приветственный адрес, а она считала минуты до долгожданной встречи со своим Рудольфом.

Конечно, ей сказочно повезло, что князь Максимилиан и Рудольф оказались одним и тем же человеком. А ведь она собиралась отказать одному и страстно хотела выйти замуж за другого.

– Но как это возможно? – снова и снова повторяла она недоуменно. – Неужели ты и есть князь? А я-то думала, что он какой-нибудь инвалид.

– Инвалид? – страшно удивился Рудольф. – Откуда такие мысли?

– Да ведь вокруг тебя столько всяких слухов! Все мои родственники сразу же напускали на себя таинственный вид, стоило упомянуть твое имя. И тут же замолкали или переходили на шепот, стоило мне войти в комнату. К тому же никто так и не показал мне твоего портрета. Уверяли, что ты никогда не фотографируешься.

Рудольф смутился, и Тильда правильно поняла причину его смущения.

– О, сейчас я прекрасно понимаю, зачем тебе понадобилась вся эта секретность! – показала она свою проницательность. – Ты просто хотел иметь возможность время от времени исчезать из дворца и путешествовать инкогнито. Разве не так?

– Ты видишь меня насквозь! – улыбнулся Рудольф. – Да, грешен! Люблю порой совершать несанкционированные вылазки в народ.

– Самовольные, не так ли?

– Откуда я мог знать, что эти тупоголовые болваны бросятся меня искать? Но здесь уж твоя вина!

– Моя?! – удивилась Тильда. – А при чем здесь я?

– Ну ладно, моя, – уступил Рудольф. – Дело в том, что те, кому было поручено отслеживать передвижение твоего свадебного кортежа по Европе, сообщили мне, что вы несколько выбились из графика. Вот я и обрадовался, что у меня еще есть пара свободных денечков, и пустился во все тяжкие. Решил устроить себе маленький праздник. И даже никому не сообщил, где я. Ну а когда во дворце узнали, что ты уже в Линдерхофе, там началась самая настоящая паника. Ведь по предварительной договоренности ты должна была прибыть в Обернию за неделю до свадьбы, чтобы у нас было время познакомиться и хоть немного узнать друг друга.

– Но как раз этим мы и занимались! – рассмеялась Тильда.

– Какое счастье, что во дворце не догадываются, где мы были и что делали!

– Вижу, у них с тобой много проблем, да?

– А! Все потому, что они похожи на стаю старых наседок! Без конца кудахчут надо мной и пытаются контролировать каждый мой шаг. И все им не нравится! Все не так! А я, когда они меня уж совсем допекут, пускаюсь в бега. Ухожу, так сказать, в самоволку. Правда, в этих случаях я предпочитаю называться своим вторым именем, чтобы никто ничего не заподозрил.

– И куда же ты отправляешься?

– На поиски новых друзей.

– Прекрасные дамы тоже входят в их число?

– Иногда! Но, уверяю тебя, ни одна из них не может сравниться с тобою!

– Но ты… ты ведь любил их, да?

Рудольф помолчал какое-то время, а потом сказал:

– Знаешь, мой ангел, любовь многогранна, и все зависит от того, какой из своих граней она к тебе повернется.

– Что это? Не понимаю! Объясни.

Рудольф заговорил, тщательно подбирая слова:

– Женщины ведь похожи на цветы, а потому всякий мужчина стремится сорвать как можно больше прекрасных цветов. Что вполне естественно! Букет всегда смотрится лучше, чем один цветок. Но вот беда – многие цветы слишком быстро вянут!

Тильда слушала его молча, не отводя глаз.

– И вот мужчина срывает очередной цветок, убеждая себя, что занят исключительно поисками удовольствий. Но в глубине души он всякий раз надеется, что наконец-то ему повезет. И он найдет удивительный по своей красоте цветок, о котором мечтал всю жизнь и который искал долгие годы.

– Хорошо! Нашел. И что дальше?

– А дальше… дальше – безмерное и безграничное счастье уже вдвоем.

– То есть ты хочешь сказать, что больше он не порывается… срывать… цветы?

– Нет! С этим покончено навсегда!

