Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ. - Цао Сюэцинь. Страница 80

Всю ночь Баоюй не смыкал глаз. А на рассвете из передней донесся голос:

— Родственники и друзья устраивают угощение по случаю благополучного возвращения господина Цзя Чжэна. Спектакля не будет, господин не желает! Велено предупредить вас, что празднество состоится послезавтра. Соберутся все родственники и друзья.

Если хотите знать, как прошел праздник, прочтите следующую главу.

Глава сто пятая

Итак, в зале Процветания и счастья был устроен пир. В разгар веселья вошел Лай Да и доложил:

— Прибыл с визитом начальник приказа Парчовых одежд почтенный господин Чжао в сопровождении чиновников. Я попросил у него визитную карточку, но господин Чжао сказал: «Мы в дружеских отношениях с твоим господином, и это излишне». Господин Чжао вышел из коляски и направляется к воротам. Прошу вас, господин, его встретить!

«Никогда мы не были в дружбе с этим Чжао, — мелькнуло в голове Цзя Чжэна. — Зачем он приехал? Пригласить его к столу неудобно, а не принять нельзя».

— Идите же, дядя, — стал торопить Цзя Лянь. — Пока вы будете размышлять, он со своими людьми нагрянет сюда.

Как раз в это время прибежали слуги, дежурившие у вторых ворот, и доложили:

— Господин Чжао!

Цзя Чжэн, а за ним и остальные вышли навстречу прибывшим. Чжао, расплывшись в улыбке, прошел прямо в зал. Некоторые из его помощников, отчасти знакомые Цзя Чжэну, молча проследовали за начальником.

Цзя Чжэн терялся в догадках, не понимая, что все это значит. Он тоже прошел в зал и предложил прибывшим сесть.

Некоторые из родственников и друзей были знакомы начальнику приказа, но он прошел мимо, словно не замечая их. Все с той же слащавой улыбкой он приблизился к Цзя Чжэну, взял его за руку и сказал несколько любезных, ничего не значащих слов. Поняв, что хорошего ждать нечего, кое-кто из гостей скрылся во внутренних комнатах, другие отошли в сторонку.

Только было Цзя Чжэн собрался заговорить, как вбежал запыхавшийся слуга и доложил:

— Господин Сипи некий ван!

Цзя Чжэн бросился к дверям — ван уже входил в зал.

Чжао подошел к Сипинскому вану, справился о здоровье и сказал:

— Поскольку вы прибыли, пусть ваши люди вместе с моими встанут на стражу у всех ворот.

Чиновники почтительно поддакнули и вышли.

Цзя Чжэн, а за ним и остальные пали на колени перед Сипинским ваном, а тот, усмехаясь, поднял Цзя Чжэна и произнес:

— Извините, что побеспокоили вас, но дело слишком серьезное: государь велел объявить господину Цзя Шэ высочайшее повеление. Ныне у вас полон зал гостей, среди которых, я полагаю, есть родственники и друзья. Я попросил бы их разойтись — пусть останутся только обитатели дворца.

— Хоть вы и добры, почтенный ван, — заметил Чжао, — но людей из восточного дворца Нинго отпускать, пожалуй, не стоит, поскольку дворец скорее всего уже опечатали.

Многие, поняв, что дело касается обоих дворцов, очень досадовали, что не могут уйти. Но в этот момент ван сказал:

— Передайте чиновникам из приказа Парчовых одежд, что я отпускаю родственников и друзей семьи Цзя, пусть их не обыскивают и не задерживают.

Услышав это, гости бросились вон из дворца Жунго и исчезли как дым. Остались только Цзя Шэ, Цзя Чжэн и близкие родственники. Они побледнели и трепетали от страха.

Через некоторое время во дворце появились стражники; они взяли под охрану все входы и выходы, после чего начальник Чжао обратился к вану:

— Прошу вас, господин, объявите высочайшее повеление, и приступим к делу.

Стражники только и ждали приказа: они стояли наготове с закатанными рукавами.

Сипинский ван объявил:

— Я получил высочайшее повеление вместе с начальником приказа Парчовых одежд Чжао Цюанем проверить и описать имущество Цзя Шэ.

Перепуганный Цзя Шэ пал на колени. Сипинский ван спокойно произнес:

— Высочайший считает, что поскольку Цзя Шэ вступил в связь с провинциальными чиновниками и, опираясь на свою власть, притеснял слабых, чем не оправдал проявленную по отношению к нему милость, его следует лишить наследственной должности. В чем и состоит указ.

Начальник Чжао крикнул стражникам, чтобы связали Цзя Шэ, а остальных охраняли.

В зале присутствовали Цзя Шэ, Цзя Чжэн, Цзя Лянь, Цзя Чжэнь, Цзя Жун, Цзя Цян, Цзя Чжи и Цзя Лань. Не было только Баоюя, он не пришел, сославшись на болезнь, и оставался все время в комнатах матушки Цзя, и еще Цзя Хуаня, вообще не любившего появляться на людях.

Чжао приказал чиновникам вместе со слугами обойти жилые помещения и составить подробную опись вещей. Члены рода Цзя испуганно переглянулись, а стражники в предвкушении поживы потирали руки.

— Я слышал, что Цзя Шэ и Цзя Чжэн живут отдельными семьями, — сказал Сипинский ван, — поэтому описано должно быть только имущество Цзя Шэ, а остальные помещения следует запереть на замок и опечатать до особого распоряжения государя.

— Осмелюсь доложить, что семьи Цзя Шэ и Цзя Чжэна живут вместе, — возразил начальник приказа Чжао. — Племянник Цзя Чжэна — Цзя Лянь ведает всем хозяйством, поэтому описать следует все имущество.

Сипинский ван промолчал, а начальник Чжао заявил:

— Имущество в домах Цзя Шэ и Цзя Ляня я буду описывать самолично!

— Не торопитесь, — остановил его Сипинский ван. — Надо сначала предупредить женщин во внутренних покоях, чтобы успели уйти, а уж потом приступить к описи имущества.

Не успел он произнести эти слова, как слуги и стражники начальника приказа потащили за собой здешних слуг, чтобы те показывали дорогу.

— Не шуметь, я сам буду наблюдать за обыском! — крикнул ван и, поднявшись, приказал: — Прибывшим со мной оставаться на месте! Вернусь — всех пересчитаю! Кто отлучится, пусть пеняет на себя!

Вошел чиновник приказа Парчовых одежд и, опустившись на колени перед ваном, доложил:

— Во внутренних покоях обнаружены императорские одеяния и некоторые другие вещи, которыми запрещено пользоваться не принадлежащим к императорской фамилии. Мы не осмелились их тронуть без ваших указаний.

Через некоторое время явился с докладом еще один чиновник и обратился к Сипинскому вану:

— В восточных комнатах обнаружены два ларца с накладными на землю и один — с долговыми расписками. Судя по бумагам, хозяева взимали с должников не предусмотренные законом проценты.

— Вот и вымогательство налицо! — воскликнул Чжао Цюань. — Почтенный ван, я сейчас все опишу, а затем испросим у государя указ о полной конфискации имущества.

В это время вошел письмоводитель из дворца вана и доложил:

— Стражники, охраняющие ворота, сообщили: «Государь прислал Бэйцзинского вана объявить высочайшее повеление».

«Не повезло! — подумал Чжао. — Надо же было явиться этому заносчивому вану! Теперь не удастся в полной мере проявить строгость».

Он направился встречать Бэйцзинского вана, но тот уже приблизился к залу и промолвил:

— Государь повелевает начальнику приказа. Парчовых одежд Чжао Цюаню выслушать высочайший указ. Он гласит: «Повелеваем чиновникам приказа Парчовых одежд привлечь к суду Цзя Шэ; контроль за выполнением настоящего повеления всецело возлагается на Сипинского вана. В чем и составлен настоящий указ».

Сипинский ван принял повеление с нескрываемой радостью. Он сел рядом с Бэйцзинским ваном и тут же приказал Чжао арестовать Цзя Шэ и доставить в ямынь.

Производившие опись имущества, услышав о прибытии Бэйцзинского вана, вышли. А когда узнали, что начальник Чжао уехал, сразу почувствовали себя неловко и стояли навытяжку, ожидая приказаний.

Бэйцзинский ван выбрал двух наиболее честных чиновников и с десяток пожилых стражников, а остальных велел выгнать.

— Я рассердился на Чжао! — воскликнул Сипинский ван. — Вы привезли указ весьма кстати, иначе пострадали бы все обитатели дома!