Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX. - Цао Сюэцинь. Страница 52

– Вы совершенно правы, почтенная госпожа, – заметила Вэньгуань. – Может быть, наши представления и не понравятся госпожам Ли и Сюэ, но все же послушайте нас.

– Конечно, – кивнула матушка Цзя.

– Как умна эта девочка! – воскликнули восхищенные тетушки Сюэ и Ли. – Не иначе как, следуя вашему примеру, она решила посмеяться над нами!

– Так ведь театр – это у нас так, между делом, – возразила матушка Цзя. – Дохода не приносит. – И, обратившись затем к Куйгуань, сказала:

– Пусть исполнят акт «Хуэймин присылает письмо». Я хочу, чтобы каждый высказал свое мнение об игре актрис. Но смотри, играй с чувством, не то пеняй на себя!

Вэньгуань вышла вместе с остальными актрисами. Сначала сыграли «Поиски сна», затем «Хуэймин посылает письмо». Все слушали затаив дыхание, не шелохнувшись.

– Замечательно! – воскликнула тетушка Сюэ. – Сколько спектаклей я пересмотрела, никогда этот акт не шел в сопровождении одной только флейты!

– Это бывает! – возразила матушка Цзя. – В «Западной башне», к примеру, главный герой тоже поет под аккомпанемент флейты. Целиком пьесу редко так исполняют, но ничего удивительного в этом нет – как кому нравится. Еще давно, когда я была в ее возрасте, – матушка Цзя указала пальцем на Сянъюнь, – ее дед держал собственную труппу. В ней особенно выделялась одна актриса. Она бесподобно исполняла на цине арии «Слушаю цинь» из «Западного флигеля», «Играю на цине» из «Яшмовой шпильки» и «Восемнадцать мелодий для свирели» из «Продолжения к „Лютне“. Этим девочкам до нее далеко!

– Да, такие встречаются редко! – согласились все.

Затем матушка Цзя позвала Вэньгуань и велела ей под аккомпанемент оркестра исполнить акт «Фонари в день новолуния».

Пока Вэньгуань готовилась, Цзя Жун и его жена вновь подали вино.

Видя, что матушка Цзя в приподнятом настроении, Фэнцзе сказала:

– Может быть, пользуясь тем, что рассказчицы здесь, сыграем в «передачу ветки сливы» на тему «весенняя радость, играющая на кончиках бровей»?

– С удовольствием. Игра веселая, как раз для праздника! – откликнулась матушка Цзя и не мешкая приказала принести черный лакированный барабан и поставить перед рассказчицами. Затем, взяв со стола ветку сливы, сказала:

– У кого окажется эта ветка в тот момент, когда умолкнет барабан, тот должен будет выпить штрафной кубок и рассказать какую-нибудь историю.

– Это только вы можете, бабушка, – возразила Фэнцзе. – Не все же такие находчивые! Пусть будет приказ интересным и в то же время простым, чтобы каждый мог его выполнить! Так что историй, я думаю, рассказывать не стоит. Просто что-нибудь смешное, и все.

Все знали, что Фэнцзе мастерица на шутки, которых у нее неистощимый запас, и очень обрадовались. Девочки-служанки бросились приглашать своих старших и младших товарок.

– Идите скорее! – говорили они. – Вторая госпожа Фэнцзе собирается всех смешить!

Служанки гурьбой ввалились в комнату. Как только спектакль закончился и смолкла музыка, матушка Цзя послала Вэньгуань фруктов и печенья в награду, отпустила ее, а сама велела ударить в барабан.

Рассказчицы хорошо знали порядок игры. Удары в барабан были то редкими, будто капли воды в водяных часах, то частыми, будто бобы, сыпавшиеся из мешка, то стремительными, словно несущийся галопом конь, то резкими и оглушительными, будто раскаты грома. Неожиданно барабан умолкал! И вот как раз в тот момент, когда ветка сливы оказалась у матушки Цзя, барабан умолк. Все рассмеялись. Цзя Жун подошел к столу, наполнил вином кубок старой госпожи.

– Почтенная госпожа должна радоваться первой, а уж мы будем довольны тем, что радуется она! – улыбаясь, говорили гости.

– Вино я выпью, а смешного рассказывать не умею, – промолвила матушка Цзя.

– Что вы, почтенная госпожа! – послышались восклицания. – Вы шутите лучше второй госпожи! Мы с нетерпением ждем, чтобы от души посмеяться!

– Ничего такого не приходит на ум, – призналась матушка Цзя. – Но я наберусь смелости и попробую рассказать старую историю. Слушайте! В одной семье было десять сыновей. Женили их, и у десятого сына жена оказалась самой умной, самой находчивой, острой на язык и ловкой и очень полюбилась свекрови. Остальных же невесток свекровь не жаловала, говорила, будто они непочтительны к ней. Обиделись старшие невестки и стали держать совет, что делать да как быть. Говорит тут одна невестка: «Все мы почитаем свекра и свекровь, но не так находчивы и остры на язык, как эта негодница, вот и любят ее больше, чем нас. А пожаловаться на эту несправедливость некому!» Другая невестка предложила: «Давайте пойдем в храм Янь-вана, воскурим благовония и спросим: почему он, по чьей воле мы возродились людьми, ей дал острый язык, а нам всем – тупые?» – «Замечательный план!» – обрадовались остальные невестки. И вот, на другой день, они все вместе отправились в храм Янь-вана, воскурили благовония и так утомились, что тут же уснули, прямо перед жертвенником, а души бодрствовали в ожидании Янь-вана. Ждут-ждут, а он не является. Встревожились невестки, как вдруг увидели странника Суня, приближавшегося на облаке. Увидел их странник, хотел побить палкой. А те в страхе пали на колени и стали умолять о прощении. Тогда Царь обезьян спросил, что их сюда привело, и они все подробно ему рассказали. Выслушал их Сунь и произнес со вздохом: «Счастье ваше, что вы повстречались со мной! Господин Янь-ван не смог бы помочь вам». Души стали просить: «Великий мудрец, яви милосердие, помоги!» – «Это нетрудно, – улыбнулся в ответ странник Сунь. – Все дело в том, что, когда появилась на свет жена десятого брата, я был у Янь-вана и помочился на Землю, а она взяла да и выпила мою мочу. Могу и сейчас помочиться, а вы пейте, если хотите быть такими же острыми на язык!»

Тут все прыснули со смеху.

– Ну и дела! – воскликнула Фэнцзе. – Хорошо, что мы не находчивы и не остры на язык, а то пришлось бы отведать обезьяньей мочи!

Госпожи Ю и Лоу сквозь смех спросили Ли Вань:

– Ну-ка скажи, кто пил обезьянью мочу? А то сидишь с таким видом, будто это тебя не касается!

– Сказано весьма кстати, можно и посмеяться! – заметила тетушка Сюэ.

Снова раздались удары в барабан.

Девочкам-служанкам очень хотелось послушать, что скажет Фэнцзе, и они тайком сделали знак рассказчицам. Ветка сливы обошла два круга, и, как только оказалась у Фэнцзе, служанки многозначительно кашлянули и рассказчицы перестали бить в барабан.

– Ага, попалась? – раздались веселые возгласы. – Скорее наливайте вино, пусть расскажет нам что-нибудь забавное!.. Такое, чтобы живот надорвать от смеха!

Фэнцзе задумалась, потом лицо ее озарилось улыбкой, и она стала рассказывать:

– Некогда в одной семье, вот как мы сейчас, праздновали Новый год, все домочадцы были в сборе, любовались фонариками, пили вино, развлекались и веселились. Бабушка, мать, жены сыновей и внуков, племянники, внуки, правнуки по отцовской и материнской линиям, родные и двоюродные… Ай-я-й! Вот где было шуму!..

– Ну, посыпалось, как бобы из мешка! – раздались восклицания. – Никого не пропустит!

– Попробуй только меня затронь, язык оторву! – пригрозила госпожа Ю.

– Помилуйте! – всплеснула руками Фэнцзе. – Я стараюсь, из кожи вон лезу, а вы меня с толку сбиваете! Могу вообще не рассказывать!

– Да не обращай ты на них внимания, продолжай! – промолвила матушка Цзя. – Что же было потом?

– Потом все пьянствовали целую ночь… – Фэнцзе запнулась и заключила: – А под утро разошлись.

Последние слова она произнесла самым серьезным тоном, в то время как все напряженно ждали, что будет дальше.

Сянъюнь долго глядела на Фэнцзе, и та, улыбнувшись, добавила:

– Могу рассказать еще одну историю о том, как праздновали Новый год. Однажды несколько человек, решив отличиться, заказали к Новому году ракету величиной с дом и, чтобы запустить ее, отправились за город. За ними увязалась толпа зевак. Один из них, самый нетерпеливый, украдкой поджег фитиль. Послышался взрыв, – на том все и кончилось. Люди, смеясь, разошлись по домам, а зачинщики принялись вовсю поносить торговца за то, что он им продал плохую ракету: не взлетев в воздух, она рассыпалась, на кусочки.