– Ты уверен? Я… я не смогу вынести твоих самовольных отлучек из дворца. Представляю, как я стану изводить себя страхами: где ты, что с тобой?..

– Разве ты забыла клятву, которую я дал тебе, скрепив ее именем святого Герхарда? Отныне и до самой смерти в моей жизни будет только одна-единственная женщина.

– Ты уверен?

– Еще как уверен! И вот тебе доказательство. На нашу свадьбу я приглашу художников и фотографов со всей Европы! Пусть рисуют меня, снимают, делают любые портреты, какие им захочется, отныне мой запрет теряет силу! – Рудольф притянул к себе Тильду. – К тому же, мой ангел, я хочу, чтобы вся Европа увидела, как ты восхитительно хороша!

Он начал целовать ее, и слова снова потеряли всякий смысл.

Столица Обернии раскинулась в плодородной альпийской долине, окруженной со всех сторон белоснежными вершинами гор. Красивое зрелище! А уж дворец произвел на Тильду и вовсе потрясающее впечатление. Он был именно таким, каким она и рисовала его в собственном воображении.

К дворцу вела широкая длинная аллея, которая упиралась в массивные кованые ворота, украшенные золотыми набалдашниками. По обе стороны аллеи теснились ликующие жители столицы, пришедшие приветствовать невесту своего князя.

Прямо за воротами возвышался белоснежный дворец с роскошной колоннадой и множеством прекрасных мраморных статуй, рельефно обозначившихся на фоне безоблачного синего неба.

– Как красиво! – невольно вырвалось у Тильды.

Премьер-министр бросил на нее растроганный взгляд. Прелестная девочка! Он уже успел сообщить ей, что князь Максимилиан решительно настроен провести церемонию бракосочетания безотлагательно: венчание должно состояться уже сегодня, во второй половине дня. Сообщая эту новость, государственный чиновник был немного растерян. Тильда понимала, что не только он пребывает в смятении. А как же этикет? Протокольные формальности? Такая поспешность со стороны князя может показаться кому-то чересчур вызывающей. Судя по лицу британского посланника, он так и расценил готовящееся мероприятие. Но реакция Тильды на известие обескуражила государственных мужей.

– Замечательно! – воскликнула она. – Я буду очень рада!

Вид их перепуганных лиц немедленно остудил пыл Тильды. Я должна вести себя осмотрительно, тут же рассердилась она на себя. Никто не должен догадаться, что мы с Рудольфом уже обо всем договорились заранее.

Что же до секретности, то в кузене она была уверена. Ведь Френсис Тетертон дал ей слово чести сохранить в тайне все, что касается их с Рудольфом встречи в «Королевской границе». А вот что подумал премьер-министр, узнав о столь стремительной перемене планов своего монарха? В самом деле! Еще утром Рудольф грозил отречением от престола, а вернувшись во дворец после свидания с нею, заявил, что не имеет ничего против брака с леди Викторией. Более того, готов жениться на ней хоть завтра!

– Тебе же придется объяснить придворным причину такой непоследовательности! – укорила его Тильда тогда, во время встречи в «Королевской границе».

– Ни за что! Боюсь, излишние подробности могут навредить нам обоим, – улыбнулся он и, взяв ее за подбородок, взглянул на прелестное личико своей невесты. – Да ты и сама проявила изрядное непослушание, не так ли, леди Виктория? Повела себя как капризный ребенок, настояла, чтобы профессор повел тебя в «Хофбройхаус». Неслыханно! Как подумаю, в какие неприятности ты могла впутаться!

– О, неприятностей было хоть отбавляй! Но ведь рядом со мной был ты!

– И слава богу! – серьезным тоном отвечал ей Рудольф. – Действительно счастье, что я оказался рядом с тобой.

– Не уверена, что мама назвала бы это счастьем. Она наверняка пришла бы в ужас, узнай о том, что мы провели с тобой несколько дней наедине в домике фрау Штрудель. И даже спали в одной кровати.

– Будем надеяться, что об этом никто и никогда не узнает, любовь моя! И пожалуйста, помни об этикете, когда мы встретимся с тобой у входа во дворец. Будь сдержанна в проявлении чувств и даже, по мере сил, застенчива!

– Постараюсь